Олег Рой - Любовь за деньги и без Страница 12

Впрочем, участь таких вот «невест» была настоящим счастьем по сравнению с тем, что пришлось пережить многим из первых советских фотомоделей. Этот бизнес в конце восьмидесятых только создавался. Соответственно, девушки не знали, на что они вправе рассчитывать, да и хозяева первых агентств тоже не очень хорошо понимали, как организовать работу и уравновесить отношения со всеми, кто, мягко говоря, проявлял интерес к их прибыли и их подопечным. Сколько судеб тогда было сломано – страшно представить.

Именно в то неспокойное время несколько человек из крупного областного центра на полпути между Москвой и Сибирью задумались, как оптимизировать данный бизнес. Мне ничего не известно о них – ни имен, ни возраста, ни внешности, ни даже пола. Доподлинно знаю лишь, что среди этих людей был как минимум один деловой гений. Именно он, Эйнштейн модельного мира, одним из первых понял, что в существующем своем виде советская индустрия красоты крайне неэффективно распоряжается человеческим материалом, то есть моделями. Одна-две из них (причем не всегда самые лучшие – порой самые сговорчивые) заключают контракты с западными агентствами и модными домами – и, по сути, оказываются младенцами в диких джунглях, нетерпимых к лохам. Примерно полдюжины делают неплохую карьеру на родине – манекенщицами, актрисами или певицами; тут все зависит от таланта и от сферы интересов спонсора. Еще столько же девушек выходят замуж за богатых людей и навеки исчезают из бизнеса.

Но помимо всех вышеперечисленных остается немало красивых и зачастую неглупых девушек, которым просто повезло чуть меньше, чем прочим. Эти неудачницы идут на панель, или спиваются, или плотно садятся на иглу, или кончают с собой, или возвращаются в мир очередей, тяжелых сумок и кастрюль, больше не принося хозяевам никакой прибыли. Так вот, неизвестный мне Эйнштейн придумал, как утилизировать практически всех перспективных красавиц правильным образом.

Это был очень хитрый план. Он наверняка потребовал немалых финансовых вложений. Впрочем, насколько могу судить, в конце восьмидесятых срубить бабло было несложно: в СССР тогда не хватало абсолютно всего.

Так или иначе, Эйнштейн нашел необходимые средства и – наверняка с единомышленниками, в одиночку такой проект не поднять – раскрутил свое дело. Не знаю, дожил ли хоть кто-то из основателей до настоящего успеха или бизнес, как это постоянно случалось в девяностые, десятки раз переходил из рук в руки. Как бы то ни было, последние полтора десятилетия делом управляет какой-то очень и очень толковый человек. Повторюсь, я не представляю в полной мере масштабы работы конторы. Расскажу лишь о том, что видела лично и до чего додумалась.

Итак, в конце восьмидесятых годов в крупном областном центре начала работу и продолжает поныне одна из самых известных и престижных в стране модельных школ. По блату туда попасть невозможно. Рекрутеры ездят и в районные центры, и в большие сельские школы не только своей области, но и соседних – отсматривают сотни девочек-подростков. Самых достойных приглашают учиться. Иногородним предоставляют… пансион – назвать это казенным словом «общежитие» язык не поворачивается – и помогают с переводом в не самую элитную, но и отнюдь не худшую городскую общеобразовательную школу.

Некоторые родители с радостью отпускают дочерей незнамо куда: среди людей кукушек гораздо больше, чем среди птиц. Но немало мам, пап и бабушек не хотят, чтобы их дочери и внучки превращались в шлюх, и прямо заявляют об этом. Тогда всех сомневающихся везут в областной центр, в школу, – и директриса, красивая, хотя и немолодая женщина, рассказывает им, что всех учениц, потерявших девственность до восемнадцатилетия, немедленно отчисляют. Школа моделей – не бордель, а, скорее, монастырь. Успеха в этом бизнесе можно добиться лишь упорным трудом, а не сексуальными подвигами. Желающие прыгать по чужим постелям вполне могут заниматься любимым делом и вне стен знаменитого во всей России учебного заведения.

Большинство сомневающихся родителей верят директрисе – и это неудивительно, поскольку она не произносит ни единого слова лжи. Более того, всех воспитанниц школы ежемесячно осматривает гинеколог. Проштрафившихся изгоняют немедленно.

Впрочем, начальство следит не только за своими ученицами. Понятно, что школа моделей, где, словно розы в теплице, воспитываются юные красавицы, привлекает множество богатых и влиятельных сластолюбцев всех мастей – от депутатов до бандитов-гастролеров. Каждой девушке, поступившей в школу, в самый первый день объясняют, что нужно сделать, если богатый папик вдруг решит познакомиться. Надо сообщить об этом дежурному преподавателю, вот и все. После этого любитель полакомиться несовершеннолетним мясом немедленно исчезнет с горизонта. Мне известно лишь одно исключение из данного правила: когда я училась в школе, один ну очень авторитетный бизнесмен с дюже тупой рожей клеился то к одной ученице, то к другой, не обращая внимания на то, что получал отказ за отказом. Кончилось все для него печально: через полгода после начала попыток познакомиться с воспитанницами школы моделей обожатель несовершеннолетних красоток погиб в автокатастрофе, которую эксперты признали несчастным случаем. Может, конечно, это и совпадение, но я так не думаю.

Когда же взволнованные родственники понимают, что их девочкам не грозит ни изнасилование, ни принуждение к проституции, то обычно успокаиваются и рассыпаются в благодарностях: школа дает очень и очень хорошее образование, притом абсолютно бесплатное – реальный шанс сделать карьеру для умной и красивой девушки.

Разумеется, ученицам преподают все науки, которые могут понадобиться преуспевающим манекенщицам высшего класса: общеспортивную подготовку, основы сценического движения, умение подбирать по цвету и стилю прическу, элементы одежды и драгоценности, хорошие манеры, а также азы психологии и юриспруденции. Факультативные предметы зависят от способностей и интеллектуального уровня воспитанниц; блата здесь тоже нет. Я, отличница в обычной школе, в школе моделей научилась свободно говорить по-английски, по-французски и по-итальянски, а на уровне «твоя-моя понимай» – объясняться по-испански и по-немецки. Кроме того, прошла расширенные курсы психологии и истории искусств, так что могу на четырех языках поддержать интеллектуальную беседу хоть об отличиях голливудского нуара от французского, хоть о влиянии Баухауса на израильский конструктивизм, хоть о психоанализе и бихевиоризме. Девочек без моих мозгов, но с умелыми руками учат основам моделирования платьев и дизайну украшений, а также кулинарии высшего класса. И все вышеперечисленное преподают не случайные люди, а супер-пупер-профессионалы, обожающие свой предмет. В общем, не жизнь, а сказка!

Но, как вы уже и сами догадались, есть у этой сказки и темная сторона, о которой родителям будущих воспитанниц не рассказывают. На первом же занятии новеньким жестко и безоговорочно заявляют: отныне их прежняя жизнь закончена. Их личности, слабые и никчемные, будут стерты, а вместо них созданы новые, яркие и успешные. Те, кого это не устраивает, могут уйти немедленно – и больше не возвращаться. Во всем, что касается секса, а также употребления алкоголя и наркотиков, девушек никогда не будут ни к чему принуждать – наоборот, всеми силами защитят от криминала и деструктивных привычек. Но в остальном ученицы обязаны беспрекословно подчиняться начальству и немедленно выполнять все, что оно велит.

Как вы думаете, сколько девчонок осознают опасность этой ситуации? Совершенно верно – ни одна. Каждая абсолютно убеждена в силе и уникальности собственной личности и не верит, что может быть сломана. Главное – в школе моделей тебя не пытаются сделать шлюхой, не спаивают и не сажают на иглу, а остальное не имеет значения. Поэтому на предложение немедленно покинуть школу не откликается ни одна из потенциальных учениц. Ох, как же все потом жалеют о своей глупости!..

Впрочем, начинается обучение спокойно. Иногородние воспитанницы не сразу, но достаточно быстро разрывают контакты со своими семьями. Это получается как бы само собой: сначала девочка не навестила больную маму, потому что сдавала четвертные экзамены, потом не поехала на похороны бабушки, поскольку не могла оставить дежурство по школе… и так далее. Вскоре девушек просто перестают звать домой: зачем, если все равно будет отказ?

Воспитанницы, оставившие снаружи парней, вскоре обнаруживают, что те им изменяют. Фотографии-доказательства всегда настоящие, а вот немало разлучниц наверняка подсылает школьное начальство – в этом я абсолютно уверена.

В общем, все ученицы очень скоро понимают, что школа моделей – их единственный дом, защита и опора, а остальное не имеет значения. Так и живут.

Я, разумеется, не стала исключением. Мальчики не интересовались дылдой-заучкой, родилась и выросла я именно в том городе, где и размещается школа моделей, – но управу нашли и на меня. У меня, как и у всех, есть болевые точки. Рассказывать подробности не стану: эта рана не зажила до сих пор, хотя, казалось бы, прошло уже много лет и мне пришлось пережить массу гораздо более тяжелых ударов. Но первое предательство себя – всегда самое страшное.