Геннадий Мурзин - Без вести пропавший Страница 13

– Признаюсь. Эта идея родилась в моей голове как-то неожиданно, во время посещения Чудиновых. Я и сказать точно не смогу, в какой момент в голове возник чеченский след.

– Согласись, редко такое бывает, чтобы у двух разных людей почти одновременно рождалась одна и та же идея.

– Ты прав, редкая удача. Так что, как говорится, тебе и карты в руки: всерьез отрабатывай чеченский след со своими сыщиками. Версия слишком серьезная, чтобы ею пренебрегать.

Фомин, глядя на Алексеева, хитро сощурил глаза.

– Настала пора и моих признаний.

– Ты что-то не то сделал?

– Не думаю.

– Признавайся немедленно, в чем дело?

– Дело – в шляпе.

– Оставь на потом свои поговорочки.

– Хорошо… Я, Илья Захарович, уже работаю в этом направлении.

– Не понял.

– В оперативно-следственной бригаде имеется сыщик, из местных, естественно, у которого в чеченской диаспоре Нижнего Тагила есть свой человек. Он божится, что информатор надежный, не раз проверенный. Я поручил сыщику поработать с информатором. Одновременно, я намерен завтра сам, напрямую и открыто выйти на чеченских «авторитетов». Они мне все известны. Повстречаюсь, поговорю. А там – посмотрим.

– Да ты, парень, – бульдозер! Носом землю роешь! Молодцом! Кстати, отработав чеченский след, не забудь, что похищают не только они. Ничуть не лучше и выходцы из Азербайджана, Северной Осетии, Дагестана и, наконец, Ингушетии. Имею работенку и для других сыщиков. Послушай: мать пропавшего говорит, что в тот день, то есть девятого октября, утром, собираясь в школу, бабушка, безумно любившая внука, «отстегнула» ему от накануне полученной пенсии два червонца на, как она выражалась, «социальные нужды подрастающего поколения», проще говоря, на жвачки, «Сникерсы» и тому подобное. Значит, в школу пошел с деньгами, хотя и с небольшими. Понимаешь, к чему я клоню?

– Естественно.

– И последнее. Та юная особа, о которой я уже имел честь тебе рассказать, мне сообщила: в школе дети шушукались, особенно в начале октября, но замолкали, как только она появлялась на горизонте. Я не исключаю, что некоторые школьники что-то могут и знать о случившемся. Эта задача не первоочередная, но забывать о ней не следует. Возьми себе на заметку.

– Будет сделано. Ну, так я пошел? Пора на покой.

– Снова «ну»?

– Совсем-то без речевых «сорняков» как можно?

Фомин улыбался, покидая номер следователя, который также собирался бай-бай. И он, Фомин, и он, Алексеев, строго придерживались одного и того же принципа: раньше ляжешь – раньше встанешь, а кто рано встает – тому Бог подает.

15 ДЕКАБРЯ. СРЕДА. 12.10.

Алексеев сидел в кабинете и уже битый час мозговал над одним и тем же: куда подевался разыскиваемый подросток? Он тупо смотрел на лист бумаги, лежащий перед ним, и расчерченный на две равные половины: в столбце слева – все возможные версии, а в столбце справа – варианты более вероятного развития событий тогда, то есть в октябре, и сейчас.

Он встал и начал ходить по кабинету, размышляя вслух. Размышлять вслух – его любимое занятие. Конечно, для него более предпочтительно, если в момент размышлений кто-то есть – внимательный слушатель. И уж совсем идеальная ситуация, когда слушатель не просто внимает, а активно участвует в обсуждении, даже оппонирует. В этом случае мозг начинает работать с удвоенной энергией. Защищаясь от оппонента, он невольно ищет и находит наиболее весомые аргументы, свидетельствующие в его пользу.

– Ну-с, сударь мой, версия номер один, версия самая заезженная, версия, которая приходит на ум последнему идиоту: побег из дома. Причина? Неурядицы в семье? Изгой? Нет: он любим всеми. Захотелось постранствовать? Но ранее за ним ничего подобного не наблюдалось. Впрочем, все когда-нибудь делается впервые. Мать свидетельствует: мальчишка – домосед. Это – существенно и пока что является убедительным доказательством того, что без спроса, не предупредив родителей, в особенности бабушку, которая его обожала, подросток не мог исчезнуть. Теоретически не мог, а практически же… Допустим, все-таки сбежал. Куда подался? Конечно, не в Екатеринбург, тем более не в сторону Ивделя. В Москву? Вероятнее всего… Так… – Алексеев подошел к столу и стал перебирать лежащие брошюры, – где-то видел телефонный справочник, попадался под руку… Вот… Есть, – он быстро-быстро стал листать. – Справочное железнодорожного вокзала, – дотянулся до телефонного аппарата, набрал номер. Частые гудки. Положил трубку, снял и снова набрал. Теперь ему ответили. – Справочное?.. Будьте любезны, скажите: девятого октября, в субботу отправлялся поезд сообщением Нижний Тагил – Москва?.. Не знаю, девушка: мне без разницы – «Малахит» или «Яшма». У вас, что, несколько поездов аналогичного сообщения?.. Нет? Тогда зачем спрашиваете, морочите мне голову?.. Не надо нервничать? А я и не нервничаю, девушка. Итак, отправлялся или нет поезд на Москву?.. Понятно. Во сколько?.. Назовите, пожалуйста, время отправления… Записываю: шестнадцать сорок четыре по московскому, естественно, времени. Спасибо… Кто запрашивал справку?.. А это так важно?.. Старший следователь прокуратуры области Алексеев, – он положил трубку, придвинул блокнот, взял ручку. – Поручение сыщикам: необходимо опросить бригаду проводников поезда Нижний Тагил – Москва, отправившегося в путь девятого октября сего года, предъявив для опознания фотографию пацана. Могли видеть – либо во время посадки, либо во время следования по маршруту.

Он только вновь зашагал по кабинету, как дверь кабинета отворилась, и вошел прокурор Дягилев.

– Здравия желаю, – он остановился, не решаясь первым протянуть руку.

– День добрый, Степан Осипович, – ответил Алексеев и протянул руку.

Обменявшись рукопожатием, Алексеев предложил присесть.

– Илья Захарович, у вас все в порядке? Вам не нужна наша помощь, например, людьми или еще чем-либо?

– Нет, спасибо. Пока справляемся тем, что есть.

– Илья Захарович, а вы не заметили?..

Алексеев удивленно посмотрел на прокурора.

– Что я должен был «заметить»?

– Того злополучного стенда больше нет в холле прокуратуры.

– Простите, не обратил внимание.

– Вы были правы…

– Приятно слышать.

– Мы посоветовались и решили в коллективе сделать другой стенд под условным названием «Звезды следствия», где представим трудящимся, которые к нам приходят, фотографии людей, которым удалось быстро и качественно провести следствие по наиболее общественно значимым уголовным делам. Под каждой фотографией будет краткое описание уголовного дела, срока расследования и результата, то есть, каков приговор суда. Что вы об этом думаете?

– Если хотите знать мое личное мнение, то я вам скажу так: идея просто замечательная. Мы привыкли с людей «стружку» снимать, а вот что касается доброго слова, то, увы!.. Да и ваши «трудящиеся», – Алексеев сделал нажим на этом слове, – тоже должны знать в лицо своих героев.

– Я вас понял.

Дягилев встал и затоптался на одном месте. Он явно что-то еще хотел сказать, но не решался. Видимо, из-за того, что не знал, какая последует реакция.

Наконец-таки решился.

– Илья Захарович, сегодня у моего первого зама день рождения… – начал он.

– Очень рад. После обеда зайду и от себя лично поздравлю.

– Илья Захарович, понимаете, у нас традиция…

– Интересно, какая?

– Вечером собираться коллективом в ресторане… На час или на два – не больше… Чтобы в неформальной обстановке поздравить именинника… Вот и сегодня решили собраться в небольшом, но уютном банкетном зальчике ресторана при гостинице, где вы проживаете… Я вас приглашаю. В семнадцать.

– Вынужден вас огорчить, Степан Осипович: не смогу.

– Почему?

– У меня на это время уже назначена принципиально важная встреча, отменить которую никак нельзя.

– Сожалею. Коллектив так хотел пообщаться с вами, ближе вас узнать… Не каждый день приезжают такие корифеи следствия. Коллектив хотел совместить, так сказать, приятное с полезным.

– Во-первых, я не заезжая кинодива. Во-вторых, еще не вечер, Степан Осипович. Еще будет у нас возможность ближе узнать друг друга. Извините.

– Скажите, что и подполковник Фомин тоже?..

– Вероятнее всего, что да, хотя точно не знаю.

– Сожалею, но ничего не поделаешь… Всего наилучшего.

– Степан Осипович, одну минуту, если можно.

Прокурор обернулся.

– Я слушаю вас.

– Сегодня утром, когда пошел сюда, на своем этаже, в гостинице, значит, обнаружил неожиданно пост милиции. Скажите, с чем это связано? Чью безопасность обеспечивают мальчишки?

– Видите ли… – прокурор замялся. – Ради вас это сделано.

– Ради меня?!

– И ради подполковника Фомина.

– Чья это инициатива? Кто вас просил об этом? Я или Фомин?

– Нет, вы не просили.