Александр Филиппов - День козла Страница 12

– У нас тут нравы простые, провинциальные, – усмехнулся полковник. – Мы с президентом питаемся без затей. Пельмени, водочка…

– Эх, хорошо! – с чувством потер ладони Сорокин.

– А можно, это… – деликатно кашлянул Гаврилов. – На президента взглянуть? Я ж его в натуральном образе ни разу не видел. Только на фотографиях, да по телику…

– Там он лучше выглядит. – Коновалов указал на беседку в глубине сумеречного сада, подсвеченную матовой лампочкой, будто аквариум в темной комнате, – Садитесь за стол, а я насчет ужина распоряжусь.

На удивление шустрая при ее тучности повариха быстро принесла глубокое блюдо с исходящими паром пельменями, расставила тарелки, и, правильно расценив легкий кивок полковника, водрузила на середину бутылку ледяной водки, присовокупив к ней три хрустальные стопки.

– Кушайте на здоровье. Все горяченькое, сварку, – проворковала повариха и удалилась, зыбко белея фартуком в сгустившихся сумерках.

Коновалов на правах хозяина разлил водку по рюмкам, предложил, подняв свою:

– Ну, за знакомство! – а когда все выпили, подцепил вилкой пельмень, посоветовал. – Вы ешьте, ешьте. О делах после поговорим…

Тем не менее, разговор о делах начался сразу после второй рюмки, когда Гаврилов поинтересовался простодушно.

– Ты, Илья, мне вот что скажи. Президент – будь то действующий или бывший, фигура заметная. У нас, вон, простых людей чуть ли не на каждом шагу ни за что ни про что грабят да убивают. А на вашего-то желающих немало найдется. Так и пасете его, охраняете днем и ночью?

– Так и пасем, – кивнул Коновалов. – Он без нас – ни ногой…

– Правильно! – захмелев слегка, согласился Гаврилов. – Столько террористов развелось! Дома, понимаешь, взрывают, театры со зрителями захватывают. А здесь – президент! Какой– никакой…

– На террористов вы зря грешите, – неожиданно вступил в разговор Сорокин. – Я статистику изучал. Девяносто процентов тех, кто когда-либо покушался на глав государств, страдали отклонениями в психике. Скажите, Илья Ильич, я прав?!

– К сожалению, – подтвердил Коновалов. – Террористы – это всегда группа. А там, где о готовящемся преступлении знают двое, обязательно информируется третий. Остается эту информацию… м-м… скачать и принять, так сказать, привентивные меры. А вот с психами – сложнее. Такой, если ему в голову втемяшится, что виновник всех его бед – президент, может месяцами его выслеживать, просчитывать места возможного появления… И службы безопасности на таких как раз и прокалываются! Как Рейгана американские спецслужбы пасли, а в 1981 году, в присутствии сотни агентов восемнадцатилетний сопляк влепил в него шесть пуль! Правда, в президента попал лишь раз, зато умудрился ранить еще двух охранников и пресс-секретаря! Или другой пример – президент Афганистана Наджибулла. Сколько на него покушений предотвратили! И машину со взрывчаткой ему подставляли, и снайпер выцеливал. Даже отравить через пищу пытались – все охрана пресекла. А прорвалась к нему и пырнула ножом девчонка. Подносила гладиолусы, и – раз! Тоже, как установили потом, не в своем уме… На Шарля де Голля тридцать два раза покушались. Ему даже крылатое выражение по этому поводу принадлежит. Дескать, если в президента ни разу не стреляли – значит, он не популярен в народе.

– Ну, теперь с этим у нашего Деда все в порядке! – подхватил Сорокин.

– Стрелять – одно, а убить – другое, – строго поправил его Коновалов, – Я ведь догадываюсь, о чем твое, майор, начальство подумало. А не затеял ли старый президент с помощью охранника пиаровскую акцию? И выдумал покушение, чтобы рейтинг поднять? Нет, ребята. Прошу отнестись к ситуации максимально серьезно. В Деда стреляли, причем, профессионально. С расстояния тысячи метров – прямо в яблочко. Если бы я не среагировал на блеск оптики сейчас бы вы некрологи о Первом президенте во всех газетах прочли…

Коновалов говорил, убеждая не только собеседников, но и себя. Потому что, глубже окунувшись в атмосферу сонного городка, он и сам уже начал сомневаться – а не почудился ли ему тот выстрел? Может, и впрямь створка окна блеснула, а потом, ну совпало так – у лица шмель пролетел? Быстрый такой шмель, горячий… как пуля!

– Версию майора Сорокина о душевнобольном я поддерживаю, – продолжил, стряхнув мимолетное сомнение, полковник. – Но и киллера-професоионала со счетов сбрасывать не будем.

– А я так думаю, – отодвинув от себя тарелку, заявил Гаврилов, – что этого стрелка вычислить легче, чем, к примеру, уличного грабителя. А ведь мы грабежи, хоть и не все, но раскрываем! Факт!

– Ну ты, брат, сравнил, – усмехнулся Сорокин.

– А то! – разгорячился милиционер. – В этом городе половина жителей – безработные. Несколько тысяч человек! И, в принципе, любой из них, будучи лишенным средств к существованию, включая женщин и детей, может с прохожего зимой шапку снять или кошелек отнять. А вот в президента пальнуть – совсем другое дело! Тут идея должна присутствовать – раз. Оружие дальнобойное – два. Профессионализм, чтоб за километр цель поразить – три. Таких в Козлове раз-два, и обчелся…

– Идея? – насторожился Сорокин. – Почему обязательно идея? Может, под заказ… Наемник…

Правильно угадав стремление фээсбэшника отвести от себя ответственность за происходящее – идея – значит, терроризм, – Коновалов заметил не без ехидства:

– А тот, кто заказал, не террорист? Я понимаю, что чекистам выгоднее этот выстрел под другую статью подвести.

– Да я не о том, – обиделся майор. – Мы же тоже работаем, информацию получаем… У нас ведь сейчас чуть что – террористы. Как раньше – вредители. Начнем не там копать, только время упустим. Я, например, почти уверен, что стрелял сумасшедший. Или дедок какой-нибудь, на советской власти упертый и реформами обиженный. Вы фильм «Ворошиловский стрелок» видели? У нас таких профессионалов среди стариков сколько угодно. Любой фронтовик. А оружие сейчас достать без проблем можно. На улице найти…

– Насчет дедков из бывших фронтовиков, готовых Первого президента за разор в стране укокошить, вы верно подметили, – серьезно сказал Гаврилов. – Наш реформатор в этом плане покруче Шарля де Голля будет… В смысле популярности у народа.

Коновалов поднял предостерегающе руку.

– Давайте не будем отвлекаться. Так сложилось, что реальной проблемой безопасности президента занимаемся сейчас лишь мы трое. Правда, в Москве мое руководство тоже в этом направлений работает, но… сами понимаете, они далеко, а остановить киллера должны именно мы. А обязанности давайте распределим, направления, по которым начнем работать завтра с утра. Майор Сорокин еще раз через свои источники прочешет преступные группировки на предмет связей с террористическими организациями, местные экстремистски настроенные объединения, особенно молодежные… Ну и возьмет на себя проверку так полюбившейся ему версии о душевнобольном с манией убийства бывшего президента. Вполне вероятно, местные психиатры встречались с подобными пациентами… Договорились?

Сорокин обречено кивнул.

– Ты, Иван, – обратился полковник к Гаврилову, – через разрешительную систему раздобудь список лиц, а также организаций, особенно частных охранных структур, имеющих нарезное огнестрельное оружие…

– Знаешь, сколько таких наберется? – встрепенулся милиционер.

– Подключи участковых. Обратите внимание на то, как хранится оружие. Охотников, у кого есть карабины с оптическим прицелом, в городе наверняка немного, возьми на карандаш наиболее подозрительных. Например, тех же дедков упертых, о которых нам Сорокин рассказывал. Или пацанов, имеющих доступ к оружию отцов-охотников… В общем, не мне тебя учить. Если уж вы грабежи раскрываете, – усмехнулся полковник, – то наш случай можно квалифицировать как разбойное нападение с применением огнестрельного оружия. Так что действуй по привычной схеме. Ну а я с райвоенкоматом свяжусь…

– А там что за дела? – поинтересовался Гаврилов.

– Поговорю насчет ребят, которые в Чечне воевали… в других горячих точках. Особенно снайперами.

Коновалов помолчал, потом решительно разлил по рюмкам оставшуюся в бутылке водку.

– Давайте еще по одной, и спать. Ты, майор, где остановился?

– В гостинице место забронировал.

– В элитной?

– Да нет, в «Доме колхозника». Поближе, так сказать, к народу.

– Ну и добро. Завтра занимаемся по своим направлениям. Встретимся в двеннадцать-ноль-ноль. Здесь, на даче. Обсудим, что у кого прорисовывается.

– А как же президента? Покажешь? – напомнил Гаврилов.

– Спит он уже… – и, заметив, как вздохнул разочарованно милиционер, утешил. – Да увидишь еще. Случай представится.

– Хотелось бы вблизи… Так он завтра с Душновой встречается? Слыхал, на дому ее посетит.