Александр Костенко - Операция «Смоленский капкан», или Пропавший обоз НКВД Страница 14

– Прочитала? Какие есть мысли по этому поводу? – генерал хитро подмигнул мне. – A у Шварца младшего генетика ещё та. Боевой, видать, у него дедушка был.

– Честно говоря, чтобы делать какие-либо, пусть и предварительные, выводы, информации маловато, – не согласилась я. – Пока мне не совсем понятно одно. К моменту появления Шварца старшего на территории СССР ему уже было… – я заглянула в папку, – 62 года. Что заставило его приехать на родину жены и заняться столь хлопотным делом? Со всеми этими арестами, пытками и расстрелами? Обычно людей его возраста больше тянет внуков нянчить. Нет внуков? Тогда непременно мемуары писать, тем более рассказать было о чём. И ещё вопрос. Почему именно Смоленск? Не Одесса или Херсон, а именно Смоленск? Неужели заявился просто проведать оставшихся в живых родственников, причём даже не своих, а по линии жены? Всё это очень странно. Это первое. Далее. На сентиментального дедушку он явно непохож. А потому версия, что приехал мстить за жену, расстрелянную коммунистами, мне кажется несостоятельной. И потом, если он такой идейный и приехал насмерть драться с советской властью, то почему не дрался до конца вместе с немцами? Насколько я понимаю, после Смоленщины он отправился со своей зондеркомандой в Белоруссию, а дальше? Правильно, как в воду канул! И, вообще, он что, вдоволь не навоевался в гражданскую? Может, я, конечно, не права, но складывается впечатление, что Шварц выполнял в смоленских лесах какую-то архиважную задачу, а борьба с партизанами – не более, чем прикрытие. Тем более что в Одессе на этом поприще тоже было, где развернуться. Одни Одесские катакомбы чего стоили. Или я не права? В общем, я так думаю – приехал, выполнил задачу, зачистил «хвосты» и уехал. Всё грамотно, как по учебнику.

– То есть ты хочешь сказать, что Шварц старший тоже что-то искал в Смоленских лесах со своей зондеркомандой? – подал голос опохмелившийся и, наконец, воспрявший духом Суходольский.

– Похоже на то, особенно если учесть сильный интерес его внука к тому же самому лесному массиву, – согласилась я, – причём, заметьте, если внук так упорно продолжает начатое дедом дело, то почти со стопроцентной уверенностью можно утверждать, что у Вольдемара Шварца не всё получилось. Скорее всего, ему помешало крупномасштабное наступление Красной Армии летом 1943 года. В общем, моё мнение таково – нужно как можно быстрее брать этого Шварца младшего за мошонку и «колоть». Я уверена, что он что-то знает про пропавший в 1941 году груз. Почти наверняка всё крутится вокруг этого самого золотого обоза.

– Ну что же, я так понимаю, нашего «героя» вы сами спеленаете? – генерал опять хитро посмотрел на меня. – Cпецгруппу, надеюсь, вызывать не нужно? Ну и ладненько. Тогда за ордером на арест зайдёте через час, а пока свободны.

– Товарищ генерал, разрешите вопрос? Личного характера, – cпросила я, задержавшись у дверей.

– Валяй.

– От Егора ничего нет?

– Нет, пока ничего. Заброска прошла удачно. Он выйдет на связь, как только внедрится. Да не переживай ты так, он опытный сотрудник, не впервой. Ничего не случится с твоим Егором. Если у тебя всё, то иди и работай спокойно.

Смоленская область, август 1999

Во вторник утром мы с Суходольским отправились на задержание Шварца. Погода стояла прекрасная, мотор «Лендровера» урчал едва слышно, и я даже задремала под убаюкивающий шелест шин по асфальту. Проснулась только в обед, когда машина свернула на улицу Карла Маркса и затормозила около отдела внутренних дел по Дорогобужскому району Смоленской области.

Информация, которой по-братски поделились местные «опера», ничего нового, как и предполагалось, нам не дала. Поэтому, быстро уточнив адрес проживания нужного нам объекта и не теряя времени на дальнейшие расспросы, мы выехали на место. Как оказалось, Шварц жил в собственном роскошном кирпичном особняке на улице художника Брюсова. Затормозив у высоченного кованого забора, за которым сквозь стройный ряд великолепных туй виднелся внушительных размеров красивый дом, крытый черепицей, Мишка завистливо присвистнул:

– Ничего себе домик. Хорошо же живут местные менты, хотя и бывшие. Пожалуй, как вернёмся, сразу напишу рапорт о переводе. А чего? Городок мне понравился, зелёный такой. Вот только дороги подкачали. Но это ничего, моему «Лендроверу» эти ямки по барабану. А к пенсии тоже перееду в такой домик у леса. Свежий воздух и всё такое. Ты как, может, присоединишься?

– Да ну тебя к чёрту, балабол, с твоими идиотскими шутками, давай звони, – кивнула я на кнопку видеодомофона.

Суходольский уже минуты две жал на кнопку, но тщетно. Стало понятно, что общаться с нами явно не хотят. Тогда Мишка со злостью сильно дёрнул дверь калитки, и она вдруг бесшумно отворилась. Я быстро расстегнула наплечную кобуру и, выдернув пистолет, поставила его на боевой взвод. Мой напарник боком просочился на территорию особняка. Перебежками миновав опрятный газон, мы приблизились к дому. Входная стеклянная дверь приоткрыта, из сумрачной темноты холла не доносится ни звука. Рывком открыв дверь, мы ринулись внутрь. Знаком показав, что за мной осмотр первого этажа, Мишка стал осторожно подниматься по лестнице и через мгновение скрылся в коридоре наверху. Я уже закончила осмотр, как увидела Суходольского, с удручённым видом, спускающегося по широким ступеням деревянной лестницы.

– У меня ничего, – развела я руками.

– У меня тоже, если можно так выразиться, – Мишка выругался вполголоса и прошипел. – Всё псу под хвост, иди сама посмотри.

Уже догадываясь, что произошло, я бегом преодолела два лестничных пролёта и, оказавшись в тёмном холле второго этажа, чуть не споткнулась о распростёртое на полу тело.

– Вот чёрт, – не в силах сдержать эмоции, тоже выругалась я.

Сомнений не было – на полу с несколькими пулевыми ранениями в груди, широко раскинув руки, лежал Шварц младший. По привычке приложив три пальца к сонной артерии распростёртого тела и убедившись, что передо мной труп, я обессиленно опустилась на пол.

Обшарив весь дом и не найдя ничего интересного, мы связались с Тарасовым.

– Опоздали? – только и спросил он. – Bызывайте местную милицию. Процедура вам известна. Если что – звоните, – быстро отдал он приказание и отключился.

Поздно вечером голодные, злые и смертельно уставшие, молча выпив по стакану водки, мы завалились спать в местной гостинице.

Смоленская область, август 1941

Пустовалов вернулся под утро, до предела измотанный и промокший «до нитки». Увидев капитана, Гудков почувствовал, как буквально гора упала с плеч.

– Потом, – Пустовалов отмахнулся от горячей еды и, взяв Гудкова под руку, увлёк в сторону.

– Что, совсем всё плохо? – спросил Гудков, разминая озябшими пальцами папиросу.

– Впереди нас немцы. Сокольники буквально забиты немецкой техникой. Одних танков я насчитал около полусотни. Так что, майор, дальше дороги нам нет. В Гусевке чем разжились?

– Бензин слили, пять автоматов забрали и мотоцикл со станковым пулемётом. Но самое главное – в штабной автомашине нашли на заднем сидении рацию, – и, откинув брезент с заднего борта полуторки, показал на стоящий в кузове небольшой металлический ящик, тускло отливающий в темноте чёрным лаком.

– Вот это действительно хороший подарок, прекрасная машинка, – капитан похлопал Гудкова по плечу и сразу стал крутить ручки настроек. – «Телефункен», знаком я с этим аппаратом. Майор, давай-ка я сейчас помучаю эту красавицу, а ты выстави часового, чтобы мне не мешали. Мы и так уже пропустили несколько сеансов связи. В Москве, наверное, думают чёрт знает что. Добро?

– Хорошо, капитан.

Выйдя на связь с Москвой, коротко доложив обстановку и передав координаты колонны, Пустовалов, наконец, позволил себе задремать, устало прислонившись к стволу вековой сосны. Гудков же, который час мерил карьер шагами и постоянно курил, папиросу за папиросой. Ситуация складывалась безвыходная. Ловушка захлопнулась. Ценности следовало доставить в Москву любой ценой, и Гудков, не задумываясь, заплатил бы эту цену. Но, как правильно поступить, он не знал. Не знал он также, как давно они находятся в глубоком тылу у немцев. И как далеко теперь проходит линия фронта. Возможно, что следующий сеанс связи с Москвой как-то прояснит ситуацию. Снова, в который раз, он развернул карту и стал прикидывать разные маршруты движения. Однако при любом раскладе выходило, что с таким количеством грузовиков просочиться сквозь районы, буквально напичканные войсками неприятеля, нечего было и думать.

На первый взгляд, сами собой напрашивались лишь два варианта. Первый: спрятать груз и, запомнив место «захоронки», самим пробовать перейти линию фронта. Шансов на это было немного, но всё же намного больше, чем разделиться на несколько групп и прорываться хоть и порознь, но вместе с грузом. Риск потерять груз во втором случае – был слишком велик. Но и оставлять ценности на территории, занятой врагом, было тоже крайне опасно. А уж о том, что будет с самим Гудковым, если он выйдет к своим без ценного груза, да ещё учитывая его прошлое, даже думать не хотелось.