Кирилл Шатилов - Зимняя жара. Реальное фэнтези – Том II – Красный снег Страница 11

Потом он заметил устремленные на него взгляды. Нет, далеко не все поддались панике. Его наконец заметили. Заметили те, кому возня и толкотня на рантах мешали сосредоточиться, как и ему. Кто хотел чёткости в понимании своей задачи и был готов действовать, но не слепо, по наитию, а так, как должно действовать защитнику своего дома – быстро, хладнокровно и безжалостно.

Тиван улыбнулся.

– Херетоги, ко мне! – хрипло крикнул он, краем глаза подмечая появление при выходе в башни Гийса, уже не такого полусонного и напыщенного, как в тронной зале. – Ворота открыть! Впустить людей! Разместить, сколько можно. Остальных уводить подальше, за Вайла’тун. Помочь с подводами. Нам сегодня кони не понадобятся. Всем мергам приказываю вооружиться стрелковым оружием и рассыпаться по крышам изб по ходу следования врага. Стрелять наверняка. В открытый бой не вступать. Ризи, – ткнул пальцем в грудь полноватого воина с короткой стрижкой и тщательно выбритым подбородком, – твоя сотня пусть остается в замке. Занять внешнюю стену. Использовать луки и арбалеты. Если враг сумеет добраться досюда, встречать залпами.

Выкрикивая всё это, Тиван украдкой следил за Гийсом, ожидая, когда тот вмешается и попытается отменить его приказы. Юноша смотрел зло, но молчал.

Херетоги передали услышанное брегонам, и вот уже поток воинов с луками и арбалетами наперевес радостно заструился через ворота, навстречу другому потоку – женщин, детей и стариков, пытающихся прорваться в заветное укрытие.

– Фолдиты! Фолдиты! Они вступили в бой!

Тиван позабыл о Гийсе и глянул в том направлении, куда указывал палец Ризи.

Действительно, фолдиты нестройной толпой преодолели отделявшее их от врага расстояние и ударили ему в бок. Оставалось лишь удивляться, почему чёрные всадники не предугадали этого отчаянного шага. Что именно там происходило было видно плохо, мешали крыши домов, по которым то здесь то там уже ловко карабкались недавние мерги.

– Где сверы? – послышались возмущенные выкрики. – Почему они медлят?

Тиван с удовлетворением отметил, что Гийса окружают его более опытные соратники, не привыкшие отсиживаться в кустах, когда речь идет о решительных действиях. Среди них хватало доблестных воинов, как десятников, так и сотников, которые не посмотрят на цвет и количество нашитых на его куртку лепестков и поступят так, как велит им совесть. Подчиняться, когда нужно взять в плен отвергнутого военачальника, – одно, а вот следовать приказам, вернее, соглашаться на их отсутствие, когда гибнут соплеменники, – совсем другое. Гийс не хотел понять, что на уровень его нынешнего поста не поднимаются люди случайные. Его занимают лишь те, кто заслужил на это право своей честной службой и самоотверженными поступками ради других. И если он сейчас поступит не по совести, промедлит, ему никогда уже не вернуть прежнее доверие виггеров.

Вероятно, Гийс всё-таки это в последний момент осознал, потому что, хотя говорил он негромко, сверы пришли в движение, десятники один за другим уходили со своими отрядами прочь со стен, фултумы, помощники сверов в легких кожаных чешуйчатых панцирях, надетых прямо поверх кольчужных рубах уже ждали своих подопечных на ристалищном поле с заранее заготовленными тяжелыми доспехами, помогали их застёгивать, отмахивались от любопытных мальчишек, зачарованных этим невиданным зрелищем, и смело шли по мосту через ров первыми, расчищая сверам дорогу мечами или длинными копьями.

– Они сами напросились! – крикнул кто-то, разделяя скрытое под маской сосредоточенности ликование Тивана. – Зададим им жару, братки!

По тому, что укрывшиеся на крышах мерги уже начали ожесточенную стрельбу, стало понятно, что враг, несмотря ни на что, проник в Вайла’тун достаточно глубоко. Беженцы перестали прибывать. Очевидно, молва о происходящем уже достигла ушей большинства, и люди решили ни на кого не надеяться, а бежать побыстрее да подальше от угрозы быть убитыми.

И тут пошел снег.

Нет, не пошел, а буквально повалил с затянувшегося серыми тучами неба, моментально превратив всю картину боя в непроглядную молочную завесу. На кромках стен и под ногами за какие-нибудь несколько мгновений образовался снежный покров в ладонь глубиной. А снег всё сыпался и сыпался, не зная конца и устали. Белые мушки застилали глаза и скатывались слезами по обветренным щекам озадаченных виггеров. Никто не мог понять, радоваться или огорчаться. Ведь если враг теперь творит разбой под прикрытием снега – его трудно распознать и изничтожить, если же снежная буря отпугнула его – это нечаянная радость и благо для всех, кто жив и готов после вынужденной передышки вернуться к выяснению отношений с новой силой.

– Ну, что там? – Тиван поймал за рукав спешившего мимо фултума. – Ты снизу?

– Снизу-то снизу, да только ничего там не видать, – чуть не отмахнулся парень, не узнав военачальника.

– Где Норлан? – рявкнул Тиван, отпуская фултума и оглядываясь по сторонам в поисках сына. – Кто видел Норлана?

Он чуть не поскользнулся, утаптывая снег, но успел ухватиться за деревянный поручень.

У них с сыном была негласная договоренность о том, что Норлан, вернувшись из не слишком удачного похода в Пограничье, недовольный собой и исходом предприятия, но зато живой, станет при отце кем-то вроде осведомителя. Те помощники, что были у него прежде, стойкие и надёжные, оказались верны Ракли и разделили его плачевную участь. Новых он не нашёл. У Демвера их отродясь не было. Вот и решили, мол, ему тоже не положено. Демвер сморозил глупость, его больше нет, а он так и остался, как показала эта атака, отдающим приказания, но отдающим вслепую, хоть и с высоты замковых стен.

– Норлан!

– Я здесь, отец.

Из пурги ему навстречу выступил знакомый плащ с капюшоном.

– Норлан, Тэвил! Скажи хоть ты мне, что там творится? Ты был внизу? Где вражина?

– Отступил…

Норлан был молод, однако его довольно приятное худощавое лицо уже украшали тонкие усы, переходившие в остренькую бородку. Сейчас всё это превратилось в одну некрасивую сосульку, мешавшую говорить.

– Ты сам видел? – Тиван по привычке поймал руку сына и притянул к себе. – Мы не имеем права ошибаться.

– Я знаю, что говорю, отец. Снег обратил их в бегство.

– Снег…

– Мне донесли, что двоих удалось сбить с лошадей и захватить в плен. Их сейчас ведут сюда.

– Прекрасно! – Тиван поискал глазами ещё кого-то. – Пусть проводят их в тронную залу.

– Я выясню.

– Что ты собрался выяснять?

– Как я понял, их хотел допросить Гийс. Это его сверы их скрутили…

– Тэвил! Почему так получается, что всё теперь достаётся ему? Он ведь палец о палец не ударил!

На самом деле в голове Тивана крутилось сейчас гораздо больше вопросов. Прежде всего, будучи опытным военачальником, он никак не мог взять в толк, кто додумался нападать на Вайла’тун в самый разгар зимы. Тем более на конях. Тем более сходу, без должных приготовлений. Со стороны это смахивало на попытку самоубийства. Будь сейчас лето, тут бы уже всё лежало в руинах. Но зима – другое дело. Внезапный снег – лишь подтверждение его мыслей. Кони вязнут и проваливаются, холод, короткие дни, быстрые сумерки и долгая ночь, наконец, избы, промёрзшие настолько, что ни одна зажигательная стрела им не страшна. Чтобы отважиться на такое, нужно либо безмерно верить в свои силы, либо быть полным дураком и невеждой в ратных делах. Либо…

– Я слышал, ему помогает сам Скелли.

– Что? – Тиван не сразу сообразил, о чём говорит ему сын. – А, ты про Гийса? Да, я знаю. Его обман пришёлся ко двору. Нам с тобой нужно держать ухо востро. Ступай к своим и выясни поподробнее, что происходит. Думаю, при таком ветре снег скоро пройдет.

– Но я бы хотел поприсутствовать при допросе…

– Вряд ли он произойдет очень скоро. За толмачихой из Обители послали только перед самой атакой. Её ещё нужно отыскать и доставить в замок. Так что времени – целая Бехема. Сейчас гораздо важнее понять расстановку сил. Выясни, сколько погибло наших и позаботься о том, чтобы убитых врагов тоже не оставили лежать на улицах. Надо глянуть на их вооружение и доспехи. Пригодится, чтобы понять, как вести себя с ними дальше.

– Я сделаю.

– Не сомневаюсь. И будь осторожен.

Норлан кивнул, натянул капюшон на самые глаза и растворился в снежной пелене.

Третья возможная причина безрассудного нападения представлялась маловероятной, если не сказать сумасшедшей, однако Тиван слишком хорошо помнил историю с пожаром на первой заставе, положившим начало концу правления Ракли. Иногда, чтобы обрушить избу, достаточно выбить один-единственный колышек, если знаешь, какой. Любой снегопад – это всего лишь отдельные крохотные снежинки. В одиночестве они безропотно тают на ладони. Но когда их много, они могут обратить в бегство целую армию. Если на тебя нападает свора диких собак или дикарей, уничтожь вожака, и ты победил. Вот так же и с напастями. Стоит умело подтолкнуть одно событие, как за ним следует череда управляемых катастроф. Важно только занять правильную позицию в стороне и ждать удобного случая, чтобы выступить в роли спасителя. Тогда любые жертвы окажутся ненапрасными. Возможно ли такое, чтобы среди пришедших сюда врагов оказались те, кому было бы выгодно собственное поражение? Если задать этот вопрос вслух, можно самого себя посчитать умалишенным. Войны не затеваются с надеждой на поражение. Но разве эта война? Больше смахивает на отчаянный наскок обезумивших от голода шеважа, нежели на продуманное действие хорошо обученных воинов. Словно кому-то не терпится принести богатую жертву Квалу.