Сергей Ленин - 21 история о жизни и о любви Страница 14

– Анжелика, любимая моя, – шептал Дживан. – Ты необыкновенная красавица, я не могу поверить, что это наяву. О такой женщине можно только мечтать.

– Дживан, дорогой, давай ещё, ещё сильнее входи в меня, не бойся. Ты такой сильный мужчина…, а-а-а.

Дживан ласкал груди Анжелы, её покатые бедра. Трепетно сжимал упругие ягодицы. Его руки, как руки скульптора скользили, обследуя произведение искусства, наслаждались божественными формами подруги – этим Божьим даром. Потом он продолжал глубокое погружение в Анжелу и их общий омут восторженных чувств.

У запорожца тоже происходило торжество плотской любви. Оксана овладела Геннадием. Да, именно, овладела. Он, как неопытный школяр, полностью подчинился ей. Лежа на спине, он любовался через расстёгнутые полы светло бежевого плаща точёной фигурой Оксаны. Она уселась сверху, погрузив в себя вздыбившийся и возбуждённый нефритовый стержень Геннадия.

Её ритмичные движения придавали порывистый азартный ритм сознанию, дыханию, сердцебиению. Её упругие груди с тёмно-бордовыми сосцами описывали замысловатые траектории в этом танце любви. С этим же ритмом в такт глубоким погружениям неслись ввысь крики и стоны восторга и удовольствия. Наступательными, вертикальными, продольными и вращательными импульсами движений она заставляла Геннадия отползать, перемещаясь по таёжному ковру. Ягоды брусники и черники лопались при этом, окрашивая одежду Геннадия своими несмываемыми чудесными красками. Потом партнеры поменяли позицию. И уже Оксана, утопая в волшебных красках оргазма, окрашивала свои одежды соками таёжной переспелой ягоды.

Завершение акта восторженного и сладострастного удовольствия произошло почти одновременно, как взрыв фугасной бомбы. Неистовые крики из лесной чащи и с поляны возле Запорожца слились в единый энергетический поток, извещая Вселенную о торжестве жизни и любви.

Да, это была любовь, замешанная на огненной страсти. Да, это было сильное чувство, которое не было связано, какими бы то ни было обязательствами. Может быть это разврат, но он такой сладкий и манящий. Как тяжело мужчине устоять перед этой трепетной волной удовольствия. Как нелегко девушке решиться на такое. А уж решившись, сломя голову, стремиться испытать всё до дна, как в последний раз. А чего бояться-то. Ведь никто не узнает об этом приключении. Невольные свидетели: вороны, дятлы, бурундуки и другие обитатели тайги, вряд ли разболтают об этой встрече молодых людей. Они не умеют говорить, и у них нет людского коварства. Да и в Усть-Илимске они не бывают, у них свой дом – тайга.

Вдруг у Геннадия запиликал «Мультитон». Это устройство, подобное пейджеру. Оператор с промплощадки по эфиру через мощный радиопередатчик вызывает нужного абонента. На звуки и вибрации вызываемый человек должен отреагировать. Двухсторонней связи не было. Ему надо было срочно подойти к ближайшему телефону и набрать номер оператора. А телефоны тогда были стационарными, сотовых телефонов ещё не изобрели. Оператор при этом сообщит экстренную информацию. Куда надо бежать и что-то предпринимать, производственная дисциплина, тут не шуточки. Девушки переглянулись. Все догадались, что надо ехать в город. Парни стали собирать вещи, раскиданные по поляне. А девчонки стали срочно собирать грибы в ведро Геннадия. Он сказал, что обещал жене привезти домой дары природы. Божьим даром от тел ребята уже насладились, а вот со сбором природных даров случилась незадача. В ведро летело всё подряд. Маслята, рыжики, грузди и даже мухоморы с поганками. Надо наполнить, а уж потом дома разберутся, что к чему.

Вороны смотрели со стороны на людей и смеялись, громко каркая. Светло бежевые модные девичьи плащи из ранее однотонных приобрели окрас в бордовый и чёрный горошек, причём только с одной стороны – со спины. Рисунок сказочный. Если бы его увидел Вячеслав Зайцев или другой какой-нибудь кутюрье, наверняка бы он взял на вооружение цветовую гамму в свою новую супермодную коллекцию – этот такой загадочный окрас.

У парней штормовки, на них природные художества не так заметно. На обратном пути Дживан заключил: «Грибов набрали немного, но ползунихи – полный короб».

– Да, ползунихи намного больше, – подтвердила, смеясь, Оксана.

– Ещё и плащи перекрасили в самый замысловатый цвет. Может, мы станем законодателями новой моды, – заулыбалась Анжелика.

Все опять стали дружно смеяться.

А в это время наши исследователи «персиков и розочек» сидели в ресторане. В левобережье был только один ресторан, и попасть туда было не просто. Но это не для Ивана Михайловича, он мог всё.

И вот наши герои уже пьют и танцуют. Хотя танцами этот процесс назвать трудно. Под громыхающую музыку подвыпившие посетители трясли всем тем, чем были богаты. Под звуковые раскаты тряслись переспелые груди взрослых тёток и маленькие «мячики» подрастающих бойцов, вернее бойчих, сексуального фронта. Мужики трясли тем, что мешает плохому танцору. Кто-то праздновал юбилей или иной праздник. А кто-то пришёл на съем партнёра на ночь. У каждого были свои резоны, свои проблемы и заботы.

Иван с ребятами засиживались подолгу за столом, пропуская танцевальный марафон. При их крепком, молодом и закалённом здоровье надо было много водки, чтобы потом разбушлатиться. Официантки же старались изо всех сил. Они, казалось, готовы вывернуться на изнанку, чтобы угодить своим заслуженным и щедрым посетителям. Вероника – молоденькая труженица ресторанного сервиса постоянно следила, чтобы рюмки клиентов были всегда наполнены до краёв. Она услужливо наклонялась, и всякий раз, когда мужики выпивали, вновь наполняла огненной водой опустевшие бокалы. Ах, какой прекрасный вид был при наклоне в её декольте. При этом она невзначай прикасалась к Сашкиному уху. Ах, какие это были прикосновения! Сосцы её упругой груди скользили по ушной раковине Александра вниз и потом, бороздя эту чувствительную поверхность, возвращались обратно. Прикосновения, вызванные этими движениями, были легкими, скользящими и обжигающими. Они возбуждали, будоражили сознание молодого парня. Его воображение рисовало картины обнаженной натуры. Перед глазами проплывали образы героинь художников эпохи Возрождения из Эрмитажа. Фантазии бурлили. Он уже почти чувствовал проникновение в жаркое лоно этой завораживающей красавицы. Он уже чувствовал нежное щебетание её губ, её смелые поцелуи. Его взяла в плен энергия Венеры – Богини любви. Вокруг него стали кружиться сказочные Амуры купидоны. Грудь девушки была свободна от бюстгальтера и сосочки, как локаторы, воспринимая возбуждения мужчины, передавали чарующие импульсы её сознанию. Она тоже возбуждалась всё сильнее и сильнее. И к середине вечера Веронике стало невмоготу. Захотелось сексуальной близости. Захотелось бурного секса.

А в это время жена Александра Ивановича – Алевтина исходила злостью, ревностью и негодованием. Ей по домашнему телефону какая-то доброжелательница сообщила: «Вашему благоверному официантка в ресторане сиськами массирует уши. Наверное, скоро они уже погрузятся в машину и предадутся любовным утехам на квартире у своих друзей. С ним ещё два кобеля других официанток за все места щупают. Будьте бдительны, можете потерять мужа», – и с чувством выполненного долга незнакомка повесила трубку.

В телефонной трубке долго звучали короткие гудки: «Пи, пи, пи, пи, пи».

– Прибью гада, я дома сижу с тремя детьми, а он, козел, вместо поездки в лес, чужими сиськами развлекается. Надо срочно ехать! А куда? Где он может быть? Нет, поехать – значит не уважать себя. Значит, быть полной дурой. Нельзя действовать сгоряча. Нет, я не такая. Я дождусь своего Дон Жуана дома. Дам ему выволочку по полной программе. Скажу, что заберу детей и уеду к маме. Он безумно любит сына и двух своих дочерей. Пусть пострадает гад.

– Ну, держись Стародедов.

Потом Алевтина начала немного успокаиваться.

– Всё равно я люблю своего мужа. Я люблю его, люблю, он мой, он мой.

Алевтина положила на место телефонную трубку.

А в это время наши герои уже ложились спать. Вероника взяла с собой ещё двух подруг, и они начали располагаться в квартире Виктора Кирилловича Устюжина.

– В супружескую спальню никому не заходить. Прибью, – орал пьяным голосом Виктор Кириллович.

Сам, обняв Клавдию, молоденькую девчонку – подругу Вероники, запустил руки к ней под блузку и перекатывая груди, поковылял с ней в зал.

– Продолжаем гулянку, – звучал его зычный, командный голос.

Коньяк на столе. В связи с отсутствием закуски в квартире, находящейся в холостяцком режиме, решили заедать брусникой. Благо её много, целое ведро. Пили еще, пели песни.

Однако, «хотельчик» сильно стучался в затуманенное сознание. Кобелиные рефлексы не давали много пить и не позволяли опьянеть. Саша с Иваном, взяв Веронику и Машу, пошли устраиваться в детскую комнату. Комната не большая, примерно пятнадцать квадратных метров. По бокам две кровати, посередине стол, вот и всё нехитрое убранство. Саша с Вероникой начали устраиваться на одной кровати Иван с Машей на другой. А, чтобы устроить перегородку – перевернули стол и поставили его на попа. Эдакая ширма получилась, закрывая обзор кроватей.