Кора Бек - Астра Иванова. Приключения старой девы, или Невезучая Страница 11

Я бросилась наперерез старику, пока он не успел испортить мои вещи машинным маслом. Маленькая, но на удивление тяжёлая дверца машины больно ударила меня по ноге. Завтра там появится синяк, большой синяк. Ну, почему мне вечно не везёт?

Прихрамывая, я подошла к деду и от удивления застыла на том же месте. Мотора не было! А было обычное и, кстати, очень чистенькое вместилище для багажа, куда Ерофей Алексеевич легко и ловко, как цирковой жонглёр, уложил мой чемодан и сумку. От неожиданности я продолжала тупо смотреть вниз. А владелец удивительной машины рассмеялся и гордо сказал:

– Что, милая, не доводилось ещё видеть машины, у которой капот с багажником при рождении поменялись местами? Садись, поехали. Сейчас убедишься, что мой Т-34 – лучший танк в мире!

Мысленно упрекая себя за свои глупые, необоснованные подозрения, я вновь открыла дверцу машины и услышала добрый совет:

– Ты, дочка, главное – откинься чуток на спинку сиденья и подбери коленки к подбородку, тогда точно в мою ласточку влезешь. Герман Николаевич только так всегда и ездил. Как он говорил: для большего удобства.

Делать было нечего. Сначала, охая и ахая, я разместила большую часть своего туловища на продавленном сидении. Потом, постанывая от боли, подобрала ноги к подбородку. Зрелище было ещё то! Конечно, я всегда отдавала себе отчёт в том, что я – девушка достаточно крупная, но находясь внутри «Запорожца», я ощутила себя Гулливером в стране лилипутов.

Шустрый дед завёл мотор и машина, издав тяжёлый, едва ли не человеческий вздох, тронулась с места. Я подумала, что этому бедному мини-танку давно не приходилось везти на себе такой тяжёлый груз.

Всю дорогу Ерофей Алексеевич о чём-то без умолку говорил. Я старалась, думая о своём, время от времени вставлять в его монолог что-нибудь вроде: «Да-да», «Ага», «Конечно», создавая таким образом видимость диалога. А сама переживала о том, как я завтра появлюсь перед учениками хромая, да ещё и с огромным синяком на ноге. Засмеют же черти! При этом, откровенно говоря, мне всё ещё до сих пор не верилось в реальность происходящего, в то, что я решилась пойти работать в школу. Меня не покидало ощущение, что я смотрю кино, в котором главная роль отведена девушке, внешне похожей на меня.

Эта мысль показалась мне весьма любопытной, и я мысленно стала развивать тему в данном направлении. А может, мне и в самом деле попробовать в следующем году сдать документы в театральный институт? Ведь в школьные годы я ходила в театральный кружок, действовавший при Доме пионеров, а во время учёбы в пединституте дважды участвовала в студенческих театральных постановках. А может, у меня талант? Может, во мне дремлет великая актриса?

Между прочим, в своё время я не стала поступать в театральный только из-за того, что я посчитала свою внешность слишком посредственной для этой профессии. Теперь я понимаю, какая я была глупая! Можно подумать, все артистки, играющие в кино или в театре главные роли, – сплошь красавицы! Правильная постановка света, хороший грим, и – вперёд! Ну, даже если у меня не получится стать артисткой, второе высшее образование не помешает. Можно работать киноведом, или театральным критиком. Всё ж будет поинтереснее, чем в школе.

– Ну, вот она, твоя школа, дочка, – вдруг откуда-то издалека донёсся до меня старческий, чуть хрипловатый голос.

Я очнулась от своих мыслей. Действительно, мы подъехали к школе. Ерофей Алексеевич, как галантный кавалер, быстренько обежал вокруг машины и открыл дверцу с моей стороны. Изнутри ручка была сломана, из-за чего дверца не открывалась, зато со стороны эта сцена, думаю, смотрелась шикарно. Ведь так встречают только высоких гостей.

Не скрою, даже зная истинные причины поведения моего случайного водителя, в этот момент я почувствовала себя кинозвездой. Для полноты ощущений мне не хватало сейчас красной ковровой дорожки Каннского кинофестиваля. Но неожиданно эту дорожку мне заменили зрители.

Из калитки школьного двора вывалила весёлая гурьба школьников. Я поняла, что мой звёздный час настал. С широкой белозубой улыбкой, как и положено кинозвёздам, я собралась выйти из машины, как вдруг сильная боль пронзила мою ногу. Тут следует заметить, что за время поездки мои бедные ножки, пребывая в ненормальном положении (А я всю дорогу упиралась коленками о подбородок), довольно ощутимо затекли. А теперь при выходе из машины я опять ударилась ногой о дверцу (Заметьте, уже другой ногой!).

С округлившимися от столь неожиданного финала моей звёздной истории глазами, кряхтя и постанывая, я выползла из разрекламированного Ерофеем Алексеевичем танка Т-34. Вместо бурных оваций восторженных зрителей я услышала громкий хохот, нет, даже гогот школьников, бесцеремонно разглядывавших меня и автомобиль, на котором я к ним прибыла. Затем раздались комментарии:

– Пацаны, смотрите, какая крутая тачка!

– Я думаю, что это последняя модель «Мерса»!

– Дурак, глаза разуй! Не узнаёшь «Тойоту»?

– Ах вы, черти окаянные! – беззлобно выругался Ерофей Алексеевич, после чего скомандовал: А ну-ка, дочка, отойди подальше и закрой дверцу.

Переваливаясь, как утка с одной ноги на другую из-за полученных ушибов, я поплелась к школьному забору. Мальчишки продолжали прикалываться. Вдруг их шутки и смех смолкли. Я оглянулась и увидела, что Ерофей Алексеевич дал задний ход. «Батюшки, куда он собрался ехать? – испугалась я. – Ведь в багажнике остались мои вещи!» А водитель «Запорожца», отъехав на несколько метров назад, вдруг нажал на газ и на большой скорости легко переехал через деревянный мосток, перекинутый между калиткой школьного двора и дорожной насыпью. Мальчишки дружно ахнули, а владелец мини-танка Т-34 горделиво улыбнулся и подмигнул мне, мол: «Знай наших!».

Поблагодарив Ерофея Алексеевича, с чемоданом и клетчатой сумкой в руках я вошла в школу. Окунувшись в приятную прохладу школьного холла, я постояла несколько минут у окна, дабы собраться с силами для дальнейшего пути, так как оказалось, что кабинет директора находится на втором этаже. Останавливаясь чуть ли не на каждой ступеньке, поднялась по лестнице. По-прежнему, с вещами в руках. А куда мне их было, собственно, девать?

Правда, при этом хорошее настроение не покидало меня. Во-первых, я наконец-то добралась до нужного мне места. Во-вторых, меня порадовал царивший вокруг безукоризненный порядок. Как будто я попала не в обычную школу, а в какой-нибудь музей. А ещё приятной неожиданностью для меня явилось знакомство с директрисой.

Откровенно говоря, я ожидала увидеть типичную тётку советского формата: толстую, с высокой замысловатой причёской, с холодным недоверчивым взглядом, с выщипанными в ниточку бровями и скрипучим, сорванным в словесных баталиях с учениками и с вышестоящим начальством голосом. Другая, скажем, более интеллигентная женщина, вряд ли сумела бы пережить (а мне об этом рассказывал чиновник из минобразования) за последние тридцать лет череду начальников бывшего областного отдела народного образования, а ныне министерства образования Ленинградской области. Её бы давно, простите за правду, скушали бы.

Директор Чудикинской средней школы оказалась маленькой, хрупкой и весьма моложавой женщиной. По её внешнему виду я дала бы ей не больше 45-ти лет. У неё было приветливое, располагающее к себе лицо, и спокойный внимательный взгляд. Елена Ивановна мне однозначно понравилась, и я с удовольствием её поприветствовала:

– Здравствуйте! Моя фамилия Иванова. Всё, что я уже успела здесь увидеть, мне очень понравилось. Надеюсь, и я смогу быть вам полезной.

– Весьма похвальное желание, – Елена Ивановна внимательно и почему-то немного удивлённо взглянула на меня поверх очков в тонкой роговой оправе. – Но, позвольте узнать, чем вызвано ваше желание приносить пользу нашей школе?

– Я хочу оправдать ваше доверие! – не задумываясь, тут же выпалила я заученную ещё со школьных лет формулировку из разряда «на все случаи жизни».

– Доверие?..

Елена Ивановна сняла очки и задумчиво потёрла переносицу, как будто пыталась что-то вспомнить, или понять.

– Ну, вы же сами пригласили меня на работу, точнее, поддержали мою кандидатуру, когда неделю назад в телефонном разговоре вам предложили меня в качестве учителя русского языка и литературы, – уже менее уверенным тоном возразила я.

По глазам Елены Ивановны я ясно видела, что она этого разговора не помнит. Как же так? Что, я зря сюда приехала? Моё место кто-то успел занять, либо здешние учителя решили поделить между собой отведённые мне в школьной сетке расписания часы работы? Директор Чудикинской средней школы больше не вызывала во мне чувства приязни, но, как утопающий хватается за соломинку, так и я предприняла ещё одну попытку реанимировать память своей собеседницы.