Игорь Сотников - Опасайся человека одной книги. В преддверии Страница 13

– Ну это у тебя такое мнение. А твои товарищи, может быть, устали с дороги, – Люси явно игнорирует этого Яшку, что, в общем-то, теплотой отдаётся как в Фоме, так и в Каце, быстро сменившего союзника и переметнувшегося в стан противников Яшки.

– Нет, мы не устали, – чуть ли не хором ответили ей Кац и Фома, готовые без устали глазеть на неё.

– Ну тогда, поехали, – резюмировала Люси, на что с их стороны последовало недоуменное: «А…», в ответ на которое прозвучало, лезущее куда и когда его не просят, слово Яшки, решившего, что его голос сладкоречивей и томнее, чем у Люси. «Тьфу», – так и хотелось расплеваться, слушая его лебезение, но его товарищам было нечего делать и пришлось терпеть этот информационный поток, полившийся со стороны Яшки.

– Люси, можно сказать, ассоциированный член нашей партнёрской компании, работающей в сфере укрепления российско-французской дружбы. Зная о нашей рабочей поездке, она и вызвалась выступить в качестве нашего сопровождающего.

«Руки бы оторвать этому Яшке за такие ассоциированные, непонятно с чем, в его голове или, скорее всего, в каком-то другом нижнем отсеке членослова», – так и читалось во взгляде Фомы и Каца.

– Программе? – в голове Фомы пронеслось это вопросительное недоумение.

– Ну это не бесплатно, – а вот эта сказанная Люси фраза, заставила Яшку да, впрочем, и Каца, всегда очень трепетно относящихся к любым кредитно-денежным отношениям, с долей волнительного удивления посмотреть на Люси, от которой они, скорее всего, не ожидали услышать такого подвоха. – Для любой стажировки очень важна практика, а для изучения языка просто необходимо общение. Так что, я надеюсь, вы мне поможете в этом деле, – не успел сразу поле слов Люси, этот новый альянс, зародившийся на общности подходов к экономическим интересам, испытать себя на прочность, как она этим дополнением, раскрыла своё «не бесплатно» и вновь внесла зерно сомнения в голову каждого из партнёров этого альянса, посчитавших, что с предложенным ею контрактом, лучше всего, только он и справится.

И дабы продемонстрировать своё умение сладкоречиво говорить, эти заклятые партнёры, вытянув лица и приставив язык к нужному зубу, в той комбинации, с которой им было желательно начать говорить, уже приготовились облечь мысль в слово, как, к их большому изумлению, беда пришла оттуда, откуда её сейчас не совсем ждали, а именно со стороны Фомы. Где он своей простотой: «А я и не заметил у вас никакого акцента», – просто огорошил этих навязчивых партнёров, для которых заключение контракта по эксклюзивному обслуживанию лингвистических запросов Люси, оказалось под большим вопросом.

«Да как так? Да он что себе позволяет? Да откуда он такой взялся?» – как только Фома разразился этой неуместностью, то языки партнеров, тут же, без всякой ясной мысленной определённости, соскользнули со своего стартового места и, потеряв устойчивость, свалились вниз в глотковое пространство, откуда в раскрытую ротовую щель принялись разглядывать подбородок Фомы и так вопросительно переживать за него. Но Фома совершенно не замечает этих внутренних движений, пускающих ртом воздух Яшки и Каца, а сосредоточив внимание на устах Люси, которые, как все знают, играют немаловажную роль в разговорной речи, видимо таким образом, пытается понять её выговор. Так что, если она хочет, чтобы ей помогли более эффективно усвоить разговорную русскую речь, то она не должна смущаться таких пристальных взглядов, которые, возможно, служат лишь для улучшения взаимопонимания. Конечно, Фома, как всего лишь любитель, что, наверное, многое объясняет, в своих фантазиях зашёл несколько дальше видимого удовольствия наблюдать за её устами, для которых он уже приготовил практические устные занятия. Но сейчас, неподходящее для этого время, и Фома, дабы за зря его не терять, глядя на неё, пока что лишь покусываниями, разминает свои губы.

– Не сомневайтесь. Он присутствует, – в ответ засмеялась Люси, которая, подмигнув Фоме, чуть не заставила лопнуть от злости Яшку и Каца. Ведь они и сами любили, когда им подмигивают, а вот когда подмигивают не им, то это они очень даже не любили и видели в этом нехороший капитуляционный для себя знак.

– Это будет нелегко, – Фома уже чётко встроившись в разговор и тем самым заняв для себя подобающее место рядом с Люси, можно сказать, оттёр от неё двух своих товарищей. Но они видели в нём никакого не товарища, а даже вообще не товарища, а определённо выскочку, который каким-то удивительным образом, сумел завоевать внимание Люси и сейчас своим «нелегко», явно набивался на её «легко».

– Отчего же? – Люси, как и ожидали эти два сзади идущих прислушивателя, попалась-таки на эту ловко расставленную ловушку, только с вида простака Фомы. Где он, однозначно, выдаёт себя не за того, кто он есть на самом деле, а на самом деле он… подлец, Казанова чёртов и… (Ну а дальше бурная, с элементами поносительства, фантазия, которая разыгралась в голове Яшки и отвлекла его на время, как от беседы, так и от всего остального).

– Рядом с вами не сомневаться, в особенности, в себе – сложное дело, – ответ Фомы, если бы Яшка не был так увлечён своим перечислением его категорийных достоинств, скорее всего, подтвердил бы предположение Яшки на его счёт. От этого он, наверное, ещё больше бы, как говорят, позеленел. В общем-то, за него это проделал Кац, оставшийся в своём подслушивающем, гордо-внимательном к этой слишком часто поглядывающей друг на друга парочке, одиночестве.

– Это комплимент, – интонация ответа Люси, в зависимости от вашей смелости, подразумевала разную трактовку её ответа, где Фома был даже подозреваем в наличии у себя подобной смелости. В общем-то, ему самому хотелось её подозревать в таком же желании насчёт себя.

– Ну, я в иностранных словах не силён. Так что если вы, со своей стороны, меня подтяните во французском, то, во-первых, для лучшего взаимопонимания это пойдет нам обоим на пользу, что в последующем позволит мне разобраться в том, что же такое этот комплимент, – умеет же Фома заговорить зубы, отчего сам напрашивается на комплимент.

– Ну а во-вторых? – Люси, видимо, отлично знала, что такое комплимент и поэтому, уловив его суть, не стала отвлекаться на несущественное, а вот на необходимое решила узнать ответ.

– Что, во-вторых? – не совсем понимая, что от него хотят услышать, Фома переспросил Люси.

– Ну если есть «во-первых», то, значит, должно быть и «во-вторых». Или я что-то не так понимаю? – как говорится, на каждый камень найдется своя коса, в которую, если бы Люси заплела свои волосы, то она бы ей, наверное, до поясницы доходила. Ну а пока её ответ доходил только до Фомы, то он по дороге понял, что она не только правильно понимает, но к тому же также верно и считает, что очень понравилось Кацу, испытывающему всякий раз восторг при виде цифр входящего баланса его кредитной карты.

– Ну а, во-вторых, вы, я вижу, уже многое для себя и в себе подчеркнули от русских, – Фома, надо отдать ему должное, ловко умеет увести разговор в свою сторону.

– Вы это о чём? – Люси, как и любая девушка нежного возраста, не может не заинтересоваться, когда речь заходит о ней. От этого они очень часто отвлекаются от основной мысли, которая, впрочем, всего лишь подмысль той главной мысли, в которой только лишь она и существует. И Люси, забыв о своём вопросе, тут же переключилась на новую заинтересованность собой этим молодым человеком, который в ней увидел то, что она как никто другой лучше знающий себя, может быть, уже просто не обратила внимания и просмотрела. Ведь с каждым разом, по мере взросления, у тебя появляются всё новые причины для беспокойства, которые со своей заявкой на морщинку, этой, так сказать, новизной отодвигают на задний план, ещё вчера волнующие тебя, видимые только тобой проблемы. Так что, несмотря на то, что маловажность существования недочётов на твоей внешней представительной стороне, не может, в принципе, стоять на повестке лицевого дня, тем не менее, видимость себя в нужном и совсем не нужном свете, всё же несёт определяющую степень уверенности и самочувствия всякой молодой особы. И все эти некоторые кажущиеся ей недочёты, которые, может быть, только для неё, стремящейся к совершенству, являются этими недочётами, со временем из-за невозможности их устранения смиряют их с хозяйкой, которая уже и не обращает на них внимания. Когда как Фома взял и обратил, и тем самым взволновал Люси. От этого она даже остановилась и уже после внимательного взгляда на этого «смотри у меня» глядельщика, задалась своим вопросом.

– Ну я думал, что шпильки для повседневной носки одевают только у нас, – Фома определённо испугался такого проницательного взгляда Люси, и поэтому его ответ сквозил большой неуверенностью, на которую, между тем, последовала ответная очень любопытная и такая же неуверенная реакция Люси. Заметив движение голов, обступивших её, попутчиков и самого Фомы в сторону её туфлей, она сама не удержалась и, поддавшись этому стадному чувству (Ей-то чего смотреть на них, когда она уже сотни раз их видела, как сверху, в зеркало со стороны, так и в пылких взглядах прохожих.), обратила внимание на свои, очень даже ничего ноги, в этих красивых туфлях. Ну а для того чтобы их (кому что больше нравиться), лучше было рассмотреть, вытянула одну ножку вперёд, слегка подтянула штанину от брючного костюма (которому уже хватит наглеть и через шаг закрывать всю эту красоту) и выставила (со своим прицелом, уже сбить здравомыслие у этого слишком уж внимательного, что ему, в общем, не возбраняется, к ней Фомы.) её на обозрение.