Александр Тарнорудер - Продавец красок (сборник) Страница 12

Доедаю питу с яйцом и допиваю кофе. Кладу папку на столик и иду глянуть, как там мужик. Спит себе спокойно: рассказал небылицу, потрахался сладко, а теперь жена расхлебывай. Возвращаюсь обратно и принимаюсь за следующий конвертик.

Статья называется «Глаза на четверых». Женщина из мошава, которую зовут Дина, слепа от рождения. С год назад она услышала по радио выступление представителя собачьего питомника для слепых, что требуется временное пристанище для щенков, будущих поводырей. Примерно в то же время друг ее семьи в результате болезни ослеп, и стал нуждаться в помощи собаки. Это побудило Дину начать выращивать щенков для питомника. Она отремонтировала дом и взяла нескольких щенков лабрадора, а когда прошел год, за одним из щенков приехал тот самый друг ее семьи. Между ними проскочила искра, и с тех пор они не расстаются, даже решили пожениться и вместе выращивать собак-поводырей. Они взяли еще щенков, в том числе и тех, кого отказались содержать другие семьи. Одного из щенков назвали «Динка» по имени знаменитой собаки из фильма – Дина улыбается, ей нравится говорить о таком совпадении имен. Она говорит, что Динка – очень покладистая собака и с ней легко управляться.

Из всех питомцев Динка больше всего привязана к Дине. Несмотря на юный возраст, Динка уже умеет сопровождать слепых, но Дина не может без содрогания думать о том моменте, когда придется с ней расстаться.

– Ведь это часть моей души, – говорит Дина со слезами на глазах, – наверняка, потом возьмем еще щенков. Когда «видишь» результат своих усилий, то это лучшая награда в жизни. Я согласна забрать Динку обратно, когда лет через десять она не сможет больше работать и «выйдет на пенсию». Динка притягивает людей, – говорит Дина, – куда бы мы ни пошли, ее встречают словами «хорошая собака». Часто спрашивают: «Как можно через год передать собаку чужому человеку?» «Тяжело, – говорит, – но другие люди тоже нуждаются в помощи. Я больше не одинока в жизни, как они. У меня есть мой Арье.»

У-у-ф-ф!

История-то «о людях хороших», и собак я люблю, только до чего же суконно написана. Чуть не померла со скуки. Следующая заметочка обещает быть поинтереснее. Называется она «Близнецы в мошаве[35]».

Но не подумайте, речь не идет о каких-нибудь заурядных братьях-близнецах. Судя по фотографии, на которой самолет оседлал дом, корреспондент замахнулся на эпохальное сравнение падения маленькой «Сесны» на деревенский домик с терактом века в Нью-Йорке.

И действительно, случится же такое! Братья-близнецы по фамилии Давиди расстались лет тридцать тому назад. Обычное дело, наследство не поделили, вот и расстались. Старший на пару минут Давид Давиди получил дом в мошаве и остался сторожить отцовское гнездо. А его младший брат Дани Давиди посчитал себя ущемленным и переселился (угадайте с трех раз, куда) в наш маленький город N. Здесь Дани Давиди развернул бурную деятельность в плане обеспечения населения фалафелем[36].

Такую бешено прибыльную деятельность, что попал он не только в сферу крышевания местных криминальных структур, но и в круг интересов народных избранников, неизменно перед выборами затевающих «хождение в народ». Хождение же в народ в городе N заключается в посещении заведения «Фалафель Дани», потому что какой-то очередной аналитик общественного мнения определил, что кушатели фалафеля у Дани с абсолютной точностью предсказывали результаты выборов с одна тысяча девятьсот какого-то года. Засмеялись? Или западло вам кушать фалафель? Да только Дани Давиди входит сегодня в число самых богатых жителей Израиля и владеет огромными массивами недвижимости на N-щине, да и Манхеттене тоже. Он помирился с братом-мошавником и жертвует миллионы в пользу бедных. «Фалафель Дани» даже готов бесплатно дать питу с фалафелем каждому, кто только ее попросит.

Ладка рассказывал, что Дани Давиди собственной персоной сентиментально посетил их филиал, когда открывался рядом очередной фалафельный киоск его имени. Непонятно, зачем это ему понадобилось, наверное, покрасоваться хотел, только он еще зашел в Хоум Центр. Приперся к Владику в отдел и стал ему голову морочить: подбирать цвет для «Сесны». Ладка тогда очень гордился, что вся свита выбор одобрила (еще бы она не одобрила), а я и сейчас название помню: Kind Sky[37].

Как-то в пятницу утром Дани Давиди взлетел с аэродрома в Герцлии и взял курс на родной мошав. Через несколько минут у его «Сесны» отказал двигатель. Дани тянул, сколько можно, чтобы приземлиться в поле, но высоты не хватило, и он врезался в черепичную крышу… отчего дома. Сам он получил всего несколько синяков, но снес у дома печную трубу, упавшую на его брата.

Израильская пресса милостива к Дани Давиди. Трудно сказать, почему. Его прошлое – туманно, его настоящее – ослепительно. Скорее всего, причина проста: Давиди свой в доску, не кончавший университетов парнишка, начавший с фалафеля, продолживший строительством домов в мелком израильском городе N, добравшийся в итоге до высот Манхеттена. Дани жертвует огромные суммы в Израиле и держится в стороне от политики. Ему сходит с рук даже странный трагический случай – смерть брата. Экспертиза признает техническую неполадку, и уголовное дело закрывается за отсутствием состава преступления.

Классно!! Я всегда говорила, что газеты нужно использовать в качестве слабительного (пардон, усраться можно).

Но кажется, что сегодня мне придется как следует накушаться гороху, потому что натыкаюсь на очередную святочную историю. Называется она «Выставка из прошлого». Опять эти окрестные мошавы с их примерно-положительными жителями. Ну почему мошавник не может быть сволочью? Где воры и проститутки из киббуцев и мошавов, о которых мечтал Бен Гурион?

Так вот, «Выставка из прошлого» – это собрание старого хлама, который десятки лет выкидывали на свалки, разбирая завалы в доме. А нынче этот хлам вошел в моду и стал стоить огромных денег. История, однако, вновь про загадочную и таинственную встречу двух сердец – Мали и Гиди. Мали начинает организовывать выставку инструментов и домашней утвари полувековой давности. «Естественно», выставка приурочена к шестидесятилетию основания нашей страны и несет… (заполните сами, блин, какое значение в воспитании молодежи она несет). Выставляются старые алюминиевые тазы и баки для белья, бидоны и бутылки для молока, стиральные доски и подносы, весы со стрелками и гирями из продмага, даже нашли древние счеты. Колеса от телеги и швейная машинка «Зингер» – обязательно, бороны и плуги – опционально.

Гиди был знаком с Мали примерно с основания мошава, с тех самых укромных и былинных времен, но как-то не обращал на нее внимания. Теперь же они оба вдовцы, и Гиди взялся помогать Мали с выставкой. Клик-клак, динг-дринг – Гиди заявляет, что не может жить без Мали, что она – женщина его мечты, и ее (хотела сказать: старые штаны) выставка открыла ему глаза, которые были закрыты до сих пор. С особой гордостью организаторы рассказывают о воссозданном процессе приготовления меда с начала и до самого конца. Тут я натыкаюсь на какую-то странную фразу. Прочитываю ее несколько раз, но смысл предложения ускользает совершенно: «Место сие включает рабочую ячейку, сопровождаемую реальным опытом открывающегося познания значения и функций пчел».

У-у-у! И за что такое наказание?

Интересно, думаю: как вся эта, с позволения сказать, фигня связана с Владиком? Будить его неохота – жалко будить, но любопытство мое уже перешло в раздражение. Проснется – придется допрашивать с пристрастием. Ищу по конвертам что-нибудь из центральной прессы, а то местная уже сильно надоела.

Нахожу, наконец. Тихая субботняя ночь в городе с гордым названием… N, конечно. По двум центральным улицам несутся машины. Светофор уже давно спит – перешел в режим мигающего желтого. Машины сталкиваются, не тормозя, под прямым углом на скорости километров сто каждая, и дальше образуется горящая куча-мала из припаркованных у тротуара непричастных транспортных средств. Вся доблестная пожарная команда города N в количестве двух разукомплектованных единиц срывается, как на пожар. Полиция, локализованная в соседнем райцентре, как всегда, запаздывает. Добрая половина жителей города N высыпает на освещенные сполохами улицы. Сцена напоминает падение «Катюши» времен недавней войны.

Картину происшествия восстановить невозможно, так как оплавился даже асфальт. У каждого из водителей было по нескольку серьезных нарушений, и штрафных очков многовато даже по разгильдяйским израильским понятиям. Полиция готова обвинить возвращавшегося после ночного дежурства врача, не уступившего дорогу помехе справа. Корреспондент и общественное мнение настроены против школьного охранника, посетителя ночной вечеринки, остальные участники которой отрицают само существование алкоголя. Мое исследовательский пыл на этом остывает окончательно, и я швыряю папку на журнальный столик.