Кайркелды Руспаев - Горький аромат фиалок. Роман. Том первый Страница 11

– Спасибо за сообщение, – сказал Роман Владимирович, – Я очень признателен тебе, ведь теперь мои последние дни будут наполнены смыслом. Я постараюсь найти своих убийц и должным образом их наказать. Можешь не беспокоиться – содержание нашего разговора останется в тайне. Я сегодня же распоряжусь о щедром вознаграждении…

Павловский вопросительно взглянул на профессора.

– Миллиона, я думаю, достаточно?

Демидов встал и протянул руку другу.

– Прощай, Роман, – сказал он, – Мы были друзьями, всегда поддерживали друг друга в трудные минуты, и я почел своим долгом сообщить то, что ты сейчас услышал. Мне хватает моей пенсии и доходов от моей клиники, так что не утруждай себя лишними хлопотами. Попрошу о другом. Обещай, – если будет хоть капелька сомнения в виновности подозреваемых, ты не станешь наказывать их. Не бери напоследок греха на душу.

Вместо ответа Роман Владимирович только кивнул, и Демидов покинул кабинет. После его ухода был вызван начальник личной охраны Павловского Алексей Борн. За плечами Алексея были двадцать лет службы в охране президента компании. Борн верно служил Павловскому и ни разу последний не усомнился в полезности первого. Но с тех пор, как старик отстранился от управления компанией, он словно забыл о существовании своей «тени». И вот теперь Алексей вдруг понадобился ему. Между ними состоялся следующий разговор. Говорил в основном Роман Владимирович.

– Алексей, ты верно служил мне и никогда не подводил. Так же служил твой отец, а дед твой был соратником моего отца. Поэтому я хочу отблагодарить тебя. Я смертельно болен и скоро умру. Я завещаю тебе свою старую виллу на побережье. Но вызвал я тебя не для того, чтобы сообщить это. В последнее время я не беспокоил тебя и думал, что ты больше мне не понадобишься. Но возникли обстоятельства, вынудившие прибегнуть к твоим услугам. У меня мало времени, и я не могу объяснить, что произошло, да тебе и не нужно этого знать. Теперь слушай внимательно. Возьми своих ребят и привези ко мне моего зятя. Тома. И аккуратней там! Он мне нужен живым. Ясно?

– Так точно! – Алексей вытянулся, прищелкнул каблуками и, не мешкая, отправился выполнять задание. Роман Владимирович встал. Он почувствовал прилив сил. Он опять стал энергичным и властным хозяином компании, приказы которого выполняются немедленно и безоговорочно. Через час, а может и раньше, он сможет допросить зятя с пристрастием и заставит признаться в том, что он отравил своего тестя и заставит назвать имена заказчиков. А пока есть время поразмыслить о том, кто задался целью убрать его и для чего.

Он понимал, что Том стал пешкой в чьих-то руках. В том, что это зять отравил его, Павловский не сомневался – кто же, кроме Тома в его окружении имел в прошлом доступ к «препарату икс». Наверняка он запасся не одним комплектом смертоносного яда. Но кто же подвигнул его совершить убийство собственного тестя? В первую очередь Роман Владимирович задался вопросом, кому выгодна его смерть. «Наверно, многим не терпится увидеть меня в гробу, – думал он, – Но кто конкретно заинтересован в моей смерти? Кантемир? Нет. Ему при мне было проще». Кантемир Шейхов возглавляет сейчас совет директоров. Роман Владимирович помнит, как часто тот жаловался на действия Надежды Романовны, являющейся формально главным менеджером, хотя все уже считали ее владелицей компании. Павловский знал, что Надежда терпит Шейхова только потому, что его поддерживает он сам. Не станет Романа Владимировича, контрольный пакет окажется в руках Надежды и она в тот же день отправит Шейхова в отставку.

– М-да-а – протянул Роман Владимирович, прохаживаясь взад-вперед, – Надежда уж наломает дров! Она уж развернется, как только обретет абсолютную свободу.

– Постой-постой! – воскликнул он затем, остановившись посреди кабинета, – Не она ли решила поторопить мою смерть?.. Да ну! Том – тот, да. С него станется. Но чтобы Надежда…

От этого предположения Роману Владимировичу снова стало плохо, и он бухнулся в кресло, как только добрался до своего стола. Он налил воды, звеня графином о стакан, расплескав половину на стол. Он начал пить и поперхнулся. Долго откашливался, наливаясь краснотой. К глазам прилила кровь и взгляд его, полумертвый, прикрытый тяжелыми веками стал совершенно страшным. Отдышавшись, он продолжил свои размышления.

«Нет, не должно быть, – думал он совсем неуверенно, – Да и к чему ей отравлять меня? Я завещал Наде все… да и к чему ей отравлять меня, когда она и так ворочает всеми делами от моего имени».

Раздался писк мобильника. Звонил Алексей Борн. Он доложил:

– Роман Владимирович, я исполнил ваш приказ. Я взял вашего зятя.

– Отлично! – крикнул в сотку старик. Настроение его вновь улучшилось.

– Вези его скорее ко мне! Сразу в подвал, в темницу, – добавил он и легко поднялся с кресла. Президент компании «Надеждинский порт» покидал кабинет, не чувствуя ни старости, ни болезни.

8

Как ни оттягивал Бекхан неприятное объяснение с Майрой, ему пришлось это сделать. Домашние пили вечерний чай, так и не дождавшись его. И первой при его появлении заговорила жена.

Майра располнела сверх меры, хотя вроде бы не было к этому причин; но полнота эта была какой-то нездоровой. Невзгоды последних лет оставили неприятный отпечаток на ее внешности. Все, что было привлекательного, увяло. Ее некогда симпатичное лицо приняло хронически недовольное выражение. Она часто брюзжала, по причине и без оной выговаривала мужу и детям. В большинстве случаев те предпочитали отмолчаться, ибо любое возражение могло вызвать катастрофическую истерику. Особенно, как можно догадаться, доставалось Бекхану. Майра считала его главным виновником всех бед, обрушившихся на их семью. И была, в общем-то, права – во все времена мужчина, муж несет ответственность за состояние дел в семье.

Бекхан наскоро ополоснул руки под рукомойником – сосулькой и подсел к чаю, стараясь не глядеть на жену. А та не отрывала взгляда от него с момента его появления. Она подала ему пиалу с чаем и задала вопрос, ставший началом судьбоносного разговора.

– Ты что-то припозднился. Сверхурочные были? – спросила она, словно принюхиваясь.

– Нет, засиделся в кафе, – честно признался Бекхан, – С друзьями.

– В кафе! – воскликнула Майра и глаза ее сверкнули враждебным светом, – Я тут концы с концами не сведу, а ты по кафешкам гуляешь?! Кто из твоих собутыльников раскошелился в этот раз?

– Сколько раз тебе говорить – не называй моих друзей так! – голос Бекхана обреченно зазвенел.

– Буду называть! – рявкнула Майра и проговорила, пристукивая кулачком по столу при каждом слоге, – Со-бу-тыль-ни-ки! Со-бу-тыль-ни-ки! Друзья бы так не поступали. Так что вы там обмывали?

– Я обмывал… расчетные, – признался Бекхан, и, достав смятые деньги, протянул жене. Та с недовольством окинула его взглядом, но деньги взяла и, пересчитав, спрятала за лиф.

– Расчетные, говоришь? Что это значит?

– Это значит – мне дали расчет. Я уволился.

– Как?!

– Как увольняются? Написал заявление – и уволился.

– Почему? – взгляд Майры леденел с каждой секундой.

– Пришлось. Грозились уволить по статье – к чему мне портить трудовую книжку?

– Но что случилось? Ты что, опять не поладил с начальством?

Бекхан молча кивнул. Майра изменилась в лице. Зайра с Алиханом – дочь и сын – переглянулись, мол, держись, сейчас начнется!

И началось! Майра буквально взорвалась, ее голос взлетел до самых высоких нот.

– Ты что! В своем уме, а?! Что это за мания, а! Ты не можешь спокойно работать, да?!

– Так не дают же! – оправдывался Бекхан, обреченно глядя мимо жены.

– Кто не дает! Ты сам не можешь жить без конфликтов. В тебе сидит какой-то бес и постоянно дергает за язык. Ладно, обо мне ты не думаешь. Но подумай о детях! Разве не видишь, в какой мы нищете оказались? И все из-за тебя! Из-за твоей мании выступать.

– Значит, я не думаю? И почему все из-за меня? Миллионы оказались в нищете – и все из-за меня?

– Мне нет дела до миллионов! Меня волнует наша семья, наши дети. Что они будут кушать, во что оденутся. Я уж не говорю о том, чтобы дать им образование. Но все это тебя не волнует, иначе ты бы так не поступал.

– Не говори так! Но подумай сама – что я могу? Не хочешь же ты, чтобы я лег костьми на той дороге!

– Кто говорит о костях?! Работай нормально, как все. И держи свой язык за зубами.

– Я работал не хуже других. Только потребовал, чтобы давали обедать вовремя.

– Нет! Ты неисправим! – Майра всплеснула руками, – Ты думаешь иногда, что говоришь? «Потребовал!» Кто ты такой, чтобы что-то требовать? Кто ты такой, скажи мне пожалуйста?

Бекхан молчал. Зайра произнесла недовольно:

– Мам! Можно хотя бы раз посидеть спокойно перед сном?