Андрей Симонов - Современное путешествие Лады в ад и рай Страница 11

На разных этажах бизнеса по разному, – наверху профессионально и дорого, внизу – по-деревенски и дешево. Вдруг оказалось, что это самый простой способ отхватить кусок рынка сбыта (большой или маленький). Тут и ума большого не надо. Вот только раньше мешала совесть. А теперь она куда-то стыдливо забилась в уголок души. Мой конкурент начал посылать ко мне своих хороших знакомых из налоговой полиции. Моя фирмочка арендовала на заводе помещение, где была пропускная система, вход по паспортам и удостоверениям. Мои рекетеры не захотели официально пройти на территорию по паспортам и удостоверениям. Зачем марать честь мундира за небольшое вознаграждение. Звонили по местному телефону, требовали выйти в проходную для переговоров. В первый раз мы все были перепуганы. Стали отключать телефоны. И входили и выходили через проходную как трусливые зайцы, оглядываясь кругом. Хорошо, что эти рекетеры из полиции не знали меня в лицо. Потом им все-таки удалось неофициально проникнуть ко мне в офис. Они придрались к мелочам. Забрали все деловые бумаги, опечатали все сейфы и двери. «Но у вас нет предписаний и разрешений на обыск» – попытался я возразить. Мне отвечали «Напишем, если надо. Расчет с нами, там в конторе дороже, здесь на месте – дешевле. Все свои денежные запасы я отдал им. И еще пару раз присылал ко мне конкурент этих горе служак. После их ухода я понял, что моя фирмочка на грани банкротства. Я нашел одного несчастного забулдыгу, который остро нуждался в деньгах, за деньги был готов хоть мать родную зарезать. По всем законам киношного детектива, откуда мой забулдыга и почерпнул свои слабые знания, встретил он моего конкурента у подъезда его дома поздним вечером. Дрожащей рукой от перепоя он выстрелил 3 раза. Из них два раза промахнулся. Один выстрел случайно задел моего конкурента. И сделал свое черное дело. Был задет жизненно важный орган. И проболтавшись в больнице пару месяцев и истратив на врачей все свои деньги, мой конкурент мирно скончался. Его жена быстро вычислила, кто это сделал. И послала обратный ответ. Подкараулили меня вечером у гаража, за моим домом, где я ставил машину. Стрелял тоже дилетант-неумеха. Несколько раз промахнулся. И, наконец, попал, но не в сердце, как положено, а черт знает куда. Провалялся я долго в больницах. И умер я, вероятно, от того, что на момент попадания в больницу – мои финансы были полностью истощены. В начале я был честным бизнесменом, а в итоге превратился в нанимателя убийцы по неволе. И теперь исполняю свои тягостные, вечные муки в аду. Будете на мой любимой родине, на моей любимой земле, передайте мои слова жене и детям: «Я их очень люблю и каждый день вспоминаю их. И не виноватый я. Жизнь заставила. Я жертва. Я наниматель убийцы по неволе. И мучится и страдать в аду надо тем, кто поставил меня в такие условия жизни. Пусть молятся за меня мои родные, это хоть немного облегчит мне прохождение мук и уменьшит мои страдания». И сказала добрая Лада: «Хорошо» Я все передам на земле. Если меня только выслушают. Я буду молиться за вас».

Глава 6. Круг 6. «Убийцы поневоле»

И снова в скорбный путь. Полярная ночь окружала их. В полной темноте несчастная Фигура еле-еле мчалась на своих слабых крыльях. И вот снова ворота. Здесь начинается 6-ой круг ада. Фигура, как всегда объяснила все яростным бесам с горящими глазами и они, как всегда указали им место, куда идти. И Лада увидала ужасную картину: душа ожесточенно стреляла из какого-то старого допотопного ружья, беспрерывно. Чувствовалось, что ей уже все это страшно надоело. И она хочет бросить стрелять и стрелять. Но какие-то неведомые силы заставляли душу продолжать это дело. И тут Фигура сказал: «Здесь проходят муки убийцы, те, кто сами убивают по чужому заданию и по чужой воле. И мука их в том, что они обречены делать свое черное дело, стрелять и стрелять беспрерывно, не переставая. Целый день, из столетия в столетие, всю вечность. И помнить все это время о своих черных делах. И с этими воспоминаниями бегать в промежутках по кругу со своим мешком грехов смертных. Яростный бес очень неохотно разрешил прервать мучения на разговор. Им вообще не положено ни на секунду прерываться, а положено мучаться и испытывать эти страдания беспрерывно. Разговор на пару минут. Только быстро». Лада подошла поближе. К ней обернулась душа, одетая в какой-то камуфляж. На нее смотрело открытое деревенское лицо. Обычное, простое, а не опереточного злодея или героя боевиков. Он очень удивился прозьбе, но сказал, как бывший военный, знающий, что такое дисциплина и приказ: «Я очень коротко». И он начал свою покаянную исповедь. Моя история простая и типичная, как сын военного я прошел путь военного с самого начала: суворовское училище, пехотное училище. И начиная с лейтенанта, я служил в гарнизонах почти 30 лет. Объездил с женой и двумя дочками всю страну с запада на восток, с севера на юг. И только жена обоснуется, дочки привыкнут к школе, к классу, опять переезжать.

За 30 лет я не имею ни кола, ни двора. Всю жизнь получал крошечное жалование. Выручала только моя любовь к армейскому делу и патриотизм. Но жене и детям этого не объяснишь. Жена ведь видела, как благоустроенно и надежно живут ее гражданские подруги. За эти годы жена сменила с десяток работ и поимела массу специальностей. Не каждая гражданская жена это выдержит. Но жены военных это выдерживали. Честь и хвала им. И вот, когда я ушел в отставку, то в итоге не имел своей квартиры. Как снимал всю жизнь, так и на гражданке продолжал снимать. А ведь жить в крохотной двушке с двумя большими дочками и с женой – ой, как тесно. Как кадровый пехотный офицер – с большим стажем – я на гражданке никому не был нужен. Главное, я не имел гражданской специальности и навыков. Старые друзья устроили меня охранником. И то с трудом. Ведь сейчас люди за 50 лет по возрасту – никому не нужны на рынке труда. На мою зарплату можно было лишь существовать. А ведь мне надо было подобающе одевать двух дочек, оканчивающих школу. Им надо было поступать на учебу в институт. И тут я столкнулся с тем, что такое социальное неравенство. Дочки каких-то непонятных людишек, с легкостью платили большие деньги и шли на платное, дневное отделение учебных институтов. На бюджетные дневные места этих институтов был дикий конкурс. Я кадровый офицер, отдавший служению Родине всю свою жизнь, не мог заплатить даже трети суммы за поступление на платное отделение. А какой-нибудь лавочник, мог это сделать и с легкостью. Чем его дочки лучше моих. Пришлось моим дочкам идти на заочное отделение. Благо оно пока бесплатное, бюджетное. А затем искать себе работу. И красивая, студенческая жизнь, о которой они так мечтали, осталась для них только мечтой. Красивая, веселая студенческая жизнь на дневном отделении, которая бывает только один раз в жизни, в 17 лет.

Я с моего оклада и пенсии с достаточным напряжением платил за маленькую двушку. Нам было страшно тесно в ней, семья из 4-х человек, где две молодые девушки. Но я не мог купить квартиру, хотя в городе строились сотни прекрасных омов и труда тысячами, вселялись какие-то юркие людишки, невесть откуда оказавшиеся в Москве. Но у них были деньги и они могли купить квартиру. У меня же перспектив никаких не было. Абсолютно. И я понял, что по правилам совести и морали, к каким меня приучали в армии и воспитывали в моей старой стране – жить в этом новом зверином сегодняшнем мире было нельзя. Сейчас была только власть денег. И больше ничего. И я стал заниматься этим. Я был хороший, меткий стрелок, с 30-летним стажем. Но брал я дорого. Я гарантировал 100 % результат и контрольный выстрел в голову. Делал все очень быстро и высокопрофессионально. Я обслуживал большой бизнес. Для них это была нормальная норма выяснения отношений. Для них моя профессия киллер-убийца. Это была обычная профессия, как и многие другие. А за любое профессионально выполненное дело они привыкли хорошо платить. Так я, наконец, накопил на квартиру. Я помню счастливые глаза моей дорогой жены. Наконец-то исполнилась ее вековая мечта. Наконец-то накануне своей пенсии она въезжала в собственную трехкомнатную квартиру. Наконец-то за 30 лет совместной жизни у нас была отдельная, общая комната, а у нас с женой своя спальня и у дочерей тоже спальня одна на двоих. Все мы были безмерно счастливы. Но какой ценой. Я отдал свою изначальную, божью душу дьяволу. И черная сущность, подарок дьявола, вселилась в меня. И она руководила моими черными делами, которые теперь меня кормили. О, если бы это знала моя любимая жена. Боюсь, что она все же в глубине души догадывалась. Но боялась самой себя и своей совести. И поэтому ничего не спрашивала. Пока в новой квартире стояли старая, допотопная мебель. Жена облюбовала новую во все комнаты и кухню. Все тщательно обмерила и зарисовала. И тут меня вычислили люди из спецохраны того бизнес клана, против кого меня нанимали мои клиенты. И мне пришел конец. И жена теперь будет доживать свой век в новой квартире, но со старой мебелью. Я, кадровый офицер в отставке, погиб не на боевом посту, защищая Родину, а погиб, как собака, подстреленный в подворотне. И когда будете на земле, передайте моей жене и дочерям. Я их очень и очень люблю и очень тоскую о них каждый день. И не виноватый я. Жизнь заставила. Я жертва. Я убийца поневоле. И мучаться и страдать в аду надо тем, кто поставил меня в такие условия жизни. Пусть молятся за меня мои родные, это хоть немного облегчит мне прохождение мук и уменьшит мои страдания». И сказала добрая Лада: «Хорошо! Я все передам на земле. Я буду молиться за вас».