Татьяна Казакова - Украшение для женщин Страница 13

Их обступили со всех сторон. Лялечка продолжала визжать, а Юлька, ничего не понимая, смотрела на окружающих, ожидая, что сейчас все прояснится. Но на лицах сотрудников было выражение брезгливости, отвращения и неловкости. Кто-то успокаивал Лялю, от Юльки же старательно отводили глаза.

– Воровка! Вот, что значит, с улицы брать сотрудников. – Продолжала вопить Ляля. А что же Ира? Юлька со страхом смотрела на нее. Неужели она тоже поверила?

– Хватит визжать! От твоего крика у меня уши заложило. – Ира нахмурилась и, когда все стихло, спросила, обращаясь к Юльке

– Юля, это ты взяла?

У той не было сил ответить, но она энергично закачала головой. Тогда Ира обернулась к Ляле

– Забирай свой шарф и прежде, чем обвинять человека, надо доказать его вину.

– Что тут доказывать? Тут и так все ясно, он был у нее в куртке. Она одна тут сидела. Больше некому!

– Девочки, девочки, это просто недоразумение, – Ашот Мартинович пытался всех успокоить. Большинство сразу же отошло в сторону, делая вид, что ничего не произошло. Юлька хлопала глазами, она была как в страшном сне. Поскорее бы этот кошмар кончился. Она стояла в центре, ничего не соображая и даже не пытаясь уйти. Постепенно до нее стал доходить смысл сказанного. Она понимала, что ее пытаются оскорбить и говорят гадости, чтобы унизить. Между тем, Лялечка и еще несколько девушек разгоряченные шампанским, стали высмеивать ее наряд, тыкали в сапоги, дергали за хвостик. Юлька молчала, не пытаясь оправдаться, поискала глазами Иру, но ни ее, ни Игоря в комнате не было. Неужели и они поверили? Она находилась в каком-то оцепенении и опомнилась только тогда, когда ее ощутимо толкнули в грудь. Глаза застилали слезы. Ничего не видя вокруг, она бросилась к двери. Арсен Мартинович пытался ее задержать

– Ты куда, дорогая? Сейчас разберемся… подожди.

Но она вырвалась и, ничего не слыша, помчалась к выходу. В холле что-то сказал охранник, но она не остановилась. Только на улице немного пришла в себя, надела куртку и поняла, что очень замерзла. Началась слабая метель с мелким, колючим снегом. Он сыпал в лицо, на волосы, на очки. Юльке пришлось их снять, чтобы протереть. Мимо прошел автобус. Значит, следующего придется долго ждать. Ничего, она немного прогуляется, только холодно очень.

– Что с тобой?! Юля! Ты что? Заболела? – Люба влетела в квартиру после того, как безуспешно звонила в квартиру, и никто не открывал. Она заметила Юльку еще на улице, хотела догнать, но та очень быстро шла. А когда Юлька не открыла дверь, она и вовсе испугалась и побежала к себе за ключами.

Когда она буквально ворвалась к подруге, Юлька лежала на диване прямо в сапогах и куртке, отвернувшись лицом к стене. Приглядевшись, Люба заметила, что ее всю трясет. Тогда она молча стащила с нее сапоги, притащила из другой комнаты одеяло и укрыла ее. Сама села на краешек и, прижав крепче одеяло, ласково поглаживала Юльку по плечу.

– Ты полежи немного, а я сейчас чайку горяченького принесу. Попьешь и сразу согреешься. Все будет хорошо, все будет очень хорошо, вот увидишь.

Она пошла на кухню, поставила чайник, стала искать заварку, но не нашла. Вспомнила, что у нее есть какой-то фирменный успокоительный чай, недавно на работу приносили. Люба сбегала к себе, быстро заварила чай, положила туда ложку меда и понесла в комнату. Юлька лежала так же, уткнувшись носом в стенку, и дрожала.

– Юль, ну-ка попей чайку.

Внезапно она повернулась, и Люба встревожилась не на шутку, уж очень лицо у Юльки было странное, какое-то застывшее. Она ничего не стала спрашивать, просто протянула чашку с чаем. Юлька слегка дрожавшей рукой взяла чашку и, обжигаясь, стала глотать вкусно пахнувший чай. Люба поерзала, не терпелось расспросить подружку, но боялась, что та заплачет, а она не сумеет найти правильные слова. Придется делать вид, что ничего не произошло. Главное, надо отвлечь ее.

– Юля, я же не надолго домой забежала, переодеться и перекусить. Мне сейчас надо обратно на работу бежать, а то девчонки там зашиваются. Эти дни, сама знаешь, сумасшедшие, самая торговля. Ну, ты пей, пей чай. Хочешь еще? Сейчас принесу.

Она подхватила чашку и пошла на кухню, продолжая говорить.

– Знаешь, а я ведь хотела тебя попросить о помощи. Ты могла бы собрать несколько корзинок, у тебя такой вкус хороший или букеты составить. Ну вот, вроде уже не трясешься.

Юлька посмотрела на Любу, и столько в ее глазах было горя и невыплаканных слез, что Люба поперхнулась словами, но тут же взяла себя в руки

– Ну, как, пойдешь со мной?

– Конечно, – тихо ответила Юлька, – только оденусь потеплее.

Она пошла в другую комнату и вернулась, надевая на ходу мамину вязаную безрукавку и пуховый платок, в котором мама выводила детей на прогулку.

– Юль, ну что ты как старуха в этот платок нарядилась?

– Мне все равно. В платке или без платка я красивее не буду. Все Любаш, я готова.

Люба вдруг вспомнила, что сама не переоделась и поесть не успела. Она ненадолго забежала к себе, надела вместо кожаного пальто дубленку, а поесть решила купить что-нибудь по дороге.

Они шли молча, Люба думала, что ж такое могло приключиться, а Юлька не думала ни о чем. Просто тупо переставляла ноги, правда, когда заметила какое встревоженное лицо у Любы, на душе стало теплее. Она поняла, что не одна на этом свете и что один друг у нее есть. Самый верный.

В понедельник, едва Юлька переступила порог своего отдела, на нее набросилась Алена Александровна.

– Юля! Где акт о приемке объекта на Ярославке?

– Я все накануне разнесла, – залепетала Юлька, пытаясь вспомнить, как он выглядел, этот акт. – Я отнесла на подпись кожаную папку Демину, потом заходила к Чернышову, а пластиковую папку отдала в бухгалтерию.

– Из бухгалтерии звонили – акта нет.

– Но я все отнесла. Может быть, он здесь остался?

– Здесь мы уже все осмотрели. В общем, ищите! – Алена Александровна резко отвернулась от нее. Юлька в растерянности потопталась у стола и, обведя взглядом комнату, по лицам сотрудников поняла, что им уже известен инцендент с шарфом. Поняв, что сейчас заплачет, она вышла. Ну, нет, плакать здесь она не будет. Никогда. Хватит унижений. Все выходные она твердила, что плакать не будет. Доказывать, что это не она взяла злополучный шарфик, тоже не будет. Но как она может это доказать? Два дня она ломала голову, как могло это произойти. Юлька понимала, что ей нарочно подложили шарфик. Только сделала это не Лялечка, которая все время танцевала а, скорее всего, ее верная подружка Томуся. Действительно, Юлька припомнила, что, когда все танцевали, Томуси не было среди них. Да-да, Томуся не танцевала. Она вертелась у стола, делала вид, что помогает убирать, во всяком случае, суетилась там. А потом внезапно исчезла. Конечно, это она, больше некому. За что они это проделали с ней? Она ведь ничего плохого им не сделала. Господи, как она теперь будет здесь работать? Как ей смотреть на сотрудников, ведь ей не поверили? А Ира, Игорь?…. Она передернулась, вспомнив выражение его лица. Может уволиться? Тогда уж точно все будут уверены, что она украла. Нет, увольняться сейчас она не станет. И потом Любе денег столько должна. Как хорошо, что у нее есть Люба! Если бы не она … Хорошо, что в тот день она позвала ее с собой. Юлька помогала девушкам составлять букеты и собрала несколько корзин, которые сразу же купили. Девушки смеялись, шутили с покупателями, рассказывали друг другу анекдоты, потом устроили небольшой перерыв и пили чай с тортом и бутербродами, Юлька не заметила, как ее горести как-то притупились. По дороге домой она сама рассказала Любе о случившемся. Люба вначале ругалась, предлагала уйти оттуда немедленно, но Юлька возразила, сказав, что их оскорбления ее больше не трогают. Люба замолчала, а потом с удивлением глядя на нее, сказала: «Молодец, я не ожидала, что ты такая сильная». Юльке было очень приятно это слышать, тем более, что таких слов ей никогда не говорили. Да она сильная, она со всем справиться, а если Ира ей не поверит, ну что ж, и без подруг на работе можно прожить. На работе – главное хорошо работать. Через три месяца диплом, а там … Она вспомнила, что подарок Любе так и не купила, да и не видела ее вчера. Та, наверное, пришла очень поздно, работы было много. Но ничего, сегодня обещали выдать зарплату, она обязательно купит Любе … Нет, пока не решила, что. Ничего, зайдет в магазин и что-нибудь подберет. …Где же может быть этот акт? Юлька стала вспоминать этот ненавистный предпраздничный день. Сначала она отнесла документы Демину, потом Чернышову и только потом направилась в бухгалтерию. По дороге встретила Игоря. Да, она же тогда упала, растянулась и уронила папку с документами, они разлетелись по коридору и зимнему саду. Князев помог ей все собрать, тогда еще у него было приветливое лицо. Кстати, Лялечка тоже что-то подняла с пола. Юлька пошла по вчерашнему маршруту к месту своего падения. Возможно, этот акт лежит незамеченный где-нибудь за кадкой. Юлька по несколько раз обошла каждое растение – акта нигде не было. Тогда она подошла к окну и задумалась. Потерять акт она не могла, возможно, она положила его не в ту папку. Нет, она ничего не перекладывала, документы были разложены строго по папкам. Только здесь, в зимнем саду документ мог затеряться, когда она уронила свои папки. Она еще раз обошла каждое растение, и вдруг ее осенило – Ляля. Ну конечно, Ляля. С какой это стати она стала ей помогать? Она просто спрятала этот несчастный акт, просто так, чтобы Юльке попало. Но, видимо, этого ей показалось мало, она решила еще и шарфик подбросить. Юлька совсем приуныла, но, вспомнив Любашину похвалу, взяла себя в руки. Нечего нюни распускать. Она справиться. Сейчас что-нибудь придумает. Итак, как это выяснить, что акт у Ляли? В обед у них в 210 комнате почти никого нет на месте, все разбегаются. Но рыться в чужих вещах? А вдруг кто-нибудь войдет и, совсем ужасно, ее опять могут обвинить в воровстве? Она уже ничему не удивится. Но это единственный шанс. Она встряхнулась и решительно направилась на свое рабочее место. После принятого решения Юлька немного успокоилась и приободрилась. Ей даже удалось спокойно ответить Алене Александровне, что она обязательно все найдет.