Владимир Буров - Кастинг. Инициация Персефоны Страница 11

А тогда приняли, как милень-ко-го. Щас в больнице, ибо увидел время, но сказал вслух не то. Что именно? Вот прямо так и сказал:

– Не То – время-то. – И, так сказать, сердце не выдержало Этого Видения.

Вот вам и:

– Эль-Дар-р-р. – Зарычал, а внимания – даже Тогда – на это не обратили.

Фальш-старт, начинаем новый забехг, но с того же места, где застал нас второй выстрел иво стартового пистолета, а именно:

– Это было кино про Встречу, но – к счастию, уже-еще не на Эльбе, а ту, которая всё равно произошла, как давно ожидаемое Второе Пришествие. И, как написано:

– Чьи псевдонимы перечисляются? Ле? Клары Цет и Розы Люкс, и их любовников? Или переписать из Кино Место На Встречке изменить нельзя, как Выс перечисляет их Шару, перед тем, как заслать его в банду? Что, собственно, и имелось изначально в виду.

Кстати:

– Не надо путать дом в три-четыре этажа на Рижско-Рублевском шоссе у Моти и ее мужа – непростого электрика, уехавшего по нужде, на стажировку в Америку, и дом Аннушки – Грейс Келли, который находится, хотя и не в Монако пока что, но всё равно НеЗдесь, а в благословенном Замке в Италии, а еще точнее, он и есть сама Италия – шучу:

– Пока что тоже, не Италия, а только один из ее древних Замков, кладки самого Леонардо да Винчи и росписями на лестницах и спальнях Рафаэля. Купол, правда, говорят, выполнял какой-то приезжий по имени:

– Микеланджело Буонарроти. – Хотя некоторые говорят:

– Да какой он живописец, – снимал только – в данном случае имеется в виду:

– Писал, – только черно-белое кино, как Ромм.

Но и про импрессионистов говорят:

– Непонятно, на чем висят их картины – нет Земли, на которую они могли бы опереться:

– Одно только Впечатление на гвозде.

Но – как говорится:

– Всегда так и было, а мы просто этого не заметили раньше.

Ибо, ибо:

– Земля – преходяща, а ее искусство:

– Вечно.

Но оба дома имели сходство, как имеют его все бассейны, начиная с непростого полковника, если он заслужил свои простые:

– Три звезды, – из чистого, хотя и контрабандного золота, и простого почти генерала:

– В Олимпийском Стиле, Как У Всех – из золота – с добавлением серебра:

– Пока что, – если допустил где-то небольшую оплошность, и впредь, пока не исправит: добавлять иво неизменно, – но главное, длиной не менее пятидесяти метров.

А то рассказывают сказки:

– У него был туалет из золота, – как присказку из старой песни:

– Он воровал, – вы мне лучше покажите, у кого он не из золота:

– Это надо еще поискать-ь. – Так сказать:

– В сов-в-сем-м-м Других Местах. – Но не на этой планете, разумеется.

Примерно, как:

– Не любят собак? – Но не в нашем доме, разумеется.

– Опять отрыли Двойную Спираль, в ее новой эманации? – Только не в нашем институте, разумеется.

Ибо всё должно быть чинно, благородно, по-старому:

– Собаки бегают по улицам сами по себе, а открытия Двойных Спиралей – шут с ними – пусть делают, но. Но только не здесь, к счастию. Ибо это будет абсолютной неправдой:

– У нас-то тока Одна, как это и было еще при-до рождения Иисуса Христа, хотя, когда Он родился никто не знает, если Он Сам говорит:

– Я – был раньше.

И вот это:

– Я был раньше, – определило дальнейшую судьбу Лиоза.

Который повторял на каждом углу, при каждом удобном и неудобном случае:

– Это не Он говорит, а:

– Герой Романа. – Но в том-то и дело, что Автор не сможет не только свою половину сказать без Героя, но вообще:

– Ни-че-го.

Почему и распяли Иисуса Христа, что имели возможность распять Героя, но именно для того, чтобы убить:

– Автора.

И так как такой человек должен был умереть намного раньше, как было сказано На Ночном Балу у НН, то он и показал всем, что пьет:

– Это вино, – из черепа того умершего, кто умер даже раньше, чем Бедный Йорик. Намного раньше, что уж нет даже того дерева, которое его родило. Если считать в обратную сторону.

И, следовательно, нет никакого смысла, убивать по этому поводу кого-либо из простых смертных, несмотря на то, что они повторяют:

– Ту же фундаментальную злую ошибку – нарочно, чтобы заставить людей думать ПоСвоему, а не как это написано в Евангелиях.

Поэтому.

– Поэтому должен быть найден доброволец – можно и так сказать – который, как артист, готовый ради истины умереть на сцене:

– Вместо этого реального круглоголового, с небольшими волосами – проффессорэ.

– Какой смысл убивать другого, даже если он доброволец? – спросил Миша на этом заседании в персиковой теплице.

Кстати, вот то общее, что было между двумя домами Моти с Электриком и Аннушки в Молчановским – это персиковые теплицы – там и:

– Там, – также гора, на которой стояли их дома, и речка внизу, как репродукция в подлиннике с картины Малевича:

– Агата Кристи и ее любимый двухэтажный дом с рекой внизу и персиковой теплицей наверху. – Дома, правда немного повысили в этажах, из неудержимой власти денег, очень жаждущих даже на природе:

– Иметь их четыре. – И с ванной в мечте, как у Успен:

– Именно на четвертом этаже.

– Важна эманация, а не то основание, которого, впрочем, и нет.

Вот так получается, что гибель на Сцене всерьез – реальней гибели на улице просто так:

– Попал под лошадь, – или, как в данном случае:

– Под трамвай.

А не наоборот:

– И на Сцене, как на лошади. – Или под – ней.

– Сцена хуже лошади, – записал Германн, так как в последнее время не совсем надеялся на свою память. Ибо два раза просыпался, и оба раза в двух разных местах, то в:

– Крае, – то в:

– Америке, где примерялся к личности Электрика, в том смысле:

– Не заменить ли его на:

– Другого.

Медиум:

На красной дорожке

– Кулинарная Сеть и ее Молчанов-с-ка-й-й-й!

Медиум:

Вопрос к господину Ми Склифосовскому:

– Вы что-нибудь делаете?

– Да, собираюсь сымать боевик: Спасение Америки – 2, в виде:

– Штурма пляжа Омаха, – как говорится: ишшо раз! Чтобы побольше самолетов было, танков, да и самого народу русского.

– Ну и, значится, чапайте, и не без художника или писателя – не возвращайтесь, – сказал Ди, стоя на лестнице в ночной, в папуасах, халате. В ночном – точнее, потому что ночная сорочка – это не всегда ее халат. Так сказать:

– Забылся, и не надел.

А с другой стороны, Все Свои, не на парад, чай, собрался.

Они тормознули прямо у выходной дубовой двери:

– Под железо, – приличную тачку, похожую на простой мерседес. Машину Ди дать им забыл, чтобы были:

– Как все, что значит, как сказал Пушкин:

– Очень немногие, – будто бы совсем не имеют своих лошадей, даже небольших, хотя бы на сто пятьдесят голов.

Иначе никого Нотхауса – не найти, заблудитесь в толпе Не Тех Лудэй.

У богатого дома кто не остановится? Наоборот, остановится всякий, ибо:

– А вдруг подадут. – Так могли подумать многие, только не этот парень. Думал:

– Может Электрик решил сбросить часть своих акций, по которым предполагалось:

– Тут же, – догнать – нет, не Америку пока что, а точнее, уже, а Польшу, но и это, может быть:

– Тоже пока – не то, что запретили, а просто:

– Решили пока обождать-ь. – Ибо, как было сказано:

– Зачем нам яблоки, если своего картофелю завались, и даже больше, чем нефти и газа вместе взятых. Вот, намедни, открыли, что есть жизнь на Альфе Центавра, так и ее завалим картофелем.

Но быстро понял, что это не сам Электрик уже руку тянет за подаянием, а тока его хгости, скорее всего, из дальних деревень, где иво ишшо нэт. Электричества, самой собой.

Хотел остановиться в своем намерении остановится, а:

– Они уже сели. – И более того затараторили, как на лавочке у себя на – может быть даже:

– На Ближнем Востоке, – где можно плавать и одновременно читать газету на спине. И вопрос, конечно, не в том, что можно хграбить лапами на спине, а:

– Умеют ли они чит-ать? – Имеется в виду по-русски, потому что всё остальное, это только так:

– Адис-Абеба – обедай только на Брайтоне – там дешевле, а ведь тоже самое, что и в едальне Черного Билла. Или даже еще кошернее.

– И точно, – толкнул Миша Германна, – это Березов.

– Он умер – не болтай лишнего.

– Значит нет. Еще. А с другой стороны: так как он умер, может его и используем? Хотя нет, он был: и не писатель, и не художник, а так только:

– Жил за городом, куда его отправили за то, что руки не были в мозолях, как у всех.

– Вы хотите меня грабануть, что ли? – наконец прервал затянувшее молчание Б.

– Разрешите и нам тоже спросить, – сказал Миша, – вы только на время сюда, или так и не умирали никогда?