Алексей Пшенов - Ржавчина Страница 11

Историю этой невероятной и безнадёжной любви Вадим знал исключительно со слов своей подруги и ничуть не сомневался в её правдивости. Ведь если бы между Жанной и Дамиром действительно хоть что-то было, то вряд ли она стала бы так откровенно рассказывать об их совместных поездках в Милан, Рим и Париж. Сначала Вадим всё же приревновал свою подругу и даже иногда выбрасывал в мусор присылаемые Икрамовым букеты, но убедившись в исключительной невезучести своего соперника, успокоился и даже сам предложил пригласить его на юбилей. Дамир пришёл едва ли не самым последним с огромной корзиной цветов и обёрнутой в яркую фольгу подарочной коробкой и занял место за одним столиком с доктором Брашаром – единственным человеком, вхожим в его дом. Сначала Икрамов вёл себя тихо и незаметно, но ближе к полуночи всё же проявил свой восточный темперамент – он произнёс витиеватый кавказский тост о любви и пригласил юбиляршу на танец. Через полчаса Дамир повторил всё заново, а потом ещё и ещё. Вадиму казалось что, он протанцевал с Жанной всю ночь. А что если одними танцами дело не ограничилось? Что если в эту ночь влюблённый тракторист решил достичь своей цели любой ценой? Что если он, взломав почту Романа Волокитина и написав для отвода глаз несколько писем от его имени, под предлогом помощи увёл перепуганную Жанну на Дикий пляж, а там изнасиловал, убил и утопил в море? Впрочем, изнасиловать, убить и спрятать тело можно было где угодно, а полотенце и сумку отнести на пляж только для отвода глаз. Совершить преступление и замести следы для бывшего боевика было несложно. Это здесь в Карпелье Икрамов был таким неприметным и законопослушным, но никому не известно, что он представлял из себя на родине. Даже Жанна за столько лет знакомства не узнала ничего конкретного из его личной жизни и ни разу не побывала в его доме. По её мнению, Дамир был совсем не тем человеком, за которого себя выдавал. По крайней мере, он точно не был сельским механизатором, хотя мог запросто починить мини-трактор, квадроцикл или снегоход. Икрамов без сомнения имел высшее образование и, вполне возможно, гуманитарное. Он очень хорошо разбирался в классической музыке, живописи и литературе, прекрасно катался на горных лыжах и играл в большой теннис и по предположению Жанны, если и имел какое-то отношение к сельской жизни, то только в образе какого-нибудь высокого начальника. К тому же Дамир был слишком богат для заурядного беглого боевика. Нигде не работая и получая мизерное социальное пособие, он умудрялся жить, ни в чём себе не отказывая, и ещё выполнять любые прихоти своей недоступной пассии. До приезда Вадима Икрамов не только водил Жанну по ресторанам, театрам и музеям, но и регулярно делал ей дорогие подарки, а на сорокапятилетие, как раз перед разрывом их отношений, даже подарил шикарную машину – тёмно-вишнёвый «Мини-Купер». По словам Жанны на её вопросы, откуда он берёт деньги, Дамир неизменно отвечал, что это его накопления из прежней жизни. Раз в два-три месяца Икрамов на неделю исчезал из Карпелье и возвращался в неизменно прекрасном настроении, таком словно выиграл в лотерею крупный джек-пот. Про эти отлучки он говорил, будто ездил в гости к землякам, но в это слабо верилось, потому что сами земляки никогда не приезжали в гости к Дамиру. Со своими деньгами Икрамов вполне мог купить крейсерскую яхту и назвать её в честь Жанны. Вот только вряд ли она добровольно поднялась на её борт и отправилась в романтическое путешествие с некогда отвергнутым любовником. Скорее всего, Жанна, испугавшись загадочных угроз, сама обратилась за помощью к бывшему боевику и согласилась спрятаться в его доме или на яхте. А теперь оказалась в полной и безраздельной власти Икрамова. Такая версия выглядела в глазах Морозова самой реальной и всё объясняющей.

Боле-менее успокоившись, Вадим допил ром и уже начал клевать носом, когда из дома Волокитиной, наконец, стали выходить люди. Первыми уехали полицейские и капитан Лурдес, за ними доктор Брашар, и у ворот остался только миниатюрный «Фиат» Регины. Покинув импровизированный наблюдательный пункт, Вадим слегка штормящей походкой, направился к дому своей подруги.

Регина, вооружившись шваброй, мыла истоптанные незваными гостями полы.

– Стой, где стоишь! – раздражённо крикнула она.– А то опять натопчешь!

Вадим послушно остановился в прихожей.

– Тебя инспектор Лурдес опрашивал?

– Опрашивал.

– О чём?

– Обо всём – о юбилее, о Жанне, о её родственниках.

– Искал возможных наследников?

– Типа того…

Из близких родственников у Волокитиной был только сын Глеб. Родители Жанны давно умерли, а ни братьев, ни сестёр у неё не было. Глеб окончил исторический факультет МГУ, работал в институте археологии и сейчас находился на раскопках где-то в Средней Азии. Он собирался приехать на юбилей матери, но по каким-то причинам не получил отпуск и прислал в подарок восточный сервиз искусно расписанный золотом и лазурью. Морозов знал, что по завещанию Жанны её сын становился единственным наследником. Оспаривать это завещание он не собирался.

– А про меня инспектор что-нибудь спрашивал?

– Интересовался, как давно ты живёшь с Жанной, есть ли у вас какой-нибудь совместный бизнес, и не предлагал ли ты ей узаконить отношения.

– И что ты ответила?

– Что вы живёте вместе с тех пор, как она стала вдовой, а насчёт законного брака и бизнеса я ничего не знаю.

Регина, мягко говоря, слукавила. Вадим и Жанна стали любовниками задолго до гибели её мужа, и домработница прекрасно знала об этом. К тому же Морозов формально являлся совладельцем одной из фирм своей подруги, но об этом он сам уже успел позабыть и вспомнил только сейчас, когда разговор коснулся вопроса о наследстве.

– Спасибо, ты молодец.

– Я знаю, что я молодец. Только никто этого не ценит…

Регина бросила мыть пол, оперлась о швабру и снова заплакала.

– Ты сама-то веришь, в то, что Жанна утонула? – участливо спросил Вадим.

– Нет.

– А чего тогда плачешь? Бросай эту уборку, поезжай домой и как следует выпей. Хорошо помогает в стрессовых ситуациях.

– Мне не поможет.

– Ну, а я, пожалуй, выпью…

Вадим прошёл в кухню, выпил немного водки с огуречным рассолом и, ободряюще похлопав Регину по плечу, отправился к Диане Мантальго.

Та, тщательно накрашенная и уложенная, сидела как обычно на своём любимом диване в гостиной и что-то писала в планшете.

– Редактирую последнюю главу – думаю сегодня окончить свой первый серьёзный роман. Я так понимаю, что в полицию обращаться уже ни к чему – инспектор Лурдес сам пришел к тебе.

– Абсолютно верно.

– Тогда докладывай, о чём вы беседовали.

Слово «докладывай» неприятно резануло слух Морозова, но он сдержался и обстоятельно рассказал о своей поездке в гавань, разговорах с инспектором Лурдесом и Региной, а так же изложил свою версию о похищении Жанны Дамиром Икрамовым.

– Это хорошая версия, – согласилась Диана.– Конечно, трудно представить, что Икрамов сумел взломать почтовый ящик Романа Волокитина и провернул такую сложную комбинацию, но что не сделаешь, ради восстановления отношений…

– Ты о чём?! – возмущённо воскликнул Вадим.– У Жанны не было ничего серьёзного с Дамиром! Их отношения были чисто платонические!

– А на чём основана такая уверенность? – вкрадчиво спросила Диана.– На рассказах самой Жанны?

– Именно на этом. Если бы у Жанны был роман с Дамиром, то разве она стала мне что-нибудь рассказывать об их совместных поездках? – вопросом на вопрос ответил Морозов.

– Ты слишком плохо знаешь женщин, – усмехнулась писательница.– В любви мы бываем невероятно изобретательны и коварны.

– Может, я действительно плохо знаю женщин, но я очень хорошо знаю Жанну. Она не стала бы мне врать! – самоуверенно парировал Вадим.

– А Жанна, по-твоему, не женщина? Я уже больше двадцати пишу исключительно любовные романы и знаю о женщинах всё, – так же самоуверенно откликнулась Диана.– Лучший способ скрыть правду – это размешать её пополам с ложью.

– Это я и сам это прекрасно знаю! Я всё-таки тоже писатель! – раздражённо согласился Морозов.– Но если тебе известны конкретные факты, то говори прямо, а не доканывай меня сомнительными намёками!

– Жанна, надо признаться, ничего конкретного мне не рассказывала, но я не верю, что кавказский мужчина может столько лет безуспешно ухаживать за женщиной, возить её в Милан, Париж и Ниццу, делать роскошные подарки и при этом ничего не получать взамен.

– Тоже самое было со мной. Ты просто не знаешь, сколько лет я ухаживал за Жанной ещё при жизни её мужа, и какие я ей делал подарки, прежде чем мы в первый раз переспали! – неожиданно для самого себя зачем-то соврал Морозов.