Андрей Глебов - Золотые пешки Страница 12

– Замечтался о пяточке? Успеется на ковре самолёте полетать.

– Да-а-а, Сень, у-с-сспе-ее-ш-ш-шь, – зашипел Острогор, которому всё труднее и труднее удавалось регулировать работу языка.

– Ты дома раньше будешь, – с лёгкой завистью сказал Арсений. – Джамбул уже через час.

– Не-а, – мотнул головой Острогор. – Бо-о-ольш-ш-ше!

Стряхнув пыль мечтательности, Рожков выудил новую кеглю «Посольской» и вонзил её в останки растерзанной курицы, разбросанных на пропитанной жиром газете. Эстафета застолья не прерывалась. Стаканы наполнялись и опорожнялись, наполнялись и опорожнялись. Тосты уже не произносились, закуска стала безразличной, и застолье потеряло приличествующую окантовку светского мероприятия.

И Рожков, и Селивёрстов были статными парнями, превосходившие Острогора и в росте, и в развороте плеч, и в объёмах желудков. Эти анатомические и физиологические преимущества позволяли им преодолевать побочные эффекты водки, торпедирующие организм по жизненно важным узлам и коммуникациям. А что же Острогор? Увы! Его биологическая система была не столь крепка. Повышенные дозы алкоголя, ускоренный темп и отсутствие сноровки загнали его органы жизнеобеспечения в режим запредельных перегрузок.

Вылив в себя очередную порцию водки, Сергей почувствовал проникновение в ротовую полость раскалённого зонда, поползшего глубоко внутрь, раздирая на своём пути ткани пищевода. Достигнув желудка, щупальца впилась присосками в его стенки, намотали их на себя, как плёнку на веретено, и потянули наружу.

Острогор вскочил, выпучив по-рачьи глаза, и кинулся к окну. Товарищи верно истолковали порыв сотрапезника и грамотно, а главное, своевременно, выполнили акробатический этюд по выводу собственных тел из радиуса зоны обстрела. К чести канонира, он успел высунуть мортиру в бойницу и произвести несанкционированное бомбометание.

Был ли то трезвый расчёт пьяного дембеля, или в события вмешалась пресловутая случайность, но необычный снаряд точнёхонько накрыл цель. Тщедушный аксакал на карликовом ослике-долгожителе, ожидавший прохода поезда в опасной близости, поплатился за презрение к элементарным нормам безопасности. Ниспосланная свыше кара шмякнулась на выцветшую тюбетейку старика массивным испражнением гигантской птицы Рух и поползла по морщинистому лицу и костистым плечам. Не везде выпадает манна небесная.

Налившиеся кровью глаза вспыхнули, злая камча распорола воздух, и вслед уносящемуся охальнику, продолжавшему обильно помечать степь отторгнутой пищей, понеслись страшные проклятья.

Острогор с искренним сочувствием пожалел незадачливого аборигена, пострадавшего от его бомбомёта. Элементы непринятой закуски разлетелись шрапнелью, влипая в верблюжью колючку и гравий насыпи. Когда весь боезаряд был израсходован, канонир вернулся на исходную позицию.

– Хороший фейерверк получился! – резюмировал Селивёрстов, следя за оливковой плёнкой с вкраплениями солёных огурцов и волокон куриного мяса, дрейфующей по стеклу под воздействием набегающих потоков воздуха.

– Праздничный салют! – веселился Рожков. – В честь возвращения героя на родину!

– Всё! – утёршись рукой, выдохнул Острогор. – Хватит!

– Ладно тебе, Серёга! Прополоскался, теперь можно и по новой!

– Нет, Сеня. Скоро дом, надо быть в форме.

– А ты и так в форме! В парадной! Давай-ка не подводи наше боевое братство! – он толкнул Селивёрстова плечом. – Вздрогнем, Жека?

Селивёрстов молча поднял руку и показал зазор между большим и указательным пальцами.

– Джуз грамм. Эмм?

– Не оспариваю. Джуз, так джуз.

– Это – последняя, – сощурился на стакан Острогор.

– Финальная, – поправил Рожков.

Остановка в родном городе была 15 минут. Троица спустилась на перрон: Острогор с чемоданом, Селивёрстов и Рожков – с бутылками, закуской и стаканами.

– Вот ты и дома! – Жека осмотрел серовато-белое бетонное здание вокзала с огромными часами на фасаде. – На посошок?

– Давай, Серый! – Рожков уже совал стакан. – Стременную! Острогор, искажаясь в лице, поставил чемодан и принял граненое подношение.

– Не кисни, Серёга! Это же наша водяра, а не вонючий немецкий «Кристалл»!

От воспоминаний о мерзком гэдээровском пойле Острогор ощутил рвотный позыв. Собрав волю в кулак, он загнал в себя опостылевшую за поездку жидкость и сделал громкий выдох.

– Это ещё что за гульбище?!

Потревоженное трио озадачилось: кто бы это мог быть?

– Полное попрание всех норм устава! – обвинитель в капитанских погонах и красной повязке на руке был суров и решителен. – Что за расхристанный вид! Да вы пьяны!

– Серёг, ты ж говорил, что в Джамбуле патрулей не бывает! – пряча за спину бутылку, удивился Рожков.

– Это-о-от пе-е-е-рвый в моей жизн-и-и-и.

– Документы! – рыкнул офицер и угрожающе накренил корпус. Стоявшие за его спиной солдаты комендатуры на всякий случай подступили к капитану поближе.

– Три на три! – Селивёрстов флегматично хрустнул огурцом и потёр ладони. – Игра в равных составах.

– Что вы там бормочете? Документы!

– В поезде.

– И ваши? – спросил офицер Острогора, покачивавшегося возле чемодана, как утлое судёнышко возле буя.

– И мои? – тоже спросил Сергей. Капитан заложил за спину руки.

– Дембеля?

– Дембеля.

Он посмотрел на солдат глазами сытого хищника и неожиданно смилостивился.

– Не буду портить вам праздник.

– Вот это правильно! – похвалил Селивёрстов. – Может, присоединитесь, товарищ капитан? – Жека показал из-за спины горлышко «Посольской».

– Живо в вагон! – рявкнул капитан и полюбопытствовал у Острогора. – В состоянии домой добраться?

– Смогу-у-у, – кивнул Сергей головой, роняя на перрон фуражку.

– Серый, возьми трёшку на мотор! – Рожков стал совать товарищу зелёную купюру. – Быстрее и надёжнее!

– Не н-а-а-адо! – Острогор гордо поднял голову, на которую один из солдат наряда нахлобучил подобранный картуз с выгнутой кокардой. – Я тебе за билет ещё должен. Завтра же вышлю на твой адрес!

– Твой товарищ прав! – капитан засунул трёшку в карман Серёгиной рубашки. – Поезжай, братец, на такси!

Бесцеремонно скомкав и властно оборвав процедуру расставания, капитан дождался посадки в вагон дембелей-транзитников и проконтролировал удаление с перрона прибывшего пассажира, проглоченного дверьми центрального входа. Через минуту, пронзив зал ожидания зигзагообразным курсом, Острогор выполз на противоположной стороне вокзала. Сдвинув слегка деформированную фуражку на затылок и оправив китель, сержант запаса окинул взглядом полководца открывшийся перед ним вид.

Конец ознакомительного фрагмента.