Николь Галанина - Меня охраняют призраки. Часть 1 Страница 12

Хотя Мэллой и компании удалось развеять гордость Мелиссы от первой в жизни превосходной отметки, её решимость нанести ответный удар устояла. По-видимому, Барбара что-то предчувствовала. Но, конечно, ей и в голову не могло прийти, что полное зелёной краски ржавое ведро сейчас преспокойно дожидается её на крыше у чёрного выхода. Мелисса отложила ручку в сторону, задумавшись, как же ей заманить Барбару туда.

«Может, Питер подскажет? Да, Питер подскажет, он должен это знать, ведь он додумался до такой гениальной идеи! А сейчас нужно причинить Барбаре как можно больше неудобств, проявляя старание на уроках».

Мелисса украдкой подглядывала в учебник, отвечая на вопросы мистера Сёрджа, и спиной ощущала, как наливаются краской гнева и зависти бледные впалые щёки Барбары.

«Так ей и надо! Она этого заслужила!» – торжествующе подумала она. Ей вдруг стало так радостно и легко, что она едва сдержалась от желания обнять сидящую впереди Амелию Факт. Амелия повернулась, наградила её странным скользящим взглядом и вернулась к своей работе, отчего желание Мелиссы делиться своим восторгом с другими начало неуклонно рушиться.

Звонки звенели за звонками, и на каждом уроке повторялось то же самое, что было на математике: Мелисса получала высшие баллы, обходя даже Барбару Мэллой, в спину ей сыпались тычки, издёвки и скомканные бумажные шарики, а она высоко держала голову и улыбалась, чтобы не расплакаться у них на глазах. Если бы она показала свою слабость, злобные насмешники напали бы на неё с тройной яростью, как бешеные стервятники. Мелисса передёрнула плечами, отгоняя прочь мерзкое сравнение. Она в тоске обвела взглядом класс, прилежно склонившийся над тетрадями, надеясь, что найдёт среди этих чуждых, высокомерных, равнодушных мальчишек и девчонок хоть одно родственное лицо. Хоть кого-то дружелюбного.

И вдруг, словно там, на небе, её кто-то услышал, от парты медленно оторвалась Габриэль Хаэн – новенькая, появившаяся в школе совсем недавно, пару дней назад. Габриэль оценивающе всмотрелась в Мелиссу, склонила голову набок, фыркнула и снова углубилась в решение задачи. Мелисса почувствовала, как сердце комком падает ей в пятки.

«Ну, вот… Не стоило и надеяться, что я кого-то заинтересую. Габриэль плевать на меня, впрочем, как и всему остальному свету. К чему тогда верить в лучшее будущее, если для таких, как я, оно всё равно закрыто?»

Мелисса склонила голову перед судьбой, по привычке спрятав лицо за волосами. Она не заметила в своём горе, что Габриэль Хаэн вновь смотрит на неё и уже совсем не так, как прежде. Сейчас Габриэль глядела испытующе, дружелюбно, внимательно. Ей казалось странным, почему же эту девочку, Мелиссу, все считают отстоем класса и обзывают: ведь она вовсе не плоха. Но Габриэль тоже не привлекала к себе общего внимания, а её молча изгнали из сплочённого коллектива. Точно так же поступили и с её сестрой-близнецом – Ооной. Оона тяжело переживала всеобщий бойкот – в отличие от Габриэль, она не понимала, что на такие вещи не следует обращать внимания. Оона была доброй и ранимой девочкой, и, хотя разница в возрасте между ними составляла всего час, Габри чувствовала себя её защитницей. Приходилось привыкать к этому, раз отец ни чуточки не любил их, а мать куда больше заботилась о расписных фарфоровых тарелочках из фамильной коллекции. Габриэль тяжело вздохнула, отворачиваясь. Мелисса Эстелл не смотрела на неё, погрузившись в учёбу с головой. Габри не стала бы дружить с занудной ботаничкой, если бы та тоже не была изгоем класса.

– Габриэль, – одёрнула её Оона. – Нам нужно решать задачу, если ты не хочешь стать худшей ученицей в классе.

– Худшей ученицей в классе я не стану, пока это место занимает Мелисса Эстелл, – хмыкнула Габри.

– Ты слишком жестокая, – вздохнула Оона. – Она совсем не такая плохая, как думаешь ты.

А Мелисса слышала эту беседу от начала до конца, краснея от обиды и стыда.

«Со мной никто, кроме Питера и призраков, не желает общаться. Кому я такая нужна? – глотая слёзы, подумала она. – Кажется, Габри лучше удавится, чем заговорит со мной». Мелисса тяжко вздохнула, сквозь подступающие слёзы вглядываясь в расплывчатые столбцы цифр в своей тетради. Мама совсем её не понимала, равно как и дядя, и Питер, и все прочие! Как можно было даже на минутку представить себе, что в этой школе она найдёт себе если не подругу, то хотя бы хорошую знакомую? Она была везде лишней и никому не нужной.

Вдалеке, возвещая об окончании долгого учебного дня зазвенел звонок. Одноклассники Мелиссы поднимались из-за парт, собирали школьные принадлежности и выходили, болтая друг с другом. Компания Мэллой, как и следовало ожидать, держалась впереди. Мелисса бесцельно рассматривала обесцвеченные длинные волосы Барбары, сквозь отупляющую пелену обиды пытаясь понять, почему та вдруг привлекла её внимание.

«Питер! Краска! Вот в чём дело!»

Мелисса воспрянула духом, едва эта бодрящая, исполненная жажды мести мысль освежила сознание. Но как она могла заманить Барбару к чёрному входу?

Не придумав ничего лучше, Мелисса целеустремлённо зашагала к Мэллой, расталкивая одноклассников в стороны. Поравнявшись с Барбарой, Мелисса в порыве смелости схватилась за ремешок её сумки. Барбара охнула, её подружки закричали, а Мелисса уже вихрем летела прочь по коридору, унося чужую сумку с собой.

– Эй, ты! – истерично завопила Мэллой. – Вернись немедленно!

Мелисса бежала, не чувствуя под собой ног. Она боялась не успеть к месту засады, попасться дежурным или компании Барбары. Девочка свернула в узкий коридор первого этажа, едва разминувшись с толпой выпускников, уходящих с занятий. Она искала среди их лиц: чужих, замкнутых, едва знакомых – лицо Питера, и, не находя его, злилась и впадала в отчаяние. Она сама не заметила, как начала громко кричать:

– Питер! Питер! Эндерсон! Ты мне нужен!

– О, тебе нужен Питер? – послышался сзади насмешливый голос.

Чья-то сильная рука ухватилась за её шиворот и развернула лицом к себе. Мелисса ойкнула, попятившись назад от страха. Меньше всего ей хотелось попасться в лапы к Джордану Мэллою, старшему брату Барбары!

– Джордан, отпусти меня, – она не знала, как ей удалось сделать свой голос твёрже, а взгляд – злее и внушительнее.

Но Джордан ничуть не впечатлился: такой же высокомерный и себялюбивый, как и его драгоценная младшая сестрёнка, он не считал нужным тратить своё внимание на «мелочь» вроде Мелиссы. Его ненависть к девочке усиливал и тот факт, что она была дочерью и подопечной злейших врагов его отца. От Мэллоя нельзя было ждать пощады: Мелисса сомневалась, что он вообще знает значение этого слова.

– Что ты делаешь с сумкой моей сестры? – вкрадчиво поинтересовался Джордан, наклоняясь к её лицу. – Ведь это её сумка, верно?

Джордан, в отличие от Барбары, никогда не повышал голоса, предпочитая угрожающе шипеть, как готовящаяся к броску кобра. Почему-то один взгляд, брошенный на него, вызывал в Мелиссе стойкую ассоциацию со змеёй и угрём одновременно. Поведение и речь Джордана были как у змеи: противные и непредсказуемые, а движения: как у угря, скользкими и ловкими. Ей не составляло труда поверить, что этот тощий высокий белобрысый парень способен просочиться в любую щёлочку. Больше всего на свете Джордан ненавидел Эстеллов, Мелиссу и Питера, своего одноклассника. Одно упоминание имён раздражающих его людей могло вывести его из себя – а столкновения с рассерженным Джорданом следовало пожелать только злейшему врагу. Присутствие же любого из вышеперечисленных объектов вызывало в нём вспышку ярости. Мелисса съёжилась в ожидании страшной кары, которая, конечно, не преминула бы последовать.

– Джордан, ты ошибся, это вовсе не сумка Барбары, – глупо улыбаясь, сказала Мелисса, пряча сумку за спину.

Джордан резко встряхнул её за воротник. В его прищуренных глазах заплясало дьявольское пламя:

– По-твоему, я не знаю, как выглядит сумка моей сестры? Отдай немедленно, если не хочешь остаться после уроков!

– Я…я совсем не хочу! – выдавила Мелисса сквозь слёзы, но ремешок не выпустила.

Джордан вцепился в дно сумки, а она – в ручки с яростью тигра. Ни один из соперников не желал уступать свою добычу.

– Эй, Мэллой! – закричали сзади.

Глаза Мелиссы расширились от удивления: там, позади Джордана, стояла Габриэль Хаэн и корчила ему зверские рожи. Габри пронзительно захохотала, как ведьма из фильмов ужасов, и зловещим голосом прогнусавила, точь-в-точь копируя манеру речи Мэллоев:

– Не хочешь поговорить со мной? Мэллой, я так соскучилась по тебе! Наша последняя встреча состоялась в этом коридоре, ты отчитал меня, когда я случайно столкнулась с тобой, и мне навеки врезался в память твой незабываемый образ… мистер Угорь! – залившись весёлым хохотом, Габри подпрыгнула и побежала прочь, выкрикивая в адрес Джордана новые оскорбления.