Александра Миронова - Птице Феникс нужна неделя Страница 12

– Конечно, красивая. – Мартин повернул к себе лицо жены. Она действительно была красива. Не яркой, цепляющей глаз красотой, а тихой, спокойной, в которую нужно вглядываться, присматриваться, чтобы раскрыть. Анна была полевым цветком. Таким милым и домашним. То, что нужно, когда ты решаешь покинуть поле боя.

– Я люблю тебя, – прошептала она и посмотрела в глаза. Мартин улыбнулся.

– Глупая моя девочка, – и перевернул ее на спину. Анна стонала и металась, а Мартин не мог не думать. Он совершал знакомые движения – за эти годы он изучил тело Анны лучше, чем она сама. Он пытался вспомнить слова песни, которую сочинял сегодня утром. Ту, которую хотел начать с ре-бемоль. Но он не мог вспомнить ни слова. Он попробовал вспомнить то, что наигрывал себе на этой неделе. Но в голове словно кто-то стер все мысли белым школьным ластиком. Было абсолютно пусто. Мартин замер. Анна недовольно застонала – она была близка к финишу. А он понимал, что не помнит ни слова из того, что пел на своем прощальном концерте.

Среда

София

Вчерашние тридцать пять градусов сменились девятнадцатью. София впервые почувствовала приближение осени, которую она очень ждала в этом году. Ее все больше пугала летняя одежда и то, как она в ней выглядит, поэтому с наступлением холодов она рада была вернуться к привычным джинсам, свободным свитерам крупной вязки, кожаным браслетам и шарфам. Шарфы она любила, в гардеробной под них у нее была выделена целая секция. Сегодня она надела простые черные джинсы от «Армани» – эти были ее любимыми – и подозрительно принюхалась – сколько раз она уже успела надеть их после стирки? Одежда не пахла, и София решила пренебречь собственным правилом: надевать вещи после стирки не более двух раз. Рванула молнию, ей удалось застегнуть ее до конца, затем застегнула штаны на пуговицу и с трудом выдохнула. В зеркало пыталась не смотреть, она знала, что часть ее «роскошного», как звали глянцевые журналы такой тип, тела в джинсы просто не поместилась. Раздраженная София схватила с полки первый попавшийся простой белый свитер без узоров, ухватила шарфик «Берберри». Узнаваемая клетка была китчем немыслимым, но сейчас Софии было все равно. Хотелось согреться, а шарф был мягким и очень теплым. С утра голова болела невыносимо.

Мария проснулась – София слышала звонкий детский голосок, – но Татьяна явно старалась держать ее подальше от матери. Ну и хорошо. Мать с похмелья – не самое лучшее зрелище. София вышла из гардеробной, по пути прихватив первую попавшуюся большую сумку – шоппер от «Прада», кинула в нее планшет, CD-плеер и ноутбук и зашла в ванную, чтобы бросить последний взгляд на себя в зеркало. Волосы сегодня напоминали экзотический кустарник, растущий и торчащий в противоречащих друг другу и силе земного притяжения направлениях. София быстро вытащила из ящика тумбочки темную резинку и закрутила на голове невнятный пучок. Волосы по-прежнему торчали в разные стороны, но она надеялась списать это на творческий беспорядок. Она покопалась в объемной сумке и нащупала футляр с очками, мельком глянула – «Шанель». София надела очки. Темные, почти угольно-черные стекла закрыли половину лица. Прекрасно. София нашарила в сумке гигиеническую помаду – их она скупала в огромном количестве и всегда знала, что в каждой сумке такая помада найдется. Быстро прошлась по губам, критическим взглядом окинула себя в зеркало – темные штаны, белый свитер, шарф в бежевую клетку, огромные очки и пучок на голове. Самое то для «случайного» снимка папарацци. Обычно она их ненавидела, но сегодня сил на подобные эмоции не было.

Зазвонил телефон – Артур, водитель. София быстро спустилась по лестнице, стараясь не шуметь – если Мария услышит, так просто она из дома не выйдет. Но дочь стояла возле двери и собиралась выйти на прогулку – плащ и резиновые сапоги.

– Мама! – Выдернув руку из руки Татьяны, Мария бросилась к матери. Та поцеловала ее в макушку.

– Доброе утро, милая. Ты хорошо поспала?

– Она спала беспокойно, – попыталась рассказать ей Таня, но Мария перебила.

– Мамочка, мне сегодня снился такой ужасный сон, – начала Мария. – Как будто мы с тобой полетели в Испанию…

– Зайка, меня ждет машина. Мне надо ехать.

– Но я еще не рассказала тебе свой сон! – капризно запротестовала малышка.

– Я вечером вернусь, и ты мне расскажешь. – София попыталась вырвать руку из цепких лапок дочери, но та вцепилась в нее изо всех сил.

– Нет, мама, послушай! Почему ты никогда меня не слушаешь?

София бросила суровый взгляд на Таню, но та ее проигнорировала. С небольшой задержкой София сообразила, что это из-за темных стекол, которые полностью скрывают глаза.

– Таня? – в голосе Софии засквозило легкое раздражение.

– Машенька, давай ты мне свой сон расскажешь! Мамочка на работу опаздывает, – засюсюкала Таня.

– Я тебе уже рассказывала! – вдруг топнула ногой Маша. – Я хочу маме рассказать, маме! Почему ты всегда уезжаешь? – потребовала дочь.

– А ты почему ногами топаешь? – разозлилась София. – Что это еще за поведение?

– Мама, когда мы купим собаку?

– Мы не купим собаку, я тебе уже тысячу раз говорила. Все, мне пора, – прекратила бессмысленные пререкания София.

Таня ловко подхватила Машу на руки, но та вдруг закатила самую настоящую истерику. София рванула к двери, по пути схватив черную кожаную куртку с капюшоном, и, стараясь не слушать воплей дочери, выскочила за дверь.

– Мамочка, мама! – неслось из открытой двери, когда София скользнула в машину – в этот раз в черный бронированный «Мерседес».

– Что случилось? – поинтересовался Артур. – Маленькая заболела?

Сам Артур был счастливым отцом четырех детей и просто не представлял, что в этом мире могут существовать вещи важнее.

– Поехали, – сухо попросила его София.

– Куда? – Артур снова стал собранным и деловым. За это она его и наняла.

– В офис к Дмитрию Сергеевичу.

Уже через полчаса они подкатили к небольшому зданию современной постройки, расположенному в одном из тихих переулков в центре города.

Машина мужа – серебристая «Ауди» последней модели – была на стоянке.

– Остановите здесь, пожалуйста, – попросила София, не доезжая трехсот метров до офиса.

– Но ведь дождь, София Николаевна, ноги промочите.

София посмотрела на черные лаковые туфли на высоких каблуках – зачем она их снова надела? Она же ненавидит каблуки. Наверное, чтобы показаться привлекательнее? Какой бред. Раньше она казалась Дмитрию привлекательной и в галошах. София посмотрела в окно – действительно дождь, а она и не заметила.

– Я позвоню, – кинула она и вышла под ливень. Дождя София не боялась, а зонтики ненавидела. Быстро набросила капюшон на голову и стремительным шагом пошла к офису мужа. На полпути, поймав на себе удивленные взгляды прохожих, поняла, что так и не сняла темные очки. Плевать. Она ускорила шаг и спустя две минуты рванула на себя дверь офиса.

– София Николаевна. – Охранник поднялся со своего места в знак особого уважения. Как же его звали? Ведь она же знала. София скользнула взглядом по табличке, прикрепленной к лацкану пиджака, едва сходившегося на мощной груди.

– Егор. – Она сняла очки и широко улыбнулась. Парень стоял по стойке смирно. – Я к Дмитрию Сергеевичу. – Она сделала шаг к пропускному аппарату, как бы приглашая его нажать на кнопку и пропустить ее в святая святых.

– Я позвоню. – Рука парня потянулась к телефонной трубке.

– Ни в коем случае, это сюрприз. – Улыбка Софии стала еще шире, и она буквально видела, как в голове у парня ворочались мозги в тщетной попытке непосильной умственной деятельности, – с одной стороны, никого чужого без звонка пускать нельзя, а с другой, мало того, что жена босса, так еще и сама Софья Романова. Ее книги обожала вся его семья.

– Конечно. – Вместо трубки телефона рука парня легла на пропускное устройство и нажала на заветную кнопку. София прошла сквозь турникет.

– Спасибо, Егор, – тепло поблагодарила она и подошла к лифту. Нажала кнопку вызова и принялась ждать, раздумывая, что скажет мужу. Лифт застрял где-то на четвертом этаже. София оглянулась и увидела, что охранник стоит к ней спиной и с кем-то разговаривает по телефону. Наверняка звонит этой старой грымзе, секретарю мужа. А та предупредит Дмитрия о ее визите.

София сделала два шага к боковой двери, ведущей на служебную лестницу, и открыла ее. Пойдет пешком, заодно и мысли приведет в порядок.

Она зашагала по ступеням, ведущим на третий этаж, где располагался офис мужа. Она понятия не имела, что скажет Дмитрию. Поездка была незапланированной и инстинктивной. София попыталась вспомнить, куда она на самом деле собиралась ехать с утра, но не смогла. Все мысли были о муже. Ей нужно было помириться с ним как можно скорее, чтобы снова обрести внутреннее равновесие. Очередная ссора была невыносимой. Что случилось с сильной женщиной, которая всегда думала, что может быть счастлива одна? Почему на ее месте сейчас стоит унижающееся существо, бегающее за мужскими штанами? Пускай и законно ей принадлежащими. София сбавила темп и попыталась направить поток мыслей в конструктивное русло. Зайдет она сейчас к нему в кабинет, и что? Обсудит с ним вчерашнее? Как всегда, извинится? Или, наоборот, спровоцирует очередной скандал? Возможно, у мужа посетители, и она, ворвавшись к нему в кабинет, снова поведет себя как истеричка, по его мнению. Ей было плевать. Она просто не переживет еще один день молчания в доме.