Ирина Глебова - Мне снился сон… Страница 14

Потом она легла спать и, почти мгновенно засыпая, почему-то подумала: «А Тони, наверное, протестант…»

Глава 9

Утром Вику разбудил щебет зелёно-бронзовых попугайчиков. Их на острове было множество, и сейчас они облепили ближайшие деревья, то почти сливаясь с листвой, то вдруг вспархивая стайками. И стрекотали неумолкая.

«Как воробьи!» – подумала девушка, вспомнив большие тополя напротив окон своей квартиры: там летними утрами также собирались стайки неугомонных чирикающих сереньких птиц. Ностальгическое воспоминание почему-то не навеяло на неё грусть, и через минуту она даже задумалась: «Почему?» Утро, конечно, прекрасное, вид из окна – сказочный, рокот океана умиротворяющий, медлительный… Но нет, не это… Не только это… Да, Тони! Конечно Тони…

Она улыбнулась, подумав, что ей так легко, радостно. Да она просто счастлива, несмотря на все обстоятельства! Но ведь она не влюблена в Тони – Виктория совершенно отчётливо это осознавала. Ей ли не знать состояние влюблённости! Она была ужасно влюбчивой. Поначалу, лет в восемнадцать, когда поняла это, даже испугалась. Ведь влюблялась просто мгновенно, с первого взгляда, первой переброшенной фразы, первой ответной улыбки… Но очень скоро выяснилось и другое: так же быстро Вика и разочаровывалась в своих кавалерах. Это внесло успокоение и гармонию в её душу. И всё же она знала, что испытывает при влюблённости. Лихорадочное возбуждение – приливы восторга и тревоги, умиления и отчаяния. Постоянные мысли о «нём» не дают толком заниматься делом, всё время ждёшь: вот-вот он позвонит или придёт, совершенно невозможно ничего планировать. И диалог – нескончаемый мысленный диалог с ним… Может быть, у других девчонок всё по-другому, но у неё каждый раз происходило именно так. Хорошо, что это ненормальное состояние тянулось, обычно, не долго…

О Тони она не думала постоянно. Засыпая, уходила мыслями к родителям, к брату, к погибшему самолёту и людям. Просыпаясь, сразу окуналась в звуки, в природу – вот так, как сейчас. Всё остальное время Тони был рядом, но так же рядом был океан, деревья, птицы, солнце, песок… Она и спутника своего воспринимала, как неотъемлемую часть острова. Неотъемлемую, но всё-таки главную: с ним было спокойно, надёжно, светло. Именно с ним ассоциировалась вера в спасение. Ещё в один из первых дней она подумала о Тони, как о брате. Да, чувство было похожее… И всё же не совсем такое. Когда Виктория поворачивала голову, видела взгляд молодого человека, его весёлую улыбку, когда они перебрасывались фразами, понимая друг друга с полуслова – у неё в груди – а, может быть, в сердце? – загорался огонёк, который так приятно грел… Такого ощущения она не знала раньше.

Но где же он? И опять, как в то утро, когда она только очнулась, вышла на веранду и подумала о своём спутнике – и теперь он тут же появился. Пересекал поляну, направляясь к бунгало и неся что-то, завёрнутое в листья. Наверняка что-то к завтраку: дичь, или рыбу, или фрукты… Добытчик! Кормилец!

Виктория поймала себя на том, что подумала так с иронией. И ей вдруг стало стыдно перед собой. Энтони ведь в самом деле её кормилец. И спаситель, и доктор, и гид… Разве не благодарила она вечером Иисуса Христа за чудо, происшедшее с ней? А появление Тони – это ли не чудо, не милость Божья! Да, она уцелела в катастрофе, но сумела ли выплыть сама к этому острову? Скорее всего, плыла бы вглубь океана, пока не выбилась бы из сил… И здесь – разве не чувствует она себя защищённой, спокойной и даже счастливой? А всё оттого, что рядом оказался этот парень. Скорее, надо выйти ему навстречу, улыбнуться, сказать приятное…

Тони принёс восемь штук яиц – меньше куриных, но и не таких маленьких, как рябые перепелиные.

– Не так уж высоко пришлось за ними забираться, – сказал весело. – Как раз на яичницу нам хватит.

– Пожалуйста, возьми меня следующий раз с собой, не пожалей, разбуди! – попросила девушка. – Я ведь лазила по горам с альпинистами! Тоже, как ты говоришь, не высоко, но по настоящим горам.

– Да ты просто клад, всё умеешь, – улыбнулся Тони. – Повезёт же какому-нибудь парню!

Виктория засмеялась: он поддразнивал её, повторяя сказанные ею слова. Ей захотелось ответить ему так же, как он ей: «Подумай об этом серьёзно», но вдруг стало неловко. И она сказала другое:

– Вот только я большая соня, или, как у нас говорят – «сова». То есть, поздно встаю. А ты, судя по всему, «жаворонок». Откуда такая привычка рано просыпаться?

– Всё объясняется просто: я оканчивал военное училище. А это значит – подъём в пять тридцать утра, интенсивный темп, дисциплина… Как видишь, в жизни пригодилось…

Они решили пойти к океану, искупаться. Впервые за всё время. Нет, к побережью они выходили не раз, но океан всегда был неспокоен. Шли широкие большие волны, то поднимая пенные гребни, то обнажая дно, а когда приближались к берегу, швырялись увесистыми камнями. А иногда они попадали на прилив, и тогда зрелище открывалось ещё грандиознее и грознее. Волна из океана сталкивалась со встречной, от берега, поднималась огромным валом и с грохотом обрушивалась на прибрежный песок! В такие моменты множество птиц, похожих одновременно на чаек и на ласточек, с невероятным гомоном носились над волнами… И они ходили окунались в тихий внутренний заливчик. А прибрежная песчаная полоса так манила!..

Но за завтраком Тони сказал:

– Сегодня солнце, штиль, просто красота – я уже разведал. Так что идём плавать в Атлантическом океане! А по пути я тебе покажу кое-что.

– Неужели здесь есть что-то, чего я ещё не видела?

– Думаю, такого ещё много. Одно чудо природы увидишь сейчас.

– И ты знаешь, как оно называется?

– А ты сомневаешься?

– Нет, сэр, – девушка вскинула руку к воображаемому козырьку. – Нисколько!

Тони повёл её в сторону от уже хоженых ими троп. Вскоре открылась поляна с небольшой рощицей, и Тори издали увидела: ветви этих деревьев увешены необычными плодами – похожими на груши или авокадо, но очень длинными и волосатыми, как кокосы. Вокруг вилось много птиц.

– Что это? – воскликнула она. – Ты это хотел мне показать? Они съедобны?

– Пойдём ближе, – Тони потянул её за руку, – сейчас увидишь.

Это были не плоды. Деревья рощи гнулись под множеством гнёзд, свисающих вниз как мешочки или чулки. Довольно крупные птицы – величиной с ворон, – ловко ныряли в верхнюю узкую часть, гнёзда раскачивались, оттуда доносился писк и гомон… Гнёзда висели высоко, не дотянуться, но снизу их можно было прекрасно разглядеть. Тем более что птиц присутствие людей совсем не пугало.

– Великолепные сооружения! – восхитилась Виктория. – Как всё продумано! Сверху летающим хищникам туда не попасть. Вход длинный, узкий… нет, не проскользнуть. И снизу не достать. Обезьянам или дикой кошке по таким тоненьким веткам не добраться… Молодцы, птички! Как они называются?

– Оропендолы, – ответил Тони. – Гнёзда вьют самки.

– Я всегда была убеждена, что женщины – прекрасные архитекторы! Так, что здесь за строительный материал? Похоже, разорванные на полосы листья, лианы… Как они ловко и туго сплетены! Даже на глаз видно, что гнёзда мягкие, удобные и водонепроницаемые.

– Это ты совершенно точно заметила.

– Ну так! Взгляд профессионала! Спасибо, что показал мне это чудо архитектуры.

– Подожди… Так ты что, архитектор?

– Ты удивлён? Да, не манекенщица, не топ-модель, не официантка, не продавщица, не секретарь, и даже не путана… Представь, я окончила архитектурно-дизайнерский факультет. В моём городе – а он называется Харьков, настоящий мегаполис, – много институтов, университетов. Тот, в котором я училась, всегда славился отличными специалистами в области строительства.

– Тори, ты, похоже, обиделась? На что? Я просто удивлён: архитектор – это такая серьёзная и сложная профессия.

– А я, если ты ещё не понял, тоже девушка серьёзная. И далеко не простая…

Так, весело пикируясь, они прошли рощу, по зелёному травяному ковру прошли вдоль ручья, и вскоре оказались на большой площадке, усеянной крупными валунами. А дальше открывалась песчаная береговая полоса. Океан. Он и в самом деле был тих, спокоен, волны катились ровно – глаз невозможно отвести! С пригорка, на котором они остановились, водная гладь просматривалась, казалось, до горизонта, переливалась золотыми, серебряными бликами от солнечных лучей. Не сговариваясь, парень и девушка быстро разулись и босиком бросились вперёд. Через минуту они уже мчались по белому, прогретому солнцем песку, держась за руки – сами не заметили, как их пальцы переплелись. Белый песок, на вид такой раскалённый, не обжигал, а приятно грел ноги. Слева мягко накатывали, немного не доставая их, волны, справа, в отдалении, тянулась стена деревьев… Виктория вдруг споткнулась, замедлила бег. Тони вырвался вперёд, оглянулся:

– Догоняй!

Но она совсем остановилась, удивлённо оглядываясь. Она вспомнила: это всё она уже видела! Во сне, в самолёте. Она заснула, убаюканная монотонным полётом, и ей приснилось вот это самое место: океан, песчаный пляж, тропическая растительность вдалеке… В том сне она думала, что бежит по песку, держа за руку брата… А это, оказывается, был Тони! Да, она не раз думала о нём, как о близком человеке, подобном брату. Но это не Серёжа…