Александр Калмыков - Желторотик. Повесть Страница 12

Напротив Дворца пионеров располагалось большое футбольное поле, куда он с отцом приходил смотреть на игру футболистов местной команды с приезжими футболистами.

С началом занятий в школе начал работать и Дворец пионеров.

Александр, не теряя времени, сразу пришёл сюда, чтобы осуществить свою мечту. В авиамодельный кружок его приняли сразу. Ходить на творческие занятия он должен был три раза в неделю.

Помещение кружка авиамоделистов было просторным и светлым. В воздухе летали запахи красок, клея и ещё чего-то знакомого, но чего он вспомнить не мог.

Ребят в кружке было немного. Была даже одна девчонка. Все они, как и Александр, пришли сюда впервые и, поэтому, были друг с другом незнакомы.

Авиамодельная лаборатория находилась на четвёртом этаже.

Бегом, поднимаясь по лестнице, Александр догнал высокого худощавого человека.

– Ты куда бежишь? – спросил этот человек Александра.

– В авиамодельный кружок хочу записаться, – пояснил Александр.

– А в каком классе ты учишься?

– В четвёртом. В школе имени Ленина.

– А учишься хорошо? В авиамодельный кружок у нас принимают только тех, кто хорошо учится.

Александр пожал плечами. Говорить этому дяде, что он учится хорошо, Александру показалось глупым.

– Учусь я хорошо, – помолчав секунду, ответил он всё-таки. – А двоечники к вам и сами не придут. У них интересы другие.

Александр догадался, что этот человек имеет прямое отношение к авиамодельному кружку и не ошибся. Это был руководитель авиамодельной лаборатории Дворца пионеров. Звали его Махмудом Хамраевичем. На вид ему было лет двадцать семь.

Ответ Александра ему явно не понравился.

– Ну, ну. С характером ты, однако! – Махмуд Хамраевич посмотрел на парня выразительным взглядом полным презрения. – Ладно. Пошли в твой кружок. Что ты собой представляешь, увидим дальше.

Александру стало не по себе и от услышанных в свой адрес слов, и от взгляда, которым его наградил руководитель авиамодельной лаборатории Дворца пионеров. Однако, войдя в помещение лаборатории, он забыл про всё. Саша находился в упоении от сознания, что теперь сможет здесь творить, изобретать и строить модели своих самолётов. В лаборатории были все условия для этого. Главное, здесь были всякие материалы, которых ему всегда не хватало в его творчестве, и, которые он был сам вынужден искать и изготавливать.

Первое занятие было теоретическим.

Все кружковцы расселись за рабочими столами и верстаками.

Махмуд Хамраевич с важным видом сел напротив ребят за свой стол и начал рассказывать им об авиации.

Рассказ его был скучен и неинтересен. Это было видно по лицам ребят, сидевших в лаборатории.

Весь рассказ Махмуда Хамраевича был пропитан не романтикой полётов, не любовью к авиационным профессиям, а к выгоде работы в авиации. В завершение своего рассказа Махмуд Хамраевич мелком на небольшой доске, висевшей на стене между окнами, нарисовал профиль нервюры.

– Так выглядит сечение крыла, – сказал он. – Как видите, нижняя часть крыла прямая, а верхняя кривая. Когда ветер от пропеллера дует на крыло, то под крылом образуется давление воздуха и, поэтому, самолёт начинает подниматься в воздух.

Александру не понравилась такая «теория». Он не выдержал и, желая убедиться в том, что Махмуд Хамраевич не разбирается в авиации, спросил его: «А как самолёт двигается вперёд?»

Важно посмотрев на ребят, Махмуд Хамраевич начал рисовать самолёт на доске.

Нарисованный самолёт получился некрасивым. Не было в нём ни изящества линий, ни стремительности, ни современности. Но это не было главным. Бросалось в глаза то, что на носу самолёта был нарисован большой пропеллер, который отдалённо напоминал вёсла, торчащие по бортам лодки.

Александр ждал рассказа специалиста о движении самолёта.

– Когда пропеллер крутится, то позади самолёта поднимается пыль, которая становится, как бы стеной. От этой пыли самолёт отталкивается тем ветром, который образует пропеллер, – показывая рукой на изображенный самолёт, сказал Махмуд Хамраевич.

Александр больше не мог слушать Махмуда Хамраевича. Он увидел, что руководитель авиамодельной лаборатории вообще не разбирается в авиационной теории.

– Самолёт не отталкивается от пыли! – не выдержал и заявил Александр. – Его тянет вперёд пропеллер, который называют воздушным винтом, потому, что он ввинчивается в воздух.

Махмуд Хамраевич вновь посмотрел на Александра таким же взглядом, каким смотрел на него на лестнице при их первой встрече.

Занятия на этом закончились. Махмуд Хамраевич отправил ребят по домам.

Через день, когда Александр вновь пришёл в лабораторию, то увидел, что ребят в ней стало меньше.

– Эти модели вам предстоит построить самостоятельно. Разберитесь в чертежах, как следует, – сказал Махмуд Хамраевич и выдал каждому по схематическому чертежу. – Если кому-то что-то будет непонятно, спрашивайте.

С этими словами он направился к выходу из лаборатории.

– Я скоро приду! – остановившись в дверях, добавил он.

Махмуд Хамраевич ушёл, а ребята, предоставленные самим себе, шумно начали обсуждать достоинства и недостатки моделей самолётов и планеров, плакаты которых были развешаны на стенах. Скоро это занятие всем надоело. Мальчики уселись за столами и молча, пытались разобраться в линиях чертежей.

Александру досталась схематическая модель планера. Чертежи он уже чертил сам, создавая свои модели, поэтому разобраться в предложенном чертеже ему не составило труда. Взглянув на линии чертежа, он сразу определил, что это самая, что ни есть, простейшая модель планера. Эта модель относилась к серии тех моделей, которые Александр строил года два назад. В настоящее время он пытался конструировать более сложные модели и давно вынашивал планы построить «муху». «Мухой» он называл планер без горизонтального оперения.

Из-за отсутствия реек он долго не мог приступить к реализации своих планов. Теперь такая возможность была. Александр решил поэкспериментировать. Он ещё не знал, как правильно создать модель без горизонтального оперения. И не просто создать и построить, а ещё, чтобы она летала. Интуитивно он чувствовал, что нужно уменьшить длину фюзеляжа и сдвинуть крыло ближе к килю.

Имея возможность использовать материалы, благо в авиамодельной лаборатории было много нужных реек, Александр, не откладывая дело в долгий ящик, решил сразу строить «муху», используя предложенный чертёж схематической модели планера, как основу, подлежащую небольшим изменениям.

На верстаке, что стоял в тёмном углу, лежало много реек разной длины. Лежали они хаотично в куче опилок и вызывали ощущение бесхозности. Выбрав из них рейки нужной длины, Александр аккуратно обрезал их по размеру, заданному в чертеже. Рейку фюзеляжа он сделал в два раза короче, чем нужно было сделать по чертежу. Александр примеривал её «на глаз» применительно к будущей конструкции. Конструкцию «мухи» он представлял себе до мельчайших подробностей, потому что много раз рисовал различные варианты её конфигурации. Отсутствие чертежа его не смущало. Чертёж конкретного крыла был перед ним. Большего ему не нужно было.

Два мальчика начали помогать Александру. Не понимая своих чертежей, они увидели в действиях Александра уверенность.

Создавая «муху» Александр невольно стал руководителем в своём творчестве.

Нервюры ребята сделали из тонкой проволоки, которую нашли всё в том же тёмном углу лаборатории. Работа быстро продвигалась вперёд. Отмерив места крепления нервюр, Александр осторожно проколол отверстия в рейках и, вставив в них подготовленные проволочки нервюр, загнул пассатижами их выступающие из реек концы.

Две половинки крыло уже лежали перед ребятами на столе, когда в лабораторию вошёл Махмуд Хамраевич.

– Кто это сделал? – повышая голос, крикнул он, глядя на Александра.

– Я! – не понимая причины раздражения Махмуда Хамраевича, ответил Александр.

– Тебе было дано задание, изучать чертёж, а не самовольничать! – продолжал кричать на Александра Махмуд Хамраевич. – Ты, что ли, бестолковый?

– Сам ты бестолковый! – со злостью подумал Александр.

Он попытался рассказать Махмуду Хамраевичу о своей «мухе».

– Ты мне про мух не рассказывай, – продолжал кричать Махмуд Хамраевич. – Объясни лучше, кто научил тебя без разрешения портить рейки. Мне здесь не нужны такие, как ты, умники. Проваливай отсюда! И, чтобы я тебя здесь больше не видел.

В авиамодельной лаборатории стало тихо. За Александра никто не заступился. А он, тем не менее, понял, что это была месть Махмуда Хамраевича за поправки Александра к его «теории» в первый день занятий. И повод к этому Александр своей инициативой сам и предоставил.

Дальше оставаться в авиамодельной лаборатории Александр не видел смысла. В такой «творческой» атмосфере создавать новые модели не было возможности. Это сразу стало ясно после выразительной речи Махмуда Хамраевича.