А. Ульшин - Болото Страница 11

Отец позвал сына с собой:

– Пока раки ловятся, пойдём, покажу, где я беру глину для игрушек… Во-он, там, у осокоря самая лучшая синяя глина: жирная, хоть на хлеб мажь!..

Они набили рюкзак глиной, и вытащили раколовки, под завязку набитые раками.

Николай с Виктором вернулись ближе к вечеру. Полы дома сверкали, пелёнки сохли, на печке стояло ведро с горячей водой.

Мама позвала дочерей:

– Помощницы, пошли раков варить…

Олежка прижался к маме:

– А, правда, я здорово помогал?

Мама погладила его по голове:

– Ты – особенно…

Следом влезла Верка:

– Ага, Бычок где-то прохлаждался – приволок пару дохлых раков, а я полы драила…

Виктор ухватил сестру за руку и подвёл к дорожке:

– Ну-ка, приподыми…

Верка запищала:

– А чё Витька дерётся?

Виктор сам поднял дорожку:

– Ты кого хотела обмануть? Ты, когда подметаешь, то весь мусор метёшь под дорожку, а сейчас под ней чисто! Это мама мыла полы!

Мама засмеялась:

– Брат тебя сразу раскусил? Ох, Вера, возьмётся он за тебя!..

Верка села за стол:

– На меня где сядешь, там и слезешь!..

Нина наложила в миску раков и поставила на стол:

– Вот попадётся тебе такая свекровь, как мне – она тебе задаст!

– Пусть только попробует: я её быстро научу родину любить! – засмеялась Верка, выуживая самого большого рака.

Наступила весна. Река, как всегда, облизала деревню, и вернулась в свои берега. Скоро подсохнет, и можно будет начинать сажать за деревней картошку.

И тут на Моторину что-то нашло:

– Вить, научи меня вязать корзины, ну, научи…

Витька отнекивался:

– Мне некогда… По дому помогать надо, траву кроликам косить, и пора место под торф готовить!..

Аня насмешливо спросила:

– А сёстры у тебя на что? Одна от Дугиной не вылазит, другая каждый вечер на танцы шляется! Обе перетрудились!.. Вить, научишь?

Она надоедала целую неделю.

Наконец Виктор сдался:

– Картошку посадим – научу…

В пятницу на конторе и магазине вывесили объявление: «Посадка картошки в воскресенье. Ждать никого не будут!»

К девяти часам местком разбил участки, сверил списки, и посадка началась. Пушков расщедрился и выделил два трактора. Работа с двумя ДТ-75 спорилась быстро: только бросишь картошку под плуг, как уже на другой стороне второй трактор на подходе. Вениаминовна жила одна, поэтому всегда пристраивалась к Бойко. И урожай она выкапывала не спеша, с отдыхом – знала: соседи свою картошку выкопают, и ей помогут… Больше всего Вениаминовна любила ходить по участкам, и смотреть: кто сколько накопал.

В прошлом году Бойко уже выкопали половину участка, Вениаминовна заявила:

– Николай, совсем ты меня заморозил!..

Николай изумлённо поднял брови:

– Как же я тебя заморозил?!

Соседка без тени улыбки ответила:

– Ты вывернул куст, я вижу крупную бульбу, цоп её и за пазуху! А ты следом крупней выкопал!.. Я ту выкидываю, а другую опять за пазуху!..

Народ смеётся над незадачливой «воровкой», а Вениаминовне того и надо: «Люди хоть отдохнут. И куды торопятся?»

А прошлым летом Пушков её пожалел, и перевёл из пекарни на мехток сторожем:

– Будешь теперь, Аграфена Вениаминовна, воров ловить! – напутствовал её зав отделением: – Свисти в свисток, да чаи гоняй! Не сегодня – завтра начнём зерно на ток возить!..

Спустя пару недель женщина с утра пришла к конторе, где Пушков давал указания рабочим.

– Давай-ка, парень, сымай меня со сторожей!

Пушков остановился на полуслове:

– Что случилось?

Вениаминовна откашлялась:

– Рука у меня болит на току работать!

Заведующий отделением спросил:

– И с чего же она у тебя разболелась? Вроде физически не работаешь…

Вениаминовна удивилась:

– Как это не работаю? Кажный ночью идёт, мяшок нагрузит, и просит: «Подмогни на плечо закинуть!..» Так цельную ночь и закидываю…

Люди вокруг засмеялись.

Пушков махнул рукой:

– Хорошо, найди завхоза – пусть снова поставит тебя в пекарню.… А на току Скорпионыча поставлю…

Но Вениаминовна, не дослушав Пушкова, запылила в сторону пекарни. Рабочие дружно поддержали это решение, потому что Вениаминовна пекла изумительный хлеб. Чтобы его испечь, она ходила куда-то рвать дикий хмель, и ещё какие-то травы. Тесто, как говорила Вениаминовна, надо «поняньчить» в руках, чтобы оно напиталось воздухом. И хлебины у неё получались до полутора килограмм. Его в магазине продавали на развес. Кто впервые покупал хлеб от Витаминовны, то порою тут же его и съедал. Приходилось возвращаться назад. Ехали за хлебушком и с райцентра.

Аня заявилась с утра:

– Ты после картошки обещал научить!..

– Ладно, недотыкомка, пошли за прутьями… – вздохнул Витька.

– Сам ты – недотыкомка! – спокойно ответила Аня: – Суворов выискался…

– А Суворова зачем приплела? – спросил Виктор.

Аня снисходительно посмотрела на него:

– Суворов, на таких недотёп как ты, всегда говорил: «Недотыкомка!»

На берегу речки она стала изучать цветы, кинулась ловить стрекозу, и попыталась ладошкой выплеснуть мальков на берег.

Витька вытер пот со лба:

– Царевна – Сухаревна, хоть прутья в вязанки свяжи…

– Не мешай – вдруг в школе спросят, и я первая руку подниму!..

Парень перекинул вязанки через плечо и пошёл домой.

Моторина догнала его и пошла рядом, стараясь попадать в такт его шагов:

– Витя, как мы складно идём! Просто загляденье!

Виктор протянул ей топор:

– На, понеси…

Аня отгородилась двумя руками:

– Ты что?! Это же холодное оружие!..

Поравнявшись с первыми домами, Аня спросила:

– Устал? Давай мне одну вязанку!..

Около магазина толпился народ.

На порожках сельпо показалась Дунька-истеричка:

– Гляньте, люди добрые: девка волокёт, а такой бугай налегке чимчикует! Мой Боренька не такой – он всё за других делает!..

Вениаминовна осуждающе покачала головой:

– Ён у тебя только жрёт за других…

Дунька-истеричка закричала:

– На свои жрёт, а не на твои, воровка! Всё зерно с тока загнала?

Её муж – Дунькин хвост, поддакнул:

– И брезентов, говорят, не хватает!.. Ясное дело – продала! Надо в органы капнуть – всё разворовала!..

Вениаминовна плюнула им под ноги и ушла.

Дунька крикнула вслед:

– Не нравится?! Я и в прокуратуру «телегу» накатаю!

Витька показал Моториной кулак:

– Пойду я ещё с тобой куда-нибудь!..

В сарае он нарубил прутьев нужного размера и протянул Ане фартук:

– Одевай… Начинать плести надо с основания…

Через два часа у парня красовалась великолепная корзиночка. А у Ани получился нелепый агрегат, с торчащей в сторону ручкой: кастрюля – не кастрюля, чайник – не чайник.

Аня рассмеялась:

– Мой-додыр какой-то… Ничего, зато я поняла, что это не моё! Твою корзиночку я конфискую: не зря же я приволокла целую охапку дров! А когда мы пойдём на болото? – деловито спросила она парня.

Бычок вздохнул:

– Время будет – сходим…

Аня сняла фартук:

– То-то же! Ты с этим делом не затягивай… И не забудь: в воскресенье поедем в райцентр! С Гомельской филармонии агитбригада приедет – мама два билета достала…

У Витьки загорелись глаза:

– Чё, правда? – и он опустил голову: – Не могу – денег нет… Мамка не работает, сама понимаешь…

Аня встала:

– Бычок, мы же с тобой друзья? У вас один отец работает, а у нас трое – на одну меня!..

На входе билетёрша остановила ребят:

– Уже дети стали на взрослые концерты ходить! Не положено!..

Какая-то красивая женщина обняла ребят за плечи:

– Они со мной…

Аня быстро нашла свои места и позвала Виктора. Женщина расположилась рядом с ними.

Девочка протянула Витьке шоколадный батончик.

Виктор поблагодарил и сунул угощение в карман:

– Потом съем…

Аня отдала и свой батончик:

– И этот съешь – у меня зуб болит…

Занавес ещё не открыли. За ним слышались голоса, и вразнобой звучали инструменты.

В сопровождении амбала в зал вошёл мужчина. На нём ладно сидел джинсовый костюм и, несмотря на плохое освещение, на лице были тёмные очки.

Люди загомонили: «Пан, пан пришёл…»

Он что-то спросил у билетёрши – та показала на второй ряд. Мужчина вежливо поблагодарил и осмотрел зал. Его взгляд остановился на Витькиной соседке:

– Верочка, иди ко мне…

– Панов, у меня уже есть кавалер! – засмеялась женщина, обнимая Витьку.

Пан прошествовал вдоль рядов и остановился рядом с Виктором. Парень хотел встать, но Аня потянула его за рукав:

– Сиди!

Женщина захлопала в ладоши:

– Молодец, Анюта! Что будешь делать, Панов? Видал, как она за парнишку горой?

Витька насупился:

– Тётя, я не испугался! Я подумал, что это ваш муж!

Пан усмехнулся:

– Ты смотри: все пугаются, а этот нет…