Екатерина Константинова - Мечта Страница 11

Анисим остановился.

– Честной отец, можно с вами поговорить?

Мужчина явно был чем-то обеспокоен.

– Да. Конечно.

Мужчина замялся, но быстро нашелся:

– Вы верите в предсказания?

– Церковь ставит под сомнения предсказания.

– Вы верите в предсказания?

Анисим на секунду задумался и ответил:

– Не всегда.

– Думаю, я могу вам это сказать:

Одна Кукушка сидела на ветке. Пришел путник и прилег около этого дерева, где была кукушка. Она стала куковать, а путник считать. Она куковала и куковала, да так что путник обрадовался. Но ехал мимо разбойник и увидел путника. Он ударил путника и отобрал его вещи. Он услышал кукушку. Он усмехнулся и сказал сам себе «что отмечено, не суждено знать глупой птице». Кукушка улетела.

Я рассказал вам это чтобы вы поняли, что в вашей ситуации вы – кукушка. Простите… мне надо идти.

И буддийский монах удалился.

Анисим стоял в раздумьях. Он понял, что рассказал ему буддийский монах и теперь думал, как поступить.

Дарья с Мартой сидели за столом в кафе. Марта рассказывала про свои путешествия. Дарья слушала.

– Знаешь, подруга, смена места так благотворно влияет на меня. А как твое выступление? – спросила Марта.

– Нормально. Марта, прости, мне хочется спать.

– Все, я понимаю, – та развела руками. – Я утомила.

Марта встала.

– Ладно, пойду. Хорошего тебе возвращения, Дарья.

– А тебе хорошей дороги, – ответила Дарья и тоже встала.

Марта перекинула красную сумку через плечо и пошла к выходу из кафе.

Дарья спустя мгновение пошла тоже к выходу. Выйдя, она пошла в отель.

«Марта, страшная болтушка! Собственно, для меня так и осталась загадкой, для чего она приезжала? Та просто она конечно могла заскочить, но все же…»

Дарья ехала в лифте, и все мысли ее были теперь о Людмиле.

Марта вышла из кафе и пошла в сторону магазина одежды. Войдя внутрь она обошла вешалки с платьями и кофточками и подошла к стеллажу с аксессуарами.

«Дарья… ее выдержка меня изумляет. Ее подруга, ее любимая подруга в беде, а на ее лице ни тени беспокойства. Или она просто хорошая актриса? Ну… не такая превосходная как я!»

– Вам помочь? – обратилась к ней консультант, видя, что Марта бездумно переворачивала вещи.

«Да! Мне нужна веревка и мыло».

Подумала Марта, а вслух сказала:

– Да, я хочу подобрать пояс к брюкам.

– А какого цвета брюки? – поинтересовалась девушка.

– Синего.

20:12

Этого же дня

Дарья лежала на кровати, положив руки под голову. Тамара Андреевна дремала в кресле.

«Что-то долго… хотя четыре часа туда и четыре часа обратно…»

В дверь номера постучали.

Дарья вскочила и побежала открывать. Но ее опередила тетя Тамара. Так получилось, что они обе схватились за ручку и обе ее повернули. Дверь стала открываться. Они в смущении застыли.

Так бывает всегда, когда чего-то очень сильно ждешь, что, когда, в конечном счете, получаешь, становиться легче и почему-то, как будто, что так и было и должно было быть.

Словно вечность открывалась дверь. Словно замедленная съемка.

Когда она открылась на пороге стоял дядя Дарьи, а рядом… а рядом… Дарья просто тупо смотрела, не веря… СТОЯЛА ЛЮДА.

– Людочка! – воскликнула пораженно тетя Тамара. Люда улыбнулась в ответ своей непосредственной улыбкой, так умела улыбаться только она.

– Здравствуй, мама.

«Дела всегда поглощают. Они отгораживают человека от всего происходящего. Не дают ему полностью наслаждаться жизнью. Полнотой всего что его окружает».

Марта сидела на лавочке в сквере и думала. Рядом пробежал ребенок, его окликнула его мать.

«Детство… а было ли оно у меня… Мне было девять лет, когда я случайно узнала правду… тупую, горькую правду. Помню…»

Перед глазами Марты возник образ.

Она маленькая вбегает в кабинет отца.

«Папы нет?»

Она забралась с трудом на кресло у его рабочего стола и взяв карандаш стала рисовать на первом попавшемся листке. Она воображала что она важный человек. За этим занятием ее и застал отец. Когда он увидел на чем писала его дочь, то побагровел.

Марта взяла один листок, на котором рисовала, и показала отцу:

«Па, смотри, я нарисовала тебя!»

…Был скандал. Отец кричал на мать.

«Эта дрянь нарисовала на моих бумагах. А это контракт! Одна сторона его уже подписала!»

«Ну она же ребенок!»

«Не нужно было эту дрянь брать в опеку».

…Не нужно… в опеку… в опеку… в…

Марта тупо смотрела на цветы на газоне.

«В тринадцать я нашла в сейфе отца бумаги на мое удочерение. Никто так и не узнал, что я знаю их тайну. Да, я не родная дочь. Марта Медынская на самом деле просто Марта. Мои… родители… мой настоящий отец уголовник, моя мать скончалась при родах моего настоящего брата, ему сейчас девять и он тоже в детдоме. Но, это не все… я нашла еще один документ и он меня поразил… Я узнала, что Дарья Соколовская…»

Марта вздрогнула, когда о ее ногу ударился мяч. Это был маленький красный мячик. Он отскочил, и Марта легко его поймала на лету. Ребенок, мальчик лет пяти, стоял и смотрел, он не решался подойти и забрать мяч.

– Это твоя игрушка? – Марта сощурила глаза.

Мальчик кивнул.

– Так забирай, – и она кинула мяч в сторону. Мальчик побежал за мячом.

«Дети…».

Глава 13

Месть – это холодное блюдо

На следующий день…

Зачем же так бывает? Кажется, что одиночество всепоглощающе и нет никого кто бы смог разрушить эти оковы самодостаточности. Конечно, одиночество присуще всем, и каждому хочется сказать: «Я одинок и ты тоже, вместе мы не одиноки, потому что нас двое».

Иннокентий проснулся и лежал с закрытыми глазами. Он думал. Вчерашний день не выходил из его головы. Хотелось выпить кофе или… чаю, крепкого и без сахара. Дел сегодня было много. Сначала в лавке, потом съездить в Афины на базар, потом встретить Гликерию…

«Встретить… Вчера этот дядька, который забрал девушку устроил допрос моим родным. Спрашивал, как Людмила попала к ним. Мой брат рассказал, что нашел ее около свалки мусора. Услышал стон… Единственное, что меня в этой всей истории смущает, это то, как она туда попала! Конечно, все возможно, но все же… Брат уехал вчера обратно на Афон. Людмила разговаривала с ним, может, она рассказала о своем побеге… Странная, мутная история».

Иннокентий открыл глаза и сел на кровати. Бирюзовые занавески были закрыты, но солнечный свет проникал сквозь них.

Парень спустил ноги с кровати и стал искать ими тапочки. Одев их, он встал и пошел из комнаты в одних трусах в столовую смежную с кухней. Зайдя за стойку, он полез в шкаф и достал рисовые хлопья.

«День нужно начинать с продуктивного…»

В столовую вошла его мать, на ней было зеленовато-красное платье, которое очень гармонировала с ее зеленым цветом глаз.

– Сынок, отец уже в лавке. Он сказал тебе сегодня не идти, у меня к тебе задание-просьба, – сказала она, садясь за овальный обеденный стол.

– Ма, я еще не проснулся, – ответил он, насыпая хлопья в пластмассовую миску.

– Я вижу, – она улыбнулась и встала, подошла к холодильнику и достала от туда бутылку молока. Подошла к стойке и подала молоко сыну.

– Давай завтракай, и тогда все обговорим.

– Хорошо, – кивнул Иннокентий и стал открывать молоко.

Кто сказал, что не бывает такого как перестука сердца и решения открыть самое сокровенное даже совсем незнакомому человеку. Двери всегда открыты, не надо стучать. Только есть одно но… намерения… как ты подходишь к тому, что стук сердца это и есть ключ от всех дверей.

Люда плавала в бассейне. В воде было легче ощущать свои ноги. Она могла плавать! Могла! Ее мама сидела в шезлонге и следила за ней. Люда шевелила пальцами и чувствовала, как ноги крепнут и появляется уверенность, что теперь она совсем другая, она может теперь осуществить свои мечты. Она… она стала вспоминать вчерашний разговор с дядей Артуром. Она рассказала, как ее похитили, как ей удалось спастись. Про сон, она не рассказала, боялась, что ее примут за сумасшедшую. То, что она встала на ноги, она аргументировала тем, что она просто решила попробовать, и это получилось!

Потом она стала вспоминать разговор с Дарьей. Дарья ей рассказала об СМСках и о том, что были угрозы. Недоброжелателя пока не нашли, но если за дело взялся дядя Артур!

Люда подплыла к лестнице и попыталась подняться. У нее не получилось, тело, которое повиновалось в воде, на суше было тяжелее.

– Мама, помоги мне, – позвала Люда. Тамара Андреевна с готовностью встала и помогла Люде выбраться. Облокачиваясь на мать, Люда подошла к шезлонгу и взяла полотенце. Вытерев себя, она поддерживаемая матерью, села в шезлонг.

– Дочка, я знала, я знала, что ты сможешь ходить.

– Знаешь, мам, что я сейчас еще хочу.

Тамара Андреевна села рядом на пластмассовый стул.