Владимир Буров - Звезда Собаки. ТеТе Страница 13

Смеляков поднялся и тоже вынул пистолет. Семен раздумывал.

– Ну давай, давай. Если хочешь умереть, – сказал подполковник. – Но в принципе мы можем договориться.

И они предложили Семену занять место Александра Федоровича.

Когда до Семена дошло, чем занимался Александр Федорович, он замахал руками.

– Я не смогу! – сказал он.

– Тогда ты сядешь за сопротивление властям, – сказал Смеляков.

– Господин Зайченко, – подполковник встал, – хватит дурака валять. Развели здесь, понимаешь, малину. Публичный дом! Вы…

– Я не Зайченко.

– Нет, именно вы Зайченко. Хотели нас надуть? Не вышло. Именно вы занимались здесь нелегальной электро… – подполковник прочистил горло, – именно вы занимались тут противозаконной экстра… экстра-сен-со-ри-ко-й. Я правильно говорю?

Семен посмотрел на Смелякова с пистолетом в руке, на подполковника и мрачно ответил:

– Да. Только я не представляю, что надо делать. Нет, вы ошибаетесь…

– Мы не ошибаемся, сказал подполковник. – Смотрите, вы не ошибитесь. Как человек военный вы должны понимать, что мы не голова рыбы. Пока еще. А только ее хвост. – Смеляков, завари кофе! Че ты стоишь? – Козырев повернулся к своему подчиненному. – Давай, давай, кофе должен быть. Пойди, поищи.

Они остались одни.

– Я даже не знаю, с чего начать, – сказал Семен.

– Это не трудно. Твоими клиентами будут только женщины.

– Только женщины? – Семен на секунду задумался. – Так, значит, мне придется заниматься с ними сексом?

– Обязательно. Основной способ лечения происходит через седьмую чакру.

– А без этого нельзя обойтись?

– Скорее всего, нет. Женщины же друг другу все рассказывают. Контактное лечение через седьмую чакру это обязательная часть экстрасенсорного ритуала.

– И больше ничего не надо делать?

– Насколько я знаю, обязательно надо делать массаж. Если бы был уже на пенсии, я бы сам смог заняться этим делом. А пока… а пока это будешь делать ты. И не забудь снимать все видеокамерой.

Выпили кофе. Они собрались уходить. В дверях Козырев сказал:

– И да: не забудь, что ты Александр Федорович.

Семен только покачал головой.

– Новые документы я вам занесу, – сказал Смеляков.

Семен

Я прошел в сад. В середине была беседка. Я открыл ее и увидел собаку. Это был Стаффорд. Он тоже уставился на меня. Двигаться вперед нельзя. Загрызет. Надо подождать, пока он сам не начнет обнюхивать. Он поднялся, понюхал меня, обошел кругом и встал.

Медленно я прошел в беседку и сел. Он тоже сделал несколько шагов и остановился в проеме.

– Иди сюда. Жаль, что я не знаю, как тебя звать. Хорошая, очень, очень умная собака. Прямо такая хорошая.

Вообще, конечно, страшно находиться рядом с такой полосатой незнакомой собакой. Но она меня не тронула. Мы вместе прошли в дом.

– Давай, я потренируюсь на тебе, – сказал я стаффордширскому терьеру.

Он молча смотрел на меня внимательными глазами. Я начал сводить и разводить ладони, как будто между ними была пружина. К своему удивлению я действительно ее почувствовал.

– Тебя звать Бак. – Пес раскрыл пошире свои необрезанные уши. Значит, я угадал.

Семен уже успел принять трех дам, когда я его нашел.

– Что делать-то будем? – спросил я, как только он разлил по чашкам кофе из турочки. – Меня вычислили. Требуют деньги за пулеметы.

– Кто? – спросил Семен.

– Да сам начальник Первого Отдела в курсе. Я даже подумываю, не они ли все это дело крутят.

– Да не может быть! – воскликнул Семен. – Хотя черт его знает. Может так оно и есть. Здесь ведь тоже все ментами схвачено. Вести расследования почти бесполезно. Никого не найдешь. А если и найдешь, все равно ничего не докажешь.

– Действительно, можно подумать, что они сами крутят все дела, сами кого надо раскрывают.

– Мне здесь уже вроде понравилось, – сказал Семен. – Я бы здесь остался. – Он помолчал. – Если бы это был законный мой личный бизнес. Но работать на ментов ненадежно. Придет другой приказ, и закроют эту лавочку. Надо спасать эти сто тысяч долларов, – добавил он, – на них мы сможем когда-нибудь организовать свой бизнес. Ты сможешь здесь побыть несколько дней за меня?

– А что ты придумал?

– Есть у меня одни план. Деньги так и лежат в нашей новой Ауди?

– Да, так и лежат в багажнике. А куда их девать? Я не знаю.

– Ладно, ты оставайся, а я поеду. Только не забывай все записывать на камеру.

И он уехал. Собаке пришлось привыкать к третьему человеку. Но это был такой жизнерадостный пес. Он сразу же пошел со мной гулять по осеннему саду. Здесь было хорошо. Не хватало только семейного уюта. Как-то грустно, скучно, печально. А вот этому Александру Федоровичу, похоже, грустно здесь не было. Девять лет! Девять лет он здесь принимал женщин. Надо же придумать такую работу. Экстрасенс принимает только женщин. Как он мог до этого додуматься?

Наверное, мне было грустно еще и потому, что я только недавно похоронил моего тигрового Карата. Одиннадцать лет мы были вместе. Я приехал из Москвы и не зашел домой. Соседка кормила его. Утром я зашел, он был еще жив, но упал на прогулке. Потом встал и опять побежал, как ни в чем не бывало. Вечером я вернулся, а он уже лежал мертвый. Соседка сказала, что он так меня ждал, так ждал.

– Наверно, знал, что умрет, – сказала она.

– Наверно, знал, – сказал я, встал перед огромным догом на колени и заплакал. – Ах, ты, мой сладкий, умер все-таки.

Уже через два часа после отъезда Семена зазвонил звонок. Кто бы это мог быть? Кто она моя первая клиентка? Я очень волновался. Сердце бешено колотилось. И как ни старался, я не мог успокоиться.

Это была женщина лет пятидесяти. Она сказала, чтобы я приворожил одного парня.

– Парня? – переспросил я. – Сколько ему лет?

– Двадцать четыре.

– Простите, сколько?

– Это вы меня простите, – ответила Лариса Игоревна – так ее звали. – Сейчас ему пятьдесят пять лет.

– Ну хорошо, – ответил я и поправил часы в виде пентаграммы. Они были у меня на правой руке. А на левой – браслет из блестящих треугольников. Они цеплялись друг за друга, образуя звезды Давида. На халате была изображена звездная дорога. Она вела к сердцу, где был изображен Млечный Путь. Напротив небольшого зеркала стояла пирамида, а между ними горела свеча. Всю правую стену занимало зеркало. Сейчас оно было закрыто малиновой шторой. – У вас есть его фотография?

– К сожалению, нет. Я вам так расскажу некоторые факты.

Он учился на одном курсе со мной.

– Где?

– В Москве. Я не буду называть точного места. Это было одно из самых престижных высших учебных заведений СССР. Я влюбилась в него еще на первом курсе. Мы почти сразу попали в одну группу. Я влюбилась в него еще до того, как он показал выдающиеся успехи в математике. Однажды я предложила ему пойти со мной на день рождения. Он, как и все, пришел, но тогда у меня был парень. Я сказала, что хочу быть с ним, а не с тем дураком. Он согласился, но тогда между нами ничего не вышло. Точнее, не дошло. И потом он старался избегать встреч со мной.

– И это всё? – спросил я.

– В общем, да, – ответила Лариса Игоревна. – Мне бы не хотелось с первого сеанса заходить дальше. Да и в голову ничего не идет. И еще: можно сегодня не проводить сеанса с седьмой чакрой?

– Хорошо, хорошо, – заспешил я. Не хотелось мне сегодня начинать с этого. – Посмотрите налево, что вы видите?

Я нажал кнопку, и малиновые шторы на стене раздвинулись. Дама всмотрелась в зеркало.

– Это Философский Камень, – сказал я. – Постарайтесь увидеть его, Графиня.

Лариса Игоревна начала медленно подниматься. Она повернула ко мне лицо. Зрачки ее глаз были расширены, волосы слегка шевелились от ужаса. Она вскрикнула и упала на пушистый ковер.

– Ай! Ай! Он там, – успела она сказать.

Я встал на колени и брызнул ей в лицо водой. Со стоном Лариса Игоревна открыла глаза.

– Вы великий художник, – дрожащими губами прошептала она. – Я видела Владимира. Он звал меня. Я знаю, где встречусь с ним. Спасибо, маэстро.

– Зовите меня Профессор.

– Хорошо. – Она поднялась, положила на стол двести долларов и пошла к выходу. Потом остановилась, порылась в сумочке, нашла еще сотню и положила ее на табуретку у двери.

Не переодеваясь, я сделал себе кофе Картье Нуар. Обычно я делаю кофе из зерен. Сейчас мне захотелось выпить кофе покрепче. Я положил две ложечки в большую чашку и три куска сахару. Кофе получился крепким, ароматным и очень сладким.

Я сделал один маленький глоток и пошел в беседку. Бак, как обычно, сидел внутри. Я погладил его и открыл дневник Александра Федоровича. Фантастика. Что же это за человек такой был? Иногда он принимал три дамы в день. Я не смогу. А если еще и сексом заниматься!.. Это просто невозможно. Это надо штат мачо содержать.