Игорь Соколов - Метафизика профессора Цикенбаума Страница 12

Усталость Цикенбаума

Цикенбаум от жизни усталИ пил водку один у Оки,Тут же дева лежала в кустах,Умирая от страшной тоски…

Был профессор задумчив и нем,В реке видел судьбы темный путь,Много разных таинственных темВ нем пытались мысль развернуть…

Только дева разделась мгновенноИ профессора в суть увлекла,И с ним падая в нежное сено,Окружила морем тепла…

И рыдал в этот миг Цикенбаум,И лилась благолонная кровь,Так весь разум его растрепалаСотворившая с ним же любовь…

Цикенбаум пел, а Мухотренькин

Цикенбаум пел, а МухотренькинСпьяну соловьем аж засвистел,Девы набежали с деревеньки,Окружив их грудой сладких тел…

Амулетов с девой гулко стонет,Что-то дивное творится за кустом,Даже я красавицей приподнятНад Окою в светлый небосклон…

Все бегут, в Оку ныряют смелоИ друг в друга, что за чудеса,Подо мной смеется звонко деваИ поют кругом безумные леса…

За дубравой светится Осетрик,Рядом взволновалась вся Ока,Сидоров шагнул на легкий плотикИ вместе с девой понеслась его душа…

Вот что делает весна на белом свете,Люди спознаются на лету,Словно кружит ими страстный ветер,Призывая к нежному труду…

Цикенбаум, я и Мухотренькин

Цикенбаум, я и МухотренькинСоздавали круги на воде,Дев волшебных нежные ступенькиПриводили к экстазу в Оке…

Амулетов по траве на четвереньках,Бродит, ищет что-то, спьяну не найдет,Дым паутинкою повис над деревенькой,Рождая в темноте опять восход…

Цикенбаум распевает девам песни,Я шепчу мечтание свое,Мухотренькин просто с девами чудесноВорошит земное бытие…

Кажется, что в мире нет сомнений,Нет страдания и тяжести войны,Кажется, что нас нашло мгновениеВ самых сладостных излучинах весны…

Кажется, как жаль, что это кажется,Мечту зарей вдруг ослепил восток,И в голове уже такая кашицаЗатмевает весь святой восторг…

Но дева, ее лоно, ее страстьИ волны, словно мысли у рекиДарят мне неведомую частьТого, что здесь другие не нашли…

Наложница профессора Цикенбаума

Цикенбаум обзавелся вдруг наложницей,Она жила в постели у него,Крича ночами, днем бралась за ножницы,Создавая из бумаги бытие…

На полу выстраивались домики,Вокруг постели целый город рос,В размышленье о волшебной экономикеЦикенбаум от волненья тер свой нос…

Даже на столе стояли здания,Склеенные из его трудов,Профессор долго рылся в мироздании,Вычисляя цепь его основ…

И вот она, безумная наложницаЕго науку в детство увела,В душе ребенок и чуть-чуть художница,Чудесно склеивала нежные тела…

Профессор сам кричал как оглашенный,Соседи бились в стенку, после в дверь,Как взрыв желания, оргазм, совсем бесценный,Вполне оправдывал существованья цель…

Наложница, – девчонка очень юнаяБольшей частью обходилась без ума,Да и работа ведь была не очень трудная, —Ласкать профессора и вырезать дома…

Печальный взгляд Цикенбаума

Я встретил взгляд печальный, – ЦикенбаумВсю ночь безмолвствовал с девчонкой у костра,Одна лишь водка с соком из гуавыКружила мысли как поющие ветра…

Ока рябила волнами с луною,А мы с тревогой вглядывались в мир,От глаз сокрытый тьмой ночною,Да хоть глазами изотри его внутри,

Он все равно возвысится стеною,А ты останешься несчастен, гол и сир,Как Цикенбаум с девой странною весною,Вдруг закативший и со мною странный пир…

Однако водка в горло еле лезет,Пусть даже сок гуавы сладостно бодрит,Мы точно околдованные лесом,Ощущаем в сумерках Аид…

Вслед за Орфеем брел туда Вергилий,А за Вергилием и Данте быстро лез,А у Оки профессор создавал идиллию,Своим безмолвьем проницая лес,

Как будто лоно девы, только преждеОн выпил водку, сок гуавы и затих,А дева целовала его нежно,Коленкой тут же дав ему под дых…

Не дав опомниться, одежду расстегнула,То есть сразу ненароком порвалаИ оседлала вмиг нацеленное дуло,Взрывая яростью безумные тела…

Везде война, профессор поневолеСравнил любовь с ужасною войной,Недаром ветер истязает полеИ небо покрывается луной…

Везде игра – полет – метаморфоза,Но отчего поздней целует землю крестИ так остры шипы у сладострастной розы,Чье лоно шмель так жарко – жадно ест…

Цикенбаум под девчонкой улыбаясь,Мне таинственно и чудно подмигнул,У Оки царила в звездах жалостьИ вместе с ветром разносила вечный гул…

И звон от церкви где-то за холмамиУже будил давно пропавший век,И мертвецы с холодными очамиВставали из могил – и сонмы рек

Людей когда-то тоже бывших,Любивших, воевавших сотни лет,Нас призывали к доле самой высшей, —Взлетать из праха в незнакомый свет…

Мир бесконечен – Цикенбаум это знает

Мир бесконечен – Цикенбаум это знает,Все девы лонами вошли в мгновенья лет,Вот и сейчас одна безумная ДанаяС ним зажигает лоном нежный свет…

У Оки прохладной звездной ночьюПрофессор голову меж ног ее сложил,Как удивительно и вдохновенно точноЯвлялись образы из книг или могил…

Страсть, прилетевшая из тьмы, невероятноЕго и деву сблизила Окой,И так они блаженно и отрадноПронзили криком весь ночной покой…

Амулетов с удочкой пропащейНа поплавок дрожащий поглядел,Луною освещенный будто ящер,Он ощущал сближенье тайных тел…

Везде сбивались в тесный круг микробы,За ними люди, тени, города,Себя лишая ярости и злобы,Соединялись в размноженье навсегда…

Но почему-то Амулетов был один,Он сладких дев отчаянно боялся,Их страстных лон таинственный трамплинЕму рывком в исчезновение казался…

А Цикенбаум счастлив был, как и печален,Он чуял, – жизнь несется дивным сном,Изничтожая нас безмолвьем вечных таен,Впуская в лоно как в волшебный дом…

Цикенбаум вдруг почуял добродетель

Цикенбаум вдруг почуял добродетель,Для порока нужны двое, не один,Видно, Бог тому свидетель,На Оке страдает его сын…

И куда девались девы, было много,Но как-то быстро не осталось ни одной,И куда ведет туманная дорога,Снова в лоно девы, Боже мой…

Вот она несчастная девицаПоказалась вмиг из-за куста,Так и тянет ее с ним соединиться,Вот и сливаются безумные уста…

Достаточно лишь оказаться в ней,Чтоб убедиться, что мгновенья будет мало,И не хватит человеку его дней,Чтоб обрести в другом прекрасное начало…

Профессор в лонах заблуждался много разИ всякий раз терялся в миг провала, —Его съедал обворожительный экстаз,Но Цикенбауму и жизни не хватало…

С момента встречи драгоценных глазДо ощущения небесного полета,Куда перемещала нас не разПусть и земная, но волшебная охота…

Раскрыт узор движеньем страстных ласк,Вот, глубина нефритового грота,Вот извлеченный Вечностью оргазм, —Перемещает в мир иной уже кого-то…

Цикенбаум думал даже в обладанье,Мысль как червяк вползла в его инстинкт,Он в лоне ощущал все мирозданье,И в мирозданье был облеплен тьмою книг…

Душа в обложке, чувства на страницахИ ощущенья в каждой точке между букв,Запятые жаждут в точки воплотиться,Чтоб собою обозначить жизни круг…

– Скажи же, Бог, зачем меня ты создал?! —Цикенбаум вдруг в мученьях прошептал…– Чтобы явить глазам людей твой странный образ,И через образ высветить астрал…

Просьба Цикенбаума

– Ты меня не жалей, – прошептал ЦикенбаумЮной деве в ночи над Окой под дождем,– Лишь люби посильней, как кошка поевшая маун,И мы в лоне твоем на двоих один рай обретем…

Жизнь проходит, увы, но я еще не так жалок,Я еще не устал находить в этом мире любовь,Загляни в мое сердце, огонь в нем безумен и ярок,И бежит из Вечности в тело горячая кровь…

А из тела в тело, срастаясь в единственной точке,Где сходятся судьбы, а с ними и все времена,Ты родишь еще сына, а может быть чудную дочку,И мы останемся в памяти их навсегда…

Ведь в них наши глаза, наши чувства и мыслиСовершают в глубинах Вселенной круговорот,Мы растаем с тобой, но другие появятся жизни,И по нашим следам по Оке заструится народ…

В тех же волнах сойдутся и девы, и парни,Будет страсть зажигать звездной ночью сердца и тела,Так люби же сильней, в песке этом нежном янтарномТак легко находить движенья любви и тепла…

И дева, смеясь, прильнула к профессору страстноИ в лоно его глубоко с дождем завлекла,И чуял профессор ее, и плакал от счастья,А их милый костер прогорел уже за ночь дотла…

Вопрос Цикенбаума