Александра Стрельникова - Укус сколопендры Страница 11

– Ой, меня сейчас стошнит! Юрик, прекрати! – завопила молодая женщина.

– Что ж ты так кричишь? – он покрепче обнял супругу. – Ладно. Я дальше молча читать буду.

Из брошюры Юрий узнал еще, что яд данных насекомых содержит лецитин, гистамин, какие-то еще термолизины и гиалуронидазу даже… Но уже не стал пугать такими терминами супругу. А просто проинформировал, что в мире, оказывается, насчитывается около 600 видов сколопендр. И еще успокоил, заверив, что самые опасные их представители – тропические, к счастью, находятся не в Крыму, а далеко отсюда: в Австралии, Южной Америке и Вьетнаме.

Действительно, как и предрекал фельдшер, через пару дней Таисия почувствовала себя лучше. Об укусе напоминало лишь поблекшее красноватое пятно, остававшееся на плече и руке, которое женщина смазывала спиртовой настойкой перечной мяты.

Мята приятно охлаждала кожу и избавляла от зуда.

А дня через три приболел и Юрий. У него очень сильно заболело горло. Но он не простудился. То была банальная аллергия, вызванная бархатистой кожурой персика. С ним такое и раньше случалось. Но только в этот раз аллергическая реакция протекала острее.

– Мы – местные, к волохатому персику привычные, а вот отдыхающие – особенно, малышня, болеют от него, – сочувственно говорил Кондрат Петрович, наблюдая, как утром Юрий полощет раствором соды горло у «мойдодыровского» рукомойника из-за бархатистой кожуры персика, которая может доставить такие «удовольствия».

К неприятным ощущениям в горле добавились все сопутствующие «прелести» аллергии: насморк, чихание, отек носоглотки, слабость и вялость. А еще – сонливость от принимаемых лекарственных препаратов.

– У меня такое чувство, что я болен сильнейшей ангиной, только температуры нет, – жаловался Юрий Таисии, сидя под тентом на пляже. Даже в море заходить не хочется, б-р-р, – и он зябко передернул плечами.

– Ну и не надо, – погладила его по руке супруга. – Просто дыши морским воздухом и ешь фрукты, – сказала Тая, доставая из полиэтиленового пакетика шикарную гроздь янтарного винограда.

Мужчина съел несколько ягод и тут же закашлялся, потому что у него запершило в горле.

– Мне уже любые фрукты горло раздражают, – в сердцах сказал мужчина.

– Можно, пока ты не выздоровеешь окончательно, сделать упор на морские прогулки на теплоходе, а также автобусные экскурсии по близлежащим окрестностям.

– Да, пожалуй, ты права, – кивнул супруг, – мне что-то совсем расхотелось принимать сейчас прохладительные морские ванны…

Так они и сделали, узнав от подобных экскурсий много познавательного и интересного.

Как-то однажды перед сном, когда оставалась неделя до конца их крымского отдыха, Юрий заметил:

– Тайчонок, я уже не могу смотреть на твои страдания: тебе сколопендры эти везде теперь мерещатся… А я, хоть и оклемался чуток, но знаю, что окончательно поправлюсь только в Москве.

– Ты хочешь раньше уехать?

– Хотя бы денька на три, давай? – предложил Юрий.

– Согласна, – обрадовалась Тая, – я так боюсь тех насекомых, и они мне, действительно, повсюду мерещатся… И потом, – женщина ласково погладила супруга по плечу, – я вспоминала слова московского профессора. Возможно, всё так и есть, как он говорил. Но… Ты сейчас не совсем здоров, принимаешь лекарства. Меня укусила эта мерзость. И хотя я чувствую себя хорошо, но, кто знает, возможно, в моем организме еще остаются какие-то токсичные вещества? Согласись, не самое удачное стечение обстоятельств для того, чтобы… Я бы не хотела сейчас забеременеть.

Юрий согласно кивнул, вспомнив, что вычитал в брошюре про яд насекомого, который содержит какие-то непонятные «термолизины», «гиалуронидазу» и прочую гадость, а вслух произнес:

– Так, значит, решено? Едем?

Через три дня они сидели в плацкартном вагоне поезда «Симферополь-Москва». Билеты Юрий купил легко и быстро: с переплатой у спекулянтов. (Тогда проездные документы на поезд не были еще именными, как сегодня).

– Не совсем удачная поездка у нас получилась? – спросила Таисия у супруга, когда привокзальный перрон поплыл перед их глазами.

– Да, ладно, Тайчонок, холодной московской зимой будем еще не раз вспоминать, как грелись под солнышком юга, – ответил супруг, ласково коснувшись ее руки.

Они тогда не подозревали, что вскоре им предстоит еще одна поездка в Крым. Буквально через полтора месяца.

Ах, Коктебель…

Эта поездка оказалась совершенно случайной. Она никак не планировалась. Просто в театре у Юрия оказалось вдруг свободное «окно» длиной в неделю. «А если к этому еще прибавить выходные», – подумал вдруг мужчина…

Короче, так спонтанно вышло, что в первой декаде октября супруги полетели в Крым. Опять в Крым. На этот раз они нацелились в Коктебель: официально признанное и излюбленное место отдыха людей, имеющих отношение к искусству.

Никакой путевки у них не было, но зато у Юрия был заветный адресок в пансионат на том благодатном побережье. Адресок дал ему один актер театра «У ворот». Известная и примелькавшаяся широкой публике персона по кинофильмам, где он снимался, отдыхала там каждый год. Достаточно было всего лишь записочки от маститого актера, чтобы к его знакомым из Москвы отнеслись вполне благосклонно.

Разумеется, в оплате сервиса проживания была еще одна, неофициальная графа – в виде благодарности, что выражалось в приемлемом, вполне разумном денежном эквиваленте.

Так Таисия и Юрий оказались в Коктебеле отнюдь не «дикими» туристами, которым, к тому же, предлагалась весьма насыщенная культурная программа.

– Дом-музей Волошина… Посетим обязательно, – комментировал Юрий, просматривая список рекомендованных мероприятий.

– Конечно, это святое, – кивнула Тая.

– Ага, и такой пунктик – тоже никак нельзя пропустить, – мужчина усмехнулся. – Как же без него: завод марочных вин и коньяков «Коктебель». Продегустируем?

– Обязательно, – кивнула супруга и решила уточнить, – а чем развлекают туристов сегодня?

– Экскурсией в Карадагский заповедник.

– А когда же купаться и загорать? – улыбнулась Тая. – И потом, тут, куда ни глянь: со всех сторон этот природный заповедник! Мне кажется, по нему интересней бродить вдвоем, а не в шумной группе с экскурсоводом. Как считаешь?

– Безусловно, – согласился Юрий. – Значит, после завтрака – сразу на пляж?

– Конечно, – кивнула супруга.

Пока идешь по набережной, какой только вкуснятины тебе не предложат местные жители! Даже на рынок можно не ходить! Тут тебе и вяленая рыбка под пиво. И вареные креветки, хотя и мелкие, но такие вкусные! Их и продают, как семечки, отмеряя стаканом. А уж продавцов семян подсолнечника не сосчитать. Очень ходовой товар. Наряду с подсоленным жареным арахисом, который, ценится, естественно, дороже.

Тая с Юрием остановились возле пожилой женщины, торговавшей аппетитными пирожками, аккуратно разложенными на белом льняном полотенце.

– Ну, молодежь, налетай: с картошечкой, творогом и алычой, – жизнерадостно сообщила она, приглашая продегустировать свой товар.

Таисия случайно вдруг заметила большой, круглый, с поджаристой верхней корочкой хлеб, который выглядывал из сумки женщины.

– Ой, а где вы такой хлеб покупали? – поинтересовалась она. – Это деревенский, что ли? Я такого в магазинах не встречала.

– Хлебушек? – обрадовано отозвалась словоохотливая доморощенная продавщица. – Деревенский, конечно, деревенский. Из той же печи, что и пирожки. На родниковой воде тесто замешано. Я просто доставать его пока не стала. Хотела с пирогами сначала распродаться. А вы купить хотите? – зазывно глянула она в глаза Таисии. – И добавила, – хлеб большой, могу напополам его разрезать.

– Не надо резать, мы целый возьмем, – успокоила ее покупательница.

– И еще нам два пирожка с алычой, – добавил Юрий.

Таисия взяла в руки хлеб, вдохнула его аромат и мечтательно прикрыла глаза.

– На здоровье, красавица! – сказала женщина, принимая из рук Юрия деньги.

Тая завернула роскошный, свежий каравай в полотенце и положила его в большую пляжную сумку из плетеной соломки.

Супруги сделали всего пару шагов, едва успев продегустировать вкусные пирожки с алычой, как сзади раздался хрипловатый мужской голос:

– Молодежь, а не хотите экскурсию совершить вдоль морского побережья на моторной лодочке?

«Молодежь» обернулась.

Слова принадлежали худосочному мужичонке с телом, отливающим иссиня-черным загаром. Такому худосочному, что казалось, эластичные плавки вот-вот упадут с его плоского живота. Возраст у него был какой-то неопределенный: от сорока до шестидесяти.

И еще, не дождавшись даже ответа, мужчина уточнил:

– Меня Митяем зовут. Могу не только прокатить с ветерком и высадить в красивом месте, а даже экскурсию провести туристическими тропами. Конечно, за небольшую денежную прибавку, – уточнил он.