Майя Кучерская - «Сглотнула рыба их…» Беседы о счастье Страница 12

Т. Б. Конечно. Обычно человек или семья выдают себя тем, что отрицают ту эмоцию, которую спрятали. Если они говорят: «В нашей семье не ревнуют», знайте – ревность запрещена. Отрицание – главная улика. Но есть и другие – например, семья обходит молчанием или меняет тему разговора, приближаясь к запрету.

Спрятанные чувства можно увидеть, если ширма внезапно падает – такое бывает, когда человек переутомлен, болен или выпил лишнего. Обычно показавшееся из-за ширмы кажется человеку чуждым, несвойственным ему: «Я ли это?!», «Что это со мной?!» – говорит он себе. Ему стыдно, и он старается быть настороже, чтобы не допустить падения ширмы впредь, чтобы спрятанное там не было видно.

Постоянное напряжение и энергетические затраты на то, чтобы держать ширму, сохраняя безупречный фасад, приводят к множеству проблем.

Одна из них такая – подавив часть своих эмоций, мы лишаем себя целостности.

Взаимное соответствие витрины и ширмы является одним из элементов притяжения людей друг к другу. Но тут надо кое-что добавить. Обычно людей интересуют – завораживают и ужасают – все эмоции, спрятанные от глаз. Поэтому если влюбленным на мгновение откроется спрятанное у партнера за ширмой, это только добавит силы чарам. Но лишь намек на скрытые эмоции приятно возбуждает, щекочет нервы. Открывшиеся полностью запретные эмоции неминуемо оттолкнут.

Почему нас привлекают чуть приоткрытые запретные эмоции? Потому что они несут в себе соблазн целостности, к которой мы стремимся. Все мы хотим быть любимыми и стремимся не обнаруживать чувств, неприятных для близких, но мы также жаждем оставаться целостными – с полным набором эмоций. Архиепископ Иоанн (Шаховской) пишет: «Люди очень нужны друг другу. Нужны они друг другу общностью природы своей… и различием даров своих призваны ко взаимному восполнению». Мы инстинктивно стремимся соединиться с тем, кто может дать нам ощущение целостности. Мы ощущаем, что именно этот человек уникально соответствует нашей индивидуальности.

М. К. Означает ли это, что похожее поведение двух семей повышает шансы на то, что дети этих семей соединятся? Влюбятся?

Т. Б. Скорее да, чем нет. Разве не похожи враждующие между собой семьи Монтекки и Капулетти? Но вот следующий элемент – сходство семейной истории. Сигналы этого сходства мы также улавливаем еще до того, как начался контакт. Этот факт очень наглядно демонстрируется упражнением, которое часто проводится в группах психотерапии.

Участников случайной группы, до того как они познакомились друг с другом, просят выбрать из группы себе пару – человека либо напоминающего кого-то в собственной семье, либо, наоборот, восполняющего, по их мнению, недостающее звено в их семье. При этом участникам эксперимента не разрешается разговаривать.

Когда вся группа разбилась на пары, их просят выяснить, почему же они объединились. Затем каждую пару просят подобрать себе другую пару, и вновь они выясняют, как родные семьи у каждого за спиной повлияли на их выбор. В результате обнаруживается, что их семейные истории схожи. Например, все четыре семьи похожим образом проявляли гнев или требовали от каждого неизменного оптимизма. Возможно, отцы в них были слишком суровы к дочерям или сами они были в одном возрасте, когда их отец бросил семью. А те, кто не смог найти себе пару, не «разобранные» участники группы обнаруживают, что все они с раннего возраста ощущали свою отверженность по сходным причинам.

А что еще привлекает людей друг к другу? Эмоциональный, психологический возраст партнера. Каждый из нас должен пройти в жизни определенную школу – освоить то, что необходимо, чтобы стать личностью, реализовать себя, раскрыть дарованные нам таланты. И у каждого возраста свои «уроки». Не усвоив науку одной ступени, мы не будем успешны на следующей. А если какая-то ступень пропущена? Можно догнать и усвоить урок позже. Но мы не сможем наверстать упущенное, если притворимся, что ступень не пропускали – скроем, что в некотором смысле еще не повзрослели, – потому что будем стесняться нашей незрелости. Сначала будем скрывать это от других, а затем перестанем видеть пробел сами. И чем старше будем, тем стыднее будет обнаружить, что с чем-то важным не справились. Однако, хотим мы или не хотим наверстать упущенное, жизнь будет ставить нас в ситуации, в которых у нас есть возможность испытать то, чего нам недостает, чтобы вырасти. И что из всего этого следует? А вот что – человек, испытавший трудности на одной ступени развития, тянется к человеку с тем же уровнем личностного развития.

Эмоциональный возраст мужа и жены практически всегда одинаков. Если он – двенадцатилетний подросток, увлекающийся машинками или подобными мальчишескими забавами, то и она такая же, даже если выглядит взрослее. И агрессивность одинакова с обеих сторон. Он, например, нападает в открытую, она наносит удары исподтишка. Или наоборот. Но агрессия с обеих сторон равна.

Тут парадокс: партнер именно тот человек, с которым мы быстрее всего подрастем, но также тот самый, с которым мы, всего вероятнее, зайдем в тупик. Все зависит от того, насколько супруги согласны допустить, что у каждого есть что-то спрятанное за ширмой, насколько готовы заглянуть за нее. Чем больше у них смелости принять неприятный факт, что они далеки от воображаемых автопортретов, тем больше вероятность, что с проблемами – если они возникнут – они успешно справятся.

А могут ли проблемы не возникнуть? Да, существует вполне устойчивый, хотя и не слишком волнующий, вариант брака, когда партнеры способны притереться друг к другу и не только не имеют нужды заглядывать за ширму, но даже удерживают друг друга от подобных попыток, что делает их брак рутинным, но зато вполне мирным. Встречаются и счастливые браки – партнеры в них максимально терпимы к спрятанному друг у друга за ширмой и готовы заглянуть за нее, пережив неизбежное временное разочарование. В результате они – свободнее, в их жизни меньше ограничений, больше удовольствий, они не погрязают в привычках и могут расти и развиваться как личности.

В несчастливом браке у обоих партнеров много чего свалено за ширму, но они категорически отказываются это допустить. Они ужасно ранимы, каждый из них, будучи ребенком, никогда не получал своей доли любви. Каждый жаждет любви, но совершенно не осознает и отрицает это. Вполне возможно, что при знакомстве они могли произвести друг на друга впечатление очень взрослых, опытных, искушенных людей. Однако за ширмой у них живет ребенок – нелюбимый, злой, обиженный.

Личностно незрелые партнеры реагируют друг на друга по-детски. Не в силах долго удерживать за ширмой своего обиженного, бунтующего ребенка, они устраивают ссоры, в которых каждый винит другого и каждый считает себя вправе проявлять агрессию, потому что считает свое поведение вынужденным: «Я терплю, но всему есть предел!» Иногда дело доходит и до физической расправы. Ссоры сменяются недолгими перемириями, во время которых отношения супругов могут быть такими «сладкими», какими они не бывают в нормальном браке. Они обещают друг другу, что никогда больше не станут ссориться. Вчерашняя жестокая драка кажется им дурным сном. Они не понимают, почему такое произошло, и искренне верят, что больше это не повторится.

Из наблюдений за такими браками и появилась, наверное, пословица: «Милые бранятся – только тешатся…». Их отношения со стороны могут казаться чудовищными, но вместе им в каком-то смысле лучше, чем порознь. В их союзе есть «выгода» для каждого, ведь пока человек воюет с «демоном» другого, он может не обращать внимания на своего собственного. Он может рисовать себе свой облик красками посветлее, чувствовать себя «хорошим» или, что бывает еще важнее, «лучше» другого.

М. К. Да, но я опять повторю: мы хорошо знаем, что бывает и совершенно наоборот. Они не подходят друг другу никак! И истории были у них разные, и семьи. Иногда люди тянутся к похожему, но иногда к противоположному – и вы об этом тоже говорили, к тому, чего человеку не хватает. Думаю, у этого есть чисто биологические объяснения: чтобы не произошло мутации, жениться надо на девушке из другого племени, отчасти и из другого теста. Но когда мы признаем, что оба противоположных явления возможны, не означает ли это, что общих правил, общего закона здесь нет? Правила, закономерности существуют, но никогда не абсолютные, всегда с оговорками.

Т. Б. Конечно, не абсолютные. Но идеальная пара – не только та, которая живет душа в душу, но также та, которая живет как кошка с собакой, поскольку своими личностными особенностями супруги подходят друг другу как ключ к замку. И в этом мы убеждаемся постоянно. Муж алкоголик, жена – женщина любящая и заботливая. Как ее угораздило с ним связаться?

М. К. Но ведь наверняка, когда они играли свадьбу, еще непонятно было до конца, что он алкоголик. За алкоголика она бы не вышла замуж или по совсем уж безумной любви… Он мог стать алкоголиком в процессе их совместной жизни; она что, угадала развитие событий?