Михаил Шторм - Сокровища царя Соломона Страница 11

Михалу приходилось нелегко. Мокрый от пота, он разговаривал не столько с пассажиром, сколько со своим верным внедорожником, уговаривая его не глохнуть и не сбавлять оборотов. Тактика оказалась верной: «крузер» ни разу не подвел своего хозяина. Даже разыгравшаяся песчаная буря не стала для него помехой. Бодро переваливаясь через песчаные дюны, внедорожник выбрался на трассу и затормозил возле бензоколонки, словно сошедшей с американских кинофильмов семидесятых годов. У заправщика, выскочившего из здания, лицо было по-бедуински обмотано шарфом. Казалось, что этот человек вот-вот достанет припрятанную бензопилу и устроит кровавую бойню. Электричества не было – где-то оборвались провода. Заправщик, отворачиваясь от пыльного вихря, яростно крутил ручку насоса и предвещал апокалипсис.

Но, вопреки мрачным прогнозам, буря пошла на убыль, так и не разыгравшись по-настоящему. Если от бензоколонки отъезжали с включенными фарами, чтобы не слететь с дорожного полотна, то уже через десять километров небо снова прояснилось и солнце засияло ярче, чем прежде. Быков возобновил съемку, часто фотографируя на ходу через открытое окно, чтобы лишний раз не останавливать «крузер». В кадр попадали то ряды глинобитных хижин с конусами соломенных крыш, то их живописные обитатели, то звери, непринужденно пересекающие дорогу. Не случайно на дорожных указателях мелькали черные силуэты слонов, антилоп и даже львов.

А зебр Быков увидел вживую. Их было две. Они неожиданно выскочили из кустов, и та, что немного отставала, едва увернулась от капота «крузера». Перед вытаращенными глазами Дмитрия мелькнул круглый полосатый круп с задранным хвостом. Быкову даже почудилось, что его нос уловил характерный запах лошадиного навоза, который, впрочем, нисколько не умалил его детского восторга.

– Не отставай, Михал! – прокричал Дмитрий, высовываясь из окна. – Дай мне снять этих красоток!

– Один из них – красавец, – уточнил словак, сворачивая за зебрами, которые, вздымая копытами пыльные гейзеры, мчались по равнине, стараясь оторваться от преследовавшего их железного чудовища.

Быков мимоходом отметил, что Михал прав. Впрочем, это не имело никакого значения. Рискуя выронить фотоаппарат во время езды по бездорожью, Дмитрий делал кадр за кадром, отплевываясь от пыли, летевшей из-под резвых полосатых ног убегающих животных.

Еще никогда Быков не видел зебр так близко. Возможно, в зоопарке он и приближался к ним, но там невозможно было оценить силу и мощь этих африканских скакунов. Здесь, на свободе, они выглядели совершенно иначе, чем в неволе. Зебры были поистине великолепны! Под полосатой шкурой, блестевшей от пота, выделялись мощные мышцы. Коротковатые, но невероятно сильные ноги не знали устали. Большие головы на вытянутых шеях ритмично кивали, как бы предлагая продолжить игру в догонялки.

Дмитрий так увлекся фотографированием, что не заметил, как зебры заманили внедорожник к краю оврага, через который перемахнули, будто по воздуху, предоставив Михалу жать на тормоза и молиться о том, чтобы они не отказали.

«Крузер» едва не свалился вниз и замер, опасно накренившись. Упав в неглубокий овраг, приятели не разбились бы, но, скорее всего, не сумели бы вытолкать внедорожник наверх самостоятельно. В здешних краях это могло закончиться трагически. Как бы подтверждая догадку Быкова, метрах в пятидесяти от них поднялась в воздух и снова опустилась на землю стая отвратительных марабу с длинными шеями и почти лысыми головами. По-стариковски переваливаясь с ноги на ногу, они возились вокруг разложившегося трупа какого-то животного. Одна из птиц уставилась на людей. С ее клюва свисали красные внутренности.

– Видишь? – спросил Михал.

– Вижу, – ответил Быков и протянул руку, чтобы открыть дверцу.

– Нет! Замри. А теперь медленно откинься назад. Очень медленно.

Было не время задавать вопросы. Да и нужды в этом тоже не было: Дмитрий понял Михала с полуслова.

Когда он изменил позу, машина качнулась. Теперь они заняли более устойчивую позицию. Но этого было недостаточно: передние колеса «крузера» все еще висели в воздухе.

– Внизу, справа от тебя, рычаг, – спокойно произнес Михал, неподвижно сидевший за рулем. – Опусти его. Откинь спинку как можно дальше.

– Порядок, – доложил Быков, справившись с заданием.

И действительно, машина еще сильнее осела на задние колеса.

– Нам повезло, что ты такой тяжелый, – сказал Михал.

– Между прочим, у меня идеальный вес для моего роста.

– Этим птичкам все равно. Они только и ждут, чтобы с нами приключилась какая-нибудь неприятность: поломка машины, вывихнутая нога… Стервятников устроит наш вес, каким бы он ни был.

Закончив тираду, Михал неожиданно распахнул дверцу со своей стороны, выскочил наружу и придержал машину, готовую обрушиться вниз.

– Теперь ты, – сказал он Дмитрию.

Пару секунд спустя, проявив завидное проворство, Быков повторил трюк словака. Поднатужившись, они откатили внедорожник от оврага, показали стервятникам неприличный жест и поехали дальше.

Маленькое приключение только раззадорило Быкова. Вдохновение не покидало его, хотя ни зебры, ни какие-либо другие животные больше не попадались им на пути.

Кто-то увидел бы вокруг лишь безжизненный ландшафт, подобный тем, что запечатлены на снимках поверхности Марса или Луны. Но для Быкова эти пейзажи были откровением. Ловя в видоискатель рыжую равнину, окаймленную коричневыми плоскогорьями, он пытался передать ощущение первозданности, которое испытывал сам. Все это существовало в природе за миллионы лет до появления человека. Мир останется таким же, когда люди исчезнут. Не будет ни сожаления, ни злобы, ни разочарования – ничего. Подобные чувства неведомы природе, неведомы космосу. Бесконечное равнодушие и рационализм – вот что пронизывает вселенную. И только любовь способна оживить это мертвое бездушие. Полюби этот песок, эти камни, и все изменится.

Конец ознакомительного фрагмента.

Сноски

1

Ассагай – метательное копье с железным наконечником. (Здесь и далее примеч. ред.)