Алексис Винг - Ваниль и терпкий запах корицы Страница 11

Вряд ли он когда-либо встречал в своей жизни девушку, которая стала бы отстаивать своё мнение перед советом выдающихся военнослужащих, которые были гораздо старше и опытнее неё. Для него женщины ничего не значили в этой жизни, это видно было даже по тому, как он обращался со своей невестой.

Для него она была просто куском мяса, безмозглым существом, которое не способно было ни думать, ни чувствовать что-либо. Для него она была словно вещь, которую выгодно приобрели. Он бы превратил бедную восточную принцессу в фарфоровую белоснежную куклу, какой стала его мать благодаря усердиям его отца. Я же не собиралась становиться такой беспомощной. Я не хотела стать приложением к кому-то, не хотела значиться второстепенным лицом. Я привыкла во всём всегда выделяться. Я хотела быть первой на то время женщиной, с чьим мнением будут считаться.

Собрание подошло к концу, все стали расходиться по своим палаткам и готовиться к битве. Уже смеркалось, и наши шпионы вовремя подоспели к ужину. Они сообщили нам о том, что армия Тария к утру будет пополнена за счёт соседнего королевства. Сказать, что я была разгневана, значит, ничего не сказать. Я была просто в ярости. Казалось, моя болезнь вновь вернулась ко мне.

Я решила спрятаться ото всех и обо всём поразмыслить, а вернее просто успокоиться. Мне не хотелось бы, что кто-то видел, как будущая королева судорожно трясётся от одной лишь мысли о том, что завтра будет решена вся её судьба. По моим щекам текли горячие скупые слёзы. Мне хотелось разрыдаться, чтобы выплеснуть все эмоции одним махом, но, увы, мне не хватило гордости, чтобы заплакать как обычная девушка, даже перед самой собой. Ночь эта была для меня слишком трудной. Я была ещё совсем молода для таких потрясений, для таких битв и даже для таких побед. Но что самое ужасное, я даже подумать не могла о том, что могу потерпеть поражение. Не знаю, как так вышло, но у меня не хватало духу признаться себе в том, что я могу и проиграть. Холод подобно одеяльцу полностью окутал моё слабенькое тельце, и я поняла, что у меня совсем нет сил.

Я попыталась встать и почувствовала тяжесть своего тела, как если бы на мои плечи положили металлический груз. Мне стало так стыдно, что будь кто рядом со мной, подумал бы, что моё лицо просто взяли и залили красной краской. Вдруг я услышала какие-то шорохи, затем шаги. Я боялась издать хоть какой-то звук и выдать себя. Спрятавшись под чёрным покровом ночи, я оступилась обо что-то и свалилась на землю. Чистокровная принцесса распласталась сейчас на сене и не могла встать! Увидев приближающий силуэт, я попыталась проползти немного дальше и спрятаться под каким-то деревом. Но, к моему сожалению, меня тут же раскрыли. Молодой принц был совсем потерян и его взгляд настолько испугал меня, что я забыла про свою оплошность.

– Что случилось? – Резко спросила я, забыв обо всех правилах поведения и проклиная Эдварда за то, что он увидел меня в таком состоянии.

– Ах, миледи, я и не знал, что вы здесь, – растерянно отозвался принц. – Вы упали? Вам не здоровится?

Тут я вспомнила о своём смешном положении и тут же молниеносно встала с земли, забыв обо всех своих недомоганиях. Благо принц был слишком увлечён своими раздумьями, иначе он бы не упустил шанса высмеять меня, пусть даже взглядом.

– Нет, всё хорошо. Я просто не могу уснуть. А вы почему не спите? – Поинтересовалась я.

Принц замешкался, мне на мгновение показалось, что его смутил мой вопрос.

– Пытаюсь заново продумать ход военной атаки, – неожиданно для меня произнёс Эдвард. Он и вправду выглядел взволнованно. Видно, и его беспокоил исход этой войны. Несмотря на то, что принц не отличался человеколюбием, в своём войске и людях он души не чаял и старался продумать весь бой наперёд, чтобы предугадать, какой фланг лучше защитить.

Я нежно взглянула на принца, так как меня подкупала такая озабоченность, и осторожно, словно могла причинить ему боль, прикоснулась своими тонкими пальцами его левой руки.

– Ваше высочество, вам не стоит так волноваться, идите лучше спать. Мы хорошо подготовились. Не будем делать нашему врагу одолжения, и представать перед ним завтра уставшими. Мы должны быть собранными. – От моего доброго взгляда верхние уголки губ Эдварда приподнялись.

За долю секунды мне показалось, что передо мной стоит мой близкий друг, с которым я могу делиться самым сокровенным. По телу пробежались мурашки, а сердце больно сжималось в груди. Мне не хватало дыхания. Складывалось впечатление, будто принц окружил меня невидимыми колючками, из которых я не могла выбраться. Мне сложно было даже смотреть на него. Глаза слезились, как если бы у Эдварда появился светящийся нимб над головой. Я ничего подобного не испытывала. Это новое чувство буквально поглощало меня и мне казалось, словно я уменьшилась в росте и весе. Всё это было столь противоестественно для меня, что я даже испугалась.

– Вы совершенно правы, миледи. – Он загадочно улыбнулся и впервые прикоснулся губами к тыльной стороне моей руки. Слегка прикасаясь её мягкой кожи, принц вдыхал запах моего юного и невинного тела. Я даже содрогнулась от его касаний.

Где-то послышались ругательства и воодушевляющие песни солдат. Их голоса прервали нашу сокровенную тишину, сблизившую совершенно разных, но вместе с тем таких похожих, людей. Мне даже досадно стало от того, что кто-то посмел нас прервать.

– Я надеюсь, вы завтра укроетесь в безопасном месте? – Эдвард говорил слишком тихо, я едва его слышала.

– Нет, вы что, я бы предпочла сражаться бок о бок с моим войском. Раз я подняла это восстание, я не должна прятаться как трусливая мышь, дожидаясь окончания битвы.

– Но ведь это может быть очень опасно… – В его голосе я смогла проследить нотку волнения и удивления. Для него до сих пор было непостижимо, как так вышло, что обычная молодая девушка может быть не только воином, но и предводителем крупного войска. Он раньше никогда не встречал таких женщин.

Я почти уверена, в них он уже успел разочароваться. Все они были похожи друг на друга, все они пытались льстить ему, выполнять все его прихоти, но не я. Я была совсем иная. Я могла перечить ему, могла наравне с ним говорить и рассуждать о чём-то.

– Вы действительно беспокоитесь обо мне? – Столько удивления и сомнения было в моих словах, что Эдвард выпрямился и протараторил:

– Я просто понимаю, что, несмотря на то, каков будет исход сражения, нам нужно, чтобы вы, миледи, остались целы и невредимы. Быть может, придётся воевать не в одной битве. – Его отчётливо произнесённые слова всё ещё сквозили смущением, напускным безразличием и едва заметной заботой.

Да, он не забыл о том, что наши королевства всегда воевали, он не забыл и то, каким презрением всё время одаривал меня его отец. Буквально секунду назад он позволил себе мягко со мной разговаривать, обнажая тем самым истинные свои чувства. Но уже сейчас он снова стал тем человеком, каким его принято было считать. Я не могла не чувствовать, как моё сердце вновь к нему переменилось. Как так можно было? Я не могу разобрать, что творится в моём собственном сердце, а надеюсь разобраться в делах всей страны. Такая гамма чувств раньше не была знакома моему сердцу, поэтому морально я была изнурена.

Мы просто молчали и не могли произнести ни слова. Было видно, что принц борется с самим собой, дабы не выдать себя. А я? Что я? Я никак не могла понять его. Хотя, быть может, и поняла. Он никогда не изменится. Он не станет более обходительным, внимательным, добродушным. Он – эгоист от мозга до костей, самолюбивый, тщеславный. Ему плевать на других. И чувства его ко мне, скорее всего, ненастоящие.

К нам кто-то подошёл, Эдвард пробежался подушечкой большого пальца по кисти моей руки, от чего мне стало щекотно. Он сомкнул наши пальцы рук и заслонил меня собой от того, кто проходил мимо нас. Он был так близко, на расстоянии поцелуя, от чего я начала задыхаться. Желание прикоснуться к его алым губам было столь сильным, что я еле сдержала свой стон. Я чувствовала его дыхание на своей щеке. Оно было настолько горячим, что мне казалось, словно он желает того же, что и я. А потом я отогнала от себя эту мысль. Я всё ещё колебалась. Можно ли ему верить?

– Пообещайте мне, что не будете геройствовать. – Изрёк он.

– А когда это я геройствовала? – С упрёком заметила я.

– На турнире, к примеру. – Я взглянула в его светлые и чистые глаза и улыбнулась. Его улыбка была теплее майского солнца, его глаза сияли, словно струящиеся потоки вод в кристально чистом водопаде. Я смотрела заворожено долю секунды.

Он знал. Он всё-таки знал, что тем рыцарем была я. И это осознание приносило мне какое-то странное облегчение. Ведь рядом с ним мне хотелось быть собой.

– Как вы догадались? – Поинтересовалась я.

– Я ещё никогда в своей жизни не видел рыцаря с такими красивыми глазами. К тому же этот ваш взгляд. На меня ещё никто в жизни так не смотрел. – Признался он.