Cтефан Завьялов - Радость жизни с каждым вдохом. От рождения до совершеннолетия Страница 13

В инфекционном отделении общения между детьми не было. В палатах лежало по два три человека, по отделению ходить-бродить было нельзя. Можно было выйти, в свободное от процедур время, на улицу и гулять возле отделения. Кормили в больнице хорошо три раза в день, давали и мясо и рыбу. Всем больным выдавалась больничная пижама и постельное бельё. Поэтому больных было видно сразу и далеко.

26

В новом классе у меня появились друзья, которые жили в соседнем доме. В школе у нас установились дружеские отношения и свободное от школы время мы тоже проводили часто вместе.

Однажды на перемене, в классе, уже известный мне по садику мальчуган бегал по проходам между партами и озорничал. Парты в классе у нас были двухместные добротные, деревянные, тяжелые. Парта была цельная объединяющая стол и скамейку со спинкой. Чтобы сесть или встать из-за парты, нужно было поднять деревянную доску, которая была частью стола парты.

Я стоял в проходе между партами и разговаривал со своими друзьями. Я видел, что по коридору мчится наш задира, но демонстративно не собирался отходить в сторону. Ему пришлось сбавить скорость, он прошмыгнул у меня за спиной и тут же с довольным видом врезал мне ногой по заднице, и кинулся наутек. Я догнал его в два прыжка, схватил за грудки и мы, потеряв равновесие, начали падать. У меня все-таки сил оказалось больше, поэтому я уложил его на пол, а сам оказался сверху над ним. Он упал головой как раз между партами, поэтому уйти в сторону у него не было шанса. Он пытался высвободиться от моей хватки, но сил у него было недостаточно, хотя он считал себя вожаком класса, но грубая физическая сила осталась на моей стороне. Лицо у него покраснело, и излучало крайнее неудовольствие. По его мнению, его выражение лица должно было меня испугать. Но я был абсолютно спокоен и только прижимал его к полу и повторял: «Ну, что успокоился? Если нет, я тебя не отпущу». Он пыжился и сдаваться не собирался. Прозвучал звонок на урок. В класс вошла наша учительница. Все начали занимать свои места, и я был вынужден его отпустить. Мы встали и отряхивая пыль, со своих школьных костюмов, разошлись по своим местам, он при этом бросил в мою сторону недобрый взгляд, к которому я остался абсолютно равнодушен.

Однажды наша учительница должна была отвлечься и чтобы занять детей предложила кому-нибудь рассказать сказку. Я сказал, что знаю замечательную сказку. Мне перед классом поставили стул, я сел и начал ведать детишкам свою любимую сказку «Пойди туда не знаю куда. Принеси то, не знаю что». На удивление все слушали с интересом. Мое повествование прервал звонок. Все быстренько сбегали в туалет и опять расселись по местам и готовы были слушать дальше. В общем, сказку я рассказывал два урока подряд. Наша учительница уже выполнила свою срочную работу и с умилением смотрела на меня и ждала окончания моего монолога. В тот день я принес в дневнике пятерку с тремя плюсами. За все мое обучение это была моя самая высокая отметка.

После школы я шел к маме на работу, там мы с ней обедали в больничном буфете, и затем она укладывала меня спать у себя в кабинете, на стульях. После окончания ее рабочего дня мы вместе шли домой.

Во всех школах на 23 февраля устраивали соревнования между классами. Выясняли, кто лучше марширует строем и выполняет команды: «Налево! Направо! Кругом». Учительница, проникнувшись симпатией ко мне, назначила меня командиром класса. Я должен был идти во главе нашей колонны и отдавать приказы. Учительница также попросила, чтобы пришел чей-нибудь отец и помог нам научиться ходить военным строем. На это приглашение откликнулся отец мальчугана, с которым у меня частенько возникали конфликты. И незаметно я оказался в строю, а мой соперник возглавил нашу колонну. Конечно, стоит отметить, что справился он со своей задачей отлично. Он был раскован, а я был излишне стеснительным, но на параде я отметился тоже.

Во время школьного марша мальчики были все в зеленых рубашках, а на голове у всех были фуражки, которые мы самостоятельно делали для себя на уроках труда из картона. Моя фуражка была чуточку маловата мне. Когда мы маршировали, моя фуражка медленно сползала по голове. Нас предупредили, чтобы мы не делали лишних движений, так как с класса будут сниматься очки. И вот я иду, марширую в колонне, моя фуражка сползает все больше и больше. Я уже практически голову нагнул на бок на девяносто градусов. Фуражка уперлась мне в ухо и перестала сползать, но в любой момент могла упасть. Тут ко мне подошла наша учительница по физкультуре и с улыбкой поправила мне головной убор.

Наш класс промаршировал отлично, судьи отметили особую стойкость ученика, который маршировал с фуражкой на ухе. Какое место мы заняли, не помню, но все были счастливы, и я в том числе. Хотя обида была, что меня не оставили командиром, но что поделаешь, начиналась взрослая жизнь с ее прелестями и коленцами.

27

Одним зимним, морозным утром я бегал по заснеженной улице возле своего дома. На балконе нашей квартиры стояла мама и присматривала за мной. По улице шла моя учительница под ручку со своим мужем. От меня до них было метров сорок, и я со всего разгону кинулся к ней на встречу с улыбкой до ушей. Не добежав до них метров шесть, я поскользнулся и упал лицом вниз. Я начал подниматься весь в снегу и огорченный таким развитием событий, учительница также не ожидала такого восторга с моей стороны и последующего падения. Она с мужем подошла ко мне, смущенно уточнила все ли со мной в порядке и они пошли дальше. Я был очень сильно сконфужен. Со мной подобный конфуз уже как то происходил и сейчас он для меня повторился как страшный сон.

Мой первый учебный год подошел к концу, наступило лето и конечное летние каникулы. Летом все в нашем городке шли купаться на водохранилище. Как у нас говорили: «Пошли на речку». На пляже люди могли провести целый день. Мне нравилось купаться, хотя плавать я еще не умел. Купался я с отцом.

Однажды мы выходили из речки, мне вода была по грудь. Отец уже вывел меня из глубины и шел впереди меня. И вдруг моя нога не нащупала дна, и я ушел под воду с головой. Дальше помню, как я уже лежал на пляже. Моя нога попала в ямку и я, не успев сориентироваться, чуть не утонул. Мама была на берегу, и все видела. Когда я нырнул, то она начала кричать отцу. Отец обернулся, а меня уже не видно. Вода на речке было мутная, дно глинистое. Отец кинулся к тому месту, откуда расходились по воде круги и начал руками шарить по дну. Он нащупал меня на дне и вынес из воды на берег, где я через некоторое время пришел в себя. Мне тогда было лет шесть. Так что Бог миловал, и семейство в тот день благополучно ушло домой в полном составе.

28

Лето, после окончания первого класса, стало для меня особенным, потому что в июне у меня родился брат. Весной того года показывали фильм «Долгая дорога в дюнах». Главных героев звали Артур и Марта. Я говорил родителям, давайте назовем ребенка Артуром, если будет мальчик или Мартой, если будет девочка. Родители вроде были не против.

У отца был двоюродный брат, и у него жена тоже ждала ребенка. У них родился сын раньше, и они назвали его Артуром. Мой брат родился неделею позже и его назвали другим именем.

Мама, когда была беременной, часто лежала в больнице, поэтому летом я жил у бабушки Нины. Меня это устраивало, так как я жил в своем старом дворе и общался со своим старым другом, правда у него уже были и другие друзья, но все равно мы были рады видеть друг друга.

У моего друга в квартире, на кухне, висели часы с кукушкой. Часы заводились, перетягиваем висевшей цепочки. Еще у Саши дома всегда была кошка, и он к тому времени научился ездить на большом велосипеде. Садится на велосипед сверху, он не мог, так как ему не хватало роста, поэтому он просовывал одну ногу под раму велосипеда и так ездил по двору. Я, в отличие от него, ездить на взрослом велосипеде не мог. Большого велосипеда у нас не было, а на маленьком детском ездить было уже стыдно. Когда мне Саша предлагал попробовать проехаться на его велосипеде, то у меня, к сожалению, не получалось.

Одним вечером дедушка Вася приехал домой как обычно на мопеде, и сообщил нам, что у меня родился брат, а у него внук. Я тогда не почувствовал ни радости, ни досады. Просто мне, казалось, что произошло нечто, что не укладывалось в моей голове. Помню, мы ходили к родильному дому, и мама, выглянув в окошко, на третьем этаже показала нам запеленатого братишку. Я тогда был с глуповатым выражением лица, так как не знал как мне нужно себя вести. Отец во дворе нашего дома угощал всех мужиков, на радостях, что у него родился сын.

Через несколько дней, мы забирали маму с братом из больницы домой. Все вышли на крыльцо родильного отделения, туда подошли все родственники по отцовской линии. Мне мама дала подержать братика. Он оказался совсем не тяжелый. Затем была общая фотография. Фотографировались на ступеньках крыльца родильного отделения.