Василий Алфёров - У Кубань-реки Страница 12

– Загадка состоит в том, – продолжал капитан, – что они вдруг изменили свои планы.

– А может быть, немцы устроили облаву и уничтожили их?..

Капитан – его звали Николаем Васильевичем – отрицательно повертел головою.

– Исключено. В то время фашисты драпали без оглядки, было не до облав. Они боялись, как бы им на Кавказе не устроили второй Сталинград.

Николай Васильевич умолк, задумчиво покусывая стебелек сухой травы.

– Почему вы решили, что партизаны в конце изменили свои планы?

– За день до прихода наших, рано утром, у нас объявился тот кривоносый. Евсеевича не было на кошаре. Он еще ночью уехал на быках на гору за сеном. Кривоносый запряг в повозку лошадей, насыпал в ящик овса, вместе с Марковной они поймали двух упитанных валухов, связали и погрузили на подводу. Марковна помогала ему, думая, что это необходимо им для какого-то дела. «Когда ожидать вас?» – спросила она, когда тот уже взялся за вожжи. «Мы уезжаем в станицу Прочноокопскую, – ответил кривоносый, не глядя на нее. – Как приедет хозяин, – немедленно гоните туда весь скот. Это приказ нашего командира». С тем и уехал. Больше мы их и не видели. А через день пришли наши.

– А может быть им было дано такое задание – находиться в тылу у немцев?

– Тогда зачем угонять в немецкий тыл скот? – вопросом на вопрос ответил военный.

Дядя Петя сдвинул на лоб шапку и почесал затылок.

– Да, тут действительно загадка.

– Николай Васильевич, – обратился Мишка к капитану, он запомнил, что так его называл Евсеевич, – расскажите, как убили того немца, который хотел забрать себе колхозных овец.

– Да, да, ты ж не рассказал об этом, – вспомнил и дядя Петя.

– Заявились они к нам, как я уже говорил, за десять дней до прихода наших, – продолжал рассказ Николай Васильевич. – Помню, было это перед заходом солнца. Мы с Евсеевичем управлялись на базу. А те четверо спали у нас в доме, готовились к своей обычной ночной работе. Подъехали они, как и в первый раз, втроем верхами. Офицер увидел Евсеевича и кричит: «Рус, бистро, бистро гони овца вниз Кубана! Мне там земля давают». – «Как же можно по глубокому снегу, без корма гнать овец в такую даль, – пытаться возразить Евсеевич, подмигнув мне и кивком головы указывая на дом. – Не по-хозяйски это. Давайте дождемся весны, тогда и погоним по зеленой травке». – «Молчит, руссиш швайн! – запищал фашист. – Пока им там будем мало-мало кушайт, – он указал ногайкою на дом, – ти бистера собирай, вместе будем ехайт». Я хоть и маленький был, а сообразил, на что мне намекал Евсеевич. Незаметно шмыгнул в дом и разбудил партизан. Те фашистов и в дом не пустили. У порога разоружили, отвели за косогор и там расстреляли. Офицер тот, видно, был хороший мародер. На седле у него в переметной сумке нашли металлический футляр от немецкого противогаза, до верха наполненный изделиями из золота: кольца, серьги, монеты, часы, браслеты…

– А куда потом все это дели? – спросил Мишка.

– Золото партизаны забрали с собой, сказали, сдадут в фонд государства. А что раньше прятали в Темном лесу: оружие, фургоны, лошадей – Евсеевич передал нашим. Трофейные лошади у нас хорошо отдохнули, поправились. В общем, это был хороший подарок для наших обозников. Взамен солдаты оставили нам десятка два отощавших и раненых лошадей, которые к весне поправились и пригодились колхозу, как находка.

– А я и не знал, что наша кошара имеет такую интересную историю, – сказал дядя Петя. – Теперь я Евсеевичу на дам покоя, пока он не расскажет все до мельчайших подробностей.

– Николай Васильевич, а мы вот здесь, – Мишка указал рукой в сторону Волчьего гая, – нашли скелет человека.

– Это я его нашел, – сказал Коля.

Торопясь и перебивая друг друга, ребята рассказали всю историю о своей страшной находке.

– Вполне возможно, что это кто-то из тех партизан, – сказал Николай Васильевич. – Одеты они были в немецкую форму и пистолеты носили не в кобуре, а за пазухой. Причем пистолеты у них были советские. Евсеевич говорил, что пистолеты системы «ТТ». Я-то тогда еще не разбирался в системах оружия.

– А там недалеко есть землянка, – сказал Мишка.

Коля с удивлением посмотрел на Мишку. Потрясенный находкой человеческого скелета, Мишка тогда забыл рассказать о землянке и потому Коля теперь впервые услышал об этом.

– Помнишь, когда мы играли в лесу и вы с Женей меня долго искали, это я в землянке прятался, – ответил Мишка на немой вопрос Коли. – В ней можно даже жить. Только дверь сгнила и окошко разбито. А внутри сделана как кровать и большой чугун валяется, такой, как у бабушки Дарьи, в котором она свинье картошку варит, только тот весь разбитый…

– А трубу из тонкого железа там не видел? – спросил капитан.

– Есть труба, но она вся в дырках.

Капитан резко привстав на колени, хлопнул дядю Петю по плечу:

– Точно! Это землянка тех партизан. Помню, у вас на кошаре на колу висел огромный чугун с прохудившимся дном. Старший ихний увидел его и просит Евсеевича:

– Подари нам эту посудину.

– Он же негожий, – засмеялся Евсеевич, – дно дырявое.

– Нам как раз такой и нужен. Мы из него сделаем отличнейшую буржуйку. Будем отапливать свои хоромы.

А трубу, помню, он смастерил из листа старого кровельного железа.

– Я бы вам, друзья, – обратился капитан к ребятам, – посоветовал вместо розыска несуществующей пещеры, заняться поиском этих партизан. Узнать, что были за люди и какова их дальнейшая судьба. Вот это было бы здорово!

– Как узнать? – отозвался Коля. – Это же было так давно…

– Если хорошо постараться, можно узнать! По-моему, тот, что был у них за старшего, местный житель. Думаю я так потому, что он хорошо знал все пещеры, все тропинки не только в Темном лесу, а по всей окрестности. Обойдите все дворы старожилов в станице и Казачьем, поспрашивайте, может, кто знает про них. А если тот заключенный с кривым носом окажется действительно тем, за кого я его принимаю, тогда я у него все разузнаю и напишу вам.

Капитан записал фамилии друзей.

ДОСАДНАЯ СЛУЧАЙНОСТЬ

Было это в самом начале сентября, когда учитель физкультуры на первом своём уроке в четвёртом классе построил класс в одну шеренгу по ранжиру. Мишка оказался третьим слева. Но на левом фланге он стоял всего несколько минут. Несмотря на небольшой рост, Мишка бегал быстрее всех одноклассников, дальше и выше других прыгал, легко клал на лопатки любого мальчишку из своего класса, и потому ребята единогласно избрали его физоргом. А физоргу при построении положено становиться правофланговым.

Мишку уважали все одноклассники, и, если для игры класс делился на две команды, каждый стремился попасть в ту команду, где капитаном был Мишка. Особенно его ловкостью и сноровкой восхищались девчонки. Ему это нравилось, и потому при всяком случае он старался блеснуть перед ними своей удалью.

Однажды на уроке отрабатывали технику метания мяча. Как всегда, у Мишки получалось лучше, чем у других ребят. В конце урока учитель заставил Мишку метнуть ещё несколько раз, чтобы показать остальным, как надо правильно метать. А у Жени Мухиной (все её называли Мухой) метание совсем не получалось. Учитель и её заставил тоже поупражняться, чтобы показать всем, какие она допускает ошибки и почему у неё не получается.

Женя была отличницей и свои неудачи по физкультуре переживала очень болезненно. Мишка же имел пятёрку только по физкультуре. По остальным предметам учился только на тройки, но это его мало беспокоило. Способности у него были хорошие, а плохо учился он просто из-за лени. В четвёртом классе Мишка, на удивление всем, стал получать четвёрки и пятёрки. Мишкины родители такую приятную перемену в отношении сына к учебе понимали по-своему. Они думали, что сын стал лучше учиться только потому, что понял, наконец: знания, полученные в школе, пригодятся ему в дальнейшей жизни. А классный руководитель на классном часе сказал: «Звездинов понял, что нашей стране нужны грамотные, всесторонне развитые люди, способные управлять сложнейшей техникой…» Мальчишки Мишкину успеваемость объясняли желанием стать космонавтом. Но истинную причину, конечно, знал только сам Мишка.

Однажды Мишка, как это часто случалось с ним, забыл решить заданную на дом задачу. Утром он пришел в школу пораньше, чтобы до начала уроков списать у кого-нибудь готовое решение. Так он поступал всегда, когда «забывал» выполнить дома письменное задание. В классе была только Женя Мухина.

– Ты решила задачу? – спросил Мишка, даже не поздоровавшись. – Дай списать, а то Ангелина Георгиевна влепит мне парочку.

– Ее и решать нечего, – сказала Женя, не отрывая взгляда от учебника, – не понимаю, что ты в ней нашел трудного?

– Да я ее и не читал, – чистосердечно сознался Мишка, – совсем забыл про нее.