Владимир Буров - Небо в алмазах Страница 14

– Что, стучит? – прошептал Кетч.

– Чё-то тихо.

– Может быть, они нас ждали? – опять чуть не заплакал Кетч, что такая важная операция по угону самолета может сорваться.

– Ты прав, парень, но только наполовину. Пойдем искать бензин.

– Он летает на керосине.

– Ничего страшного, разбавим морской водой.

– Это уменьшит его горючесть?

– Да.

– Только бы вообще не перестал гореть.

Они нашли за бугром целый штабель канистр, и задумались:

– Таскать их придется, как минимум до утра, а потом и сил лететь не останется.

– Тем более, это вообще не канистры, а бочки, – сказал Кетч. – Намучаемся по самые уши.

– Кого бы нанять, – согласил Черномор.

– Тут кроме них никого нет.

– Надо разбудить тех, кто не имеет отношения к контрразведке.

– Я их знаю, – сказал Кетч.

Он разбудил Кали, которая чуть не набросилась на него с упреками:

– Где ты был, мы тебя искали, – но он зажал ей рот ладонью и попросил разбудить Че.

– Ты решил угнать самолет? Но Че слишком дохлый, чтобы таскать тяжести.

– Я думал, у него всё прошло.

– Да, это так, но не настолько, чтобы еще и мускулы рук и ног выросли, как у этого, – она кивнула в дальний угол палатки, где, предположительно, спал Фи-Лин, или как его там?

Неожиданно поднялся вирусолог Ивановский, и сказал:

– Я буду вам помогать.

– Зря ты проснулся, – хотела опять уложить его Кали.

– Почему?

– И знаешь почему? Потом ты запросишь благодарности, а я буду уставшая, и так и так не смогу тебя отблагодарить за всё.

– Я согласен постепенно, – промямлил вирусолог.

– Нет.

– Почему?

– Я улечу с ними, ибо там на Севере Дальнем зависла моя любимая Щепка, и не могу больше терпеть, чтобы не спасти ее.

– Это двуместный самолет, – успокоил ее Ив.

– Серьезно? Я не знала. Можно по очереди ехать на нем верхом.

– Боливар, может и выдержит двоих, но сколько народу – это уже слишком. Ибо и я тогда полечу с тобой.

– В качестве кого?

– Как Доктор.

– Какой еще доктор?

– Доктор Живаго.

– Извини, но это уже через чур. Ибо: я вам не институтка для экспериментов.

Глава 7

Начали таскать канистры – если кому велики, а кому малы, то бочки.

– Я не могу поверить, что самолет взлетит с таким количеством керосина, – сказал Бутлеров.

Кетч огляделся, зари еще не было, но все равно было ясно, что проснулись все, и как безмолвные тени:

– Таскали и таскали бензин. – Или что у них есть еще там.

– Самолет не поднимется с каким грузом, – наконец выдохнул один грузчик, и с тяжелым вздохом сел на последнюю бочку.

– Кто это? – спросил Бат и тоже сел на песок.

– Не знаю, – автоматически ответил Кетч.

И вдруг Бат сам понял, что это и есть Фи-лин.

Он потихоньку зашел сзади, и взял голову противника в замок: одна рука под шею, другая цепляет ее сзади головы.

Фи даже не шевелился.

– Не получается? – тихонько спросил Кетч, подойдя поближе.

– Он перешел в состояние Грогги.

– Вот из ит?

– Как пенек, или камень на Ялтинском пляже: под водой скрыт, но он там есть.

– Неужели он правда не настоящий человек? – спросила Кали. – Я думала шутит.

Полковник Бутлеров наконец проснулся, и теперь только решал:

– Кто полетит: первый, Фи-Лин, или второй, Бат.

И выбрал Фи.

– Подождите, полковник, что вы делаете?! – закричал Кетч, – этот парень пришел со мной, зачем вы заковали его, как арестанта?

– Не надо было?

– Вот именно, что не надо, ибо он только-только сбежал из тюрьмы, а вы ему напомнили.

– О чем?

– О самом печальном в его жизни приключении.

– Это опасно? – спросил Буров.

– Очень, сэр, очень, ибо человек, вспомнивший всё способен очень на многое.

– А именно?

И тут Бат накинул цепь на шею полковника, и выбил из руки пистолет. Он потащил его к самолету, как будто кто-то из них умел летать.

Тем не менее, как это здесь принято почти постоянно:

– Ушли с перегрузкой: кто-то успел залезть в багажное отделение, где лежали керосиновые канистры.

– Сколько нас? – спросил Кетч, когда самолет скрылся из вида обитателей пляжа, смотревших, как древние индейцы, на уплывающий, возможно, навсегда к счастью, корабль.

– Человека три-четыре, – ответил Бутлеров.

Кетч обернулся.

– Кто в багажнике?

– Я не заметил, кто успел туда проскочить, – ответил Бат.

– Может это Кали?

– Скорее, это капитан Буров.

– Почему?

– Слишком незаметно он себя вел на берегу. И значит имел возможность, пробраться вместе с керосином туда.

– Поставил канистру и сам не вышел? – спросил, чуть обернувшись Кетч.

– Да, уверен, так и было, – сказал полковник.

– Да и какой смысл вспоминать, кто с нами, а кто остался против? – сказал Бат.

– Я имею в виду, только бы не Фи-лин.

– Только бы не Че, – сказал Бутлеров. – И знаете почему? Я не хочу носить его на себе, если придется идти в Америку через льды. Хотя это и бесполезно, ибо шкур для сохранения жизненного тепла у нас нет.

– Можно снять с кого-нибудь, – возразил Бат.

– Да, так-то можно, но если с людей, то это разрешено делать только в Южной Америке, где есть для этого специальные пирамиды.

– Мы можем остаться навсегда в Аляске, и добывать там, как все, золото вместе с Джеком Лондоном.

– Это кто сказал?

– Ты, Кетч?

– Нет.

– Значит, кто-то из подвала с бензином. Кто мог такое ляпнуть?

– Только Кали, она мечтала об одном из двух: или золото добывать на Аляске, или быть послом в Берлине.

– В Берлине-то чего хорошего?

– Говорит, люблю говорить по-немецки не как здесь все тявкают, а:

– Мурлыкать.

– Значит, она сейчас в нижнем блокгаузе, – сказал Бутлеров. И добавил: – А то я уж думал: мы никогда больше не встретимся, и стало мне ее так жалко, жалко.

– Может не ее, а себя? – спросил Бат.

– Ты чем занимался в тюрьме? – спросил Бутлеров. – Книги читал?

– Да, ибо люблю работать не только руками, но и головой.

Когда достигли северного полюса, оказалось, что там никого нет.

– Где все? – не понял пилот.

– Грохнулись на землю, – печально ответил Бат.

И действительно, самолет стоял на земле, но когда они тоже сели, оказалось:

– Никого.

– Я так и думал, что они пойдут пешком, – сказал Че. И всех очень напугал, так как думали:

– Сам он вылезти из багажника не сможет, и пусть лучше так и сдохнет без мучений. – Точнее, так выразился Бутлеров.

Тем не менее, даже он удивился, что это всё-таки Че, который не дал полковнику даже возразить, а сам констатировал:

– Я с детства мечтал разоблачить хорошую жизнь на Сахалине, так как там выбрасывают рыбу, а берут себе только икру.

– Это не Сахалин.

– Думаю, будет не хуже.

– В том смысле, что не легче?

– Да, я люблю трудности.

– Да, но другое дело любить их в меру, а третье: здесь ледяная пустыня. Хотя с другой стороны, ты здесь лучше сохранишься для потомков.

– Так, может, и нам идти пешком? – спросил Бат. Но сам же и ответил: – С другой стороны, нет смысла, только что останемся живы, а не замерзнем здесь, как скелеты.

– Какие скелеты? – поинтересовался Че.

– Древних мамонтов.

– Сам ты мамонт, – хотел сказать Че, но вовремя понял, что это будет тавтология, и показал обратную его сторону:

– Ты не мамонт. – Что Бат вспомнивший некстати про мамонтов, очень удивился:

– Этот парень не дурак.

– Послушай, обнял он Че за плечи, ты, оказывается, умный мужик, Че.

– Раньше не было видно?

– Нет, честно, ибо мало, кто не только из умных, но и из дураков захотят лететь на северный полюс в бензобаке самолета.

– Не надо меня обнимать, Бати, – ответил Че, я, знаешь ли, в тебе женщину не вижу.

– А зря, – просто ответил Бат, но отошел подальше. Почему? Даже сам он не понял.

– У меня есть мнение, – сказал Кетч, – что они превратились в белых медведей.

– Ты на самом деле так думаешь, или?

– Или?

– Или нет?

– Иначе бы они замерзли.

– Да, я тоже не нашел здесь ледяных мумий, – сказал полковник.

– Не сквозь землю же они провалились? – сказал Кетч.

– Это выход, да, – сказал Че, – его использовали Вергилий с Данте, но, похоже, у них был еще один проводник, кроме самого Вергилия.

– Кто?

– Значит был кто-то.

– Почему? Вдвоем не справиться?

– Точно.

– У меня есть идея, – сказал Кетч. И высказал ее.

– У нас есть еще керосин? – спросил Бутлеров.

– Вы меня спрашиваете? – удивился Че.

– Ну, если вы мой помощник по работе с пространством и временем, то точно, вы поняли, где его искать.

– Да? Но здесь нет садов, тем более, о вишнях даже мечтать не придется ближайшие сто лет.

– Я мог бы попробовать сейчас найти Небо в Алмазах, – сказал Кетч.

– Давай, – ответил Бутлеров.