Эльчин Сафарли - Я хочу домой Страница 11

Меня не покидала мысль о том, что где-то там, в десятках километрах от Абшерона, в безликой многоэтажке живет другой Эльчин, у которого другая жизнь, без моря. Он ежедневно ходит в школу по одной и той же дороге, учит нудные уроки, вылавливает кусочки лука из маминого супа, старается быть прилежным и таким, как все. И мне, Эльчину, живущему у моря, было его жаль.

Однажды я спросил себя: «Что делать, чтобы оставаться настоящим?» И получил ответ: «Построить такой же мир – с ветрами, мечетями, морями, инжирными деревьями и маяками – внутри себя и использовать все его возможности, чтобы любить».

Не люблю слово «должен». Это некая форма насильственного действия. Но есть единственное, что каждый из нас должен себе, миру в себе, своей душе в конце концов. Встретить себя – это и есть цель того самого поиска, которому каждый из нас должен посвятить жизнь.

Почему именно «должен»? Потому что, только встретив себя, возможно понять, обрести счастье, которое перестанет быть мгновением, вспышкой и будет постоянным чувством. А счастливыми хотят стать все семь миллиардов человек на Земле.

Я живу в маленьком городе южного предгорья Большого Кавказа, где тоже обретают, теряют, расстаются, встречают, плачут и радуются – так же, как и везде, где человеческая жизнь. На этой планете бессмысленно искать место абсолютного покоя, где материальное не важно, а все люди, сидя в позе лотоса, спокойны и не излучают ничего, кроме любви.

Жизнь – это непременно контрасты, и, не будь их, мы не ценили бы добро и радость. Мы все воспринимали бы как должное.

Не назову имени города, чтобы никто его с моих строк не идеализировал, иначе, приехав, неизбежно разочаруется.

У каждого из нас свой дом. И пока мы не построим его внутри себя, глупо искать его снаружи.

Я лущу стручки кардамона, следом буду перемалывать зерна для кукурузных лепешек. В восемь утра их надо доставить в кондитерскую Махмуда, он с небольшой наценкой продает мои лепешки вместе со своей халвой. Они сразу стали востребованы, особенно у учеников медресе[39].

Обжариваю лепешки на топленом масле, непременно промокаю бумажной салфеткой, чтобы снять лишний жир, посыпаю пудрой из коричневого сахара и складываю на медный поднос (так еда дольше сохраняет вкус и полезные свойства).

По субботам мы с Махмудом печем лепешки и халву, отвозим в детский дом и все вместе завтракаем.

Шесть лет назад Махмуд потерял единственного сына. Лейкоз. Годы борьбы в больничных стенах не дали результата.

«Я видел, как сын, измученный химией, терял себя. Врачи не говорили о выздоровлении, но обещали продлить жизнь. Но жизнь ли это?! Мы с женой забрали сына и привезли домой. По утрам втроем гуляли у реки Киш, кормили птиц, любовались цветением липовых деревьев, рассматривали облака, когда по округе разливались звуки азана… Сын без лекарств и больниц прожил полтора года. Долгое время после потери мы с женой прожили в горах, вдали от людей, расспросов, соболезнований. А потом одним утром вернулись в город с единственным желанием – делиться любовью с окружающим миром. Помнишь строки Руми? “Не будь влюбленным. Будь любовью”».

Путь к счастью проходит через боль. И душевную, и физическую. Иначе не получается, такова человеческая природа: только потеряв, мы открываем в себе новое, непривычное для себя прежних. Одни воспринимают боль как наказание, препятствие, другие с ней дружат. Боль – это не только сигнал о неполадках внутри нас, но и бесценный шанс подняться на новый уровень.

В этот город я приехал хромым, обессиленным, опустошенным. За спиной были расставание, банкротство, болезнь. Тогда я называл протекающую полосу жизни черной. На самом деле она была взлетной. На то, чтобы это осознать, понадобилось время, полное отчаяния, обид и страха начать все сначала.

Часто желание начать жизнь заново мы связываем с переездом в другую страну. Да, новое место помогает лучше слышать себя, но намного важнее, что ты услышишь, твое содержание. С него и надо начинать, а для этого необязательно, паковать чемоданы и переезжать в Тибет.

Встретить себя и стать счастливым в своем городе, а потом (так сказать, для закрепления материала) переехать в маленький городок в южном предгорье и печь кукурузные лепешки – один из вариантов. Но каждая история, каждый случай индивидуален, и то, что помогло Ксении или Эльчину, может не помочь Софико. Главное, отбросить страхи и сделать шаг навстречу своему пониманию счастья.

Все начинается в нас. Внешнее отражается от внутреннего, а не наоборот. Мы часто сетуем на беспощадное время, подлое правительство, магнитные бури, период Великой Невежественности и даже на глобальное потепление – ищем причину хандры в окружающем мире. Нам так легче: сбросил ответственность на полнолуние и пошел заедать страхи эклерами. Но мы сами создаем как свое счастье, так и несчастье.

Счастье приходит тогда, когда берешь на себя ответственность за свою жизнь и не ждешь влюбленного спасателя, солнечной погоды или завершения полосы темного цвета. Навсегда запомнил слова Махатмы Ганди: «Стань тем изменением, которое хочешь увидеть в мире».

У нас тут льет летний дождь. Пухлые капли живописно замирают на листьях оливкового дерева, под которым я читаю о жизни Руми. Еще раз убеждаюсь в том, что в мироустройстве ничего не меняется. То, что тревожило людей восемьсот лет назад, беспокоит и сейчас – любовь, одиночество, страхи, поиск счастья, конец света.

Людям свойственно думать, что все вокруг становится хуже и хуже. Ученые выяснили, что так нас заставляет думать эффект негативности, природой заложенный в подсознание человека. Мы воспринимаем негативное и тревожное как более важное. Самое забавное то, что такие мысли не имеют ничего общего с реальной картиной.

Были и будут те, кто напишет, скажет, что миру конец, что люди превратятся в прозрачные субстанции, а землю накроет громадной волной. Это частичка хаоса, который был и будет. Повлиять на него нельзя. Возможно отбросить дурные мысли и познакомиться с собой, чтобы стать лучше.

Бессмысленно ждать наступления «идеального времени», его не существует. Пришел срок полюбить мир в себе и оберегать его, принять свою уникальность, простить неидеальность (а безупречность невозможна!) и двинуться навстречу своей жизни. Такой, какой мы сами ее видим, а не наши родители или соседи.

Я открываю следующую страницу книги Руми, и первые же строки – как ответ на важный вопрос: «Не надо искать любовь, она повсюду. Надо искать завесы в себе, которые ты сам повесил, чтобы ее не видеть».

Сидеть под деревом в летний моросящий дождь с томиком Руми – чем не медитация? В мире десятки методов бесед со Вселенной: одни совершают намаз, другие читают мантры в ашраме, а кто-то напевает колыбельную засыпающему ребенку и таким образом приближается к Высшему.

Когда ты любишь и совершаешь что-то с любовью, ты намного ближе к небу, чем думаешь.

Перебираем кизил с Сураей, супругой кондитера Махмуда. Ее руки с возрастом утратили подвижность, поэтому часто помогаю ей на кухне. Нарвали в саду целое ведро кизила, теперь нужно его очистить от листьев и мусора, а потом вымыть в холодной воде. Из сочно-красных плодов Сурая сварит кизиловое варенье (самое оно при гриппе) для детишек из местного приюта и терпкий соус для нас. Мы с Махмудом поливаем им запеканки и домашнюю лапшу – вкус потрясающий.

«Боль либо возвышает человека, либо ожесточает. Опять-таки вопрос выбора, сынок. Я встречала немало людей, которые после перенесенной потери стали светлее, сострадательнее. Видела и тех, кого боль уничтожила. Одно знаю точно: трудности надо принимать мужественно. Когда мы потеряли сына, я думала, что утратила чувство любви ко всему. Но я не подавляла в себе отчаяние, позволила себе переболеть. И прошло».

Вдоль нашего маленького города течет река Гурджана. Быстротечная, переменчивая. То шумная, то тихая. Гурджана никогда не бывает такой, какой была минуту назад. По дороге домой останавливаюсь у ее берега и бросаю камешки в воду. Интересно, получится ли у меня хоть на пару секунд замедлить поток? Пробую несколько раз, тщетно. Так и в жизни: бесполезно пытаться повлиять на ее ход, но зато мы можем изменить себя в ней.

Суфии говорят: «Ты можешь быть один, но одинок – никогда». Мы можем встречать и провожать, принимать и отдавать, но у каждого из нас есть тот, с кем мы навсегда, – мы сами.

В юности я быстро привязывался к людям. Когда они уходили, переживал, а Сона, обнимая меня, поясняла: «Море, пока тебе не станет интересно с собой, ты не встретишь того, кто разделит с тобой себя».

Бабушка называла детей морем. «Вы – море, любви. Но с годами оно либо сужается до маленькой речки, либо раскрывается до океанов. Все в жизни вопрос выбора».