Оля Шкарупич - Остановка на жизнь. #Дневник из клиники неврозов Страница 15

– Когда ты сказал, что ты пожарник, ты имел в виду, что ты спишь со мной по моему желанию? Из-за него? А с твоей стороны что?

– Я не знаю, как ответить на этот вопрос.

Мы припарковались.

Глеб стал расстегивать рубашку.

– Ты не ответил на мой вопрос…

– Давай, я тебя лучше поцелую…

– Глеб, мне не 16 лет…

И мы начали целоваться. Если в прошлый раз была настоящая страсть, то в этот раз она была показной. Я поймала себя на мысли, что наблюдаю из окна машины за детьми, гуляющими в парке. Я подумала, что в такое время они, по идеи, не могут гулять одни, потому что комендантский час…

В это время Глеб продолжал заниматься со мной сексом… Короче, секс был отвратительный.

Я почувствовала себя героиней порнофильма, где играла роль женщины, которая якобы получала удовольствие от того, что с ней делают. Хотя, на самом деле, во время акта думала о том, что постирать сегодня вечером: темное или цветное. Или может партнер побыстрее управится, и то и другое успею загрузить.

Теперь могу в подробностях описать потолок машины Глеба, нарисовать по памяти решетку садика, в котором так поздно гуляли дети, и сказать, что у «Киа», припаркованного рядом, был затертый диск.

Глеб, наконец-то, закончил. И сказал, что это было замечательно. И теперь он мне может сказать, что да, он «пожарник». Я расплакалась. Он испугался:

– Ты чего?

– Глеб, ну ты же знаешь меня. Знаешь, что ты у меня шестой партнер за 31 год. Как ты думаешь, мне нужен «пожарник»???

– Вик, ну я думал, тебе тоже только это надо сейчас. Это и есть моя помощь.

– Нет, Глеб, мне такая помощь не нужна! Я не резиновая кукла. Мне нужны и нежность, и эмоции, и чувства. Ты же это все про меня прекрасно знаешь. Мы столько лет знакомы!

– Вика, прости. Это моя вина. Я не должен был так поступать.

– Глеб, это был мой выбор. Ты прав, я сама не знаю, чего хочу. Просто для меня это первый опыт, поэтому я воспринимаю очень эмоционально.

Я снова заплакала.

– Вика, это моя вина. Этого больше не повториться.

– Да, ты прав. Теперь я боюсь за наши отношения. Сможем ли мы остаться друзьями…

– За это можешь не волноваться, я все также буду о тебе заботиться. И у меня, по-прежнему, к тебе очень нежные чувства. Просто, ни о каких серьезных отношениях я даже думать не хочу. Я только развелся. У меня сейчас столько работы.

Мы начали одеваться. Я продолжала хлюпать носом.

– Глеб, блин, ну неужели среди кучи своих знакомых, ты не мог выбрать кого-то другого. Ты же меня знаешь: я принцесса, я нежный цветочек… Ну, какая из меня «девушка по вызову»…

– Викуля, правда, прости. Я – дурак. Не подумал, правда. Просто, я так давно тебя хотел, мечтал о тебе долгие годы… И соблазн был велик. Не удержался.

– Мне самой хотелось. Просто у меня так впервые: не по любви. Поэтому я не знаю, как реагировать.

– Тебе так и не надо. Это не твое.

Мы доехали до клиники. Я грустно спросила:

– Теперь ты, наверное, думаешь, что я лежу по месту назначения…

– Брось. Более того, ты здесь еще на месяц, ты – моя общественная нагрузка, и можешь со всем ко мне обращаться.

– Хорошо, Глеб, мне жаль, что все так вышло. И я знала с самого начала, что для любви шансов нет. Ты не стремишься ко мне каждую минуту, не пишешь «Доброе утро. Как дела?». Я сама сделала этот выбор. Знаю, что ты очень совестливый человек, поэтому не вини себя, пожалуйста. И ты, наверное, впервые успокаиваешь девушку после секса?

Глеб улыбнулся.

– Честно сказать, да.

– Думаешь, наверное, лучше бы домой поехать, подрочить и телевизор посмотреть. А так пять минут удовольствия и три ведра слез.

Глеб рассмеялся.

– Я об этом не подумал… Рассмешила. Викуля, я все равно рядом. Просто я такой. Я не умею делать комплименты, могу иногда сказать что-нибудь резкое. Но зато, если я делаю, делаю от всей души. Извини меня. Я не сдержался.

– Все в порядке. Я пошла.

– Я позвоню.

Он вышел из машины, чтобы меня проводить. Обнял, и я ушла в клинику.

Пришла к Дашке и начала лить слезы от обиды. Я чувствовала себя использованной, хотя с самого начала знала, что так будет. Я сама выбрала этот сценарий, чтобы доказать себе что-то? Что я не достойна нормальных отношений? Что я удовлетворяю свою потребность в сексе? Что я могу вызвать у мужчины чувство вины?

Постепенно успокоилась и уснула.

День 14

Проснулась со слезами на глазах. Вроде мне не нужен Глеб, но неприятно, что все так получилось. Особенно после Мартина. И его отношения: он всегда находил нужные слова, чувствовал мои эмоции, и мы свободно могли их обсудить.

Потому я и чувствовала себя счастливой. Мартина не надо было на что-то уговаривать, он сам старался предугадать мои желания, не говоря уже о приятных сюрпризах. Я помню то прекрасное утро, когда меня разбудило уведомление о новом сообщении от него. Я открыла почту и стала читать письмо, чувствуя, что улыбаюсь во весь рот. Он написал:

Сегодня я думал о тебе (как обычно) J и понял одну вещь:

Я понял, что у нас еще ни разу не было настоящего свидания… Я думаю, что это неправильно и надо это исправить! Итак, милая леди, я приглашаю тебя на ужин. 5 ноября 2014 года, в 6 часов вечера. Я слышал, что ты случайно :) будешь в Варшаве, и я забронировал столик в Ресторане Polska Różana! Я буду самым счастливым в мире мужчиной, если такая восхитительная женщина примет мое приглашение!!!

У меня было ощущение, что я попала в роман Даниэлы Стил. С той лишь разницей, что все происходило, не на станицах книги, а в реальной жизни. Мне казалось, что это сказка. Даже мама, которая давно убедила себя, что чудес в жизни не бывает, теплела от каждого сюрприза Мартина.

Я помню, как он уточнил адрес компании, в которой я работала. И через несколько дней в дверях нашего кабинета появилась офис-менеджер с довольной улыбкой и одними губами прошептала:

– Тебе посылка.

Она вручила мне огромную коробку. Я чувствовала себя маленьким ребенком, которому прислал подарок Дед Мороз. Счастливая улыбка не сходила с моего лица. Я открыла коробку и ахнула. Там лежали красивые черные туфли на высоком каблуке (он угадал размер!!!), черное белье и открытка с надписью «для русской принцессы».

Нужно ли говорить, что я несколько раз ущипнула себя, чтобы проверить, не сон ли это. Это был не сон. Я благодарила его по телефону и говорила, что я самая счастливая женщина на свете. Я не видела лица Мартина в эту минуту, но чувствовала, что он довольно улыбался. Мне казалось, что о большем я даже не могла мечтать.

Это было всего несколько месяцев назад.

Сейчас я лежала и смотрела в одну точку, понимая, что сегодня особенный день: либо я окончательно сдамся и опущу руки и, как говно, буду плыть по течению – больницы, врачи, процедуры – становясь все слабее и слабее. Либо возьму себя в руки, и начну что-то делать. По шагам. По чуть-чуть. Но наверх, а не вниз. Мы все носим груз совершенных ошибок, но это то, что в результате нас сформировало и сделало теми, кто мы есть. И новый опыт будет шлифовать нас, нашу личность до конца наших дней.

Поэтому, я просто потянулись в кровати, повернула голову к окну, увидела солнце и улыбнулась. Впервые за десять дней сделала полноценную зарядку. Застелила кровать. Убрала волосы. Умылась и пошла на завтрак. Мы завтракали с Дашей и смотрели в окно. За окном огромный купол Андреевского храма напоминал мне о пути. Об испытаниях. О выборе и его последствиях. Я поймала себя на мысли, что не казню себя, не испытываю стыда или вины за ситуацию с Глебом. Я просто сделала из нее вывод и пошла дальше. Для меня это прорыв.

На экране телефона появилась смс. Глеб:

Доброе утро! Как дела? Будет грустно, звони, поиграем опять в игру)))

Я улыбнулась. Захотелось написать, что Глеб похож на жука. У него такой толстый хитиновый покров, резкость черт, мужланская грубость… Но под этим всем скрывается добрый, нежный и очень отзывчивый человек. Не умеющий говорить о своих чувствах, теряющийся при виде женских слез, не знающий порой, как быть искренним, но везущий на себе всех и все их проблемы. Заслуживает уважения, как ни крути.

Но написать я не успела, потому что сегодня был очень наполненный событиями день. Во-первых, занятие групповой психотерапией с Генрихом Александровичем. Все на ту же тему «обиды». Просто поразительно, насколько обидчивые люди тут лежат. Но Генрих Александрович не стал этому удивляться. Он сказал, что эмоциональные люди – это 99 процентов пациентов клиники. А это значит, что их достаточно легко вывести из равновесия. Любое критическое замечание, злая шутка, непонимание окружающих могут ранить, обидеть таких людей. Но окружающих, как нам известно, изменить сложно, поэтому изменения надо начинать с себя. Потому что большинство наших обид – это наша неправильная интерпретация слов/действий других людей. Если в нас возникает обида, то она, как заноза, может долгие годы причинять боль. Как понять есть ли у вас обида? Если вы, вспоминая какую-то историю, чувствуете, как на глаза накатываются слезы и/или из недр вашего живота поднимается злость и раздражение, значит, несмотря на то, что история происходила в далеком/недалеком прошлом, она все еще гниет занозой в вас. Это вызывает дискомфорт и предполагает жизнь, наполненную не только радостными впечатлениями. Если же вы вспоминаете с легкостью то, что вас когда-то обидело, и внутри полный штиль, то поздравляю, ваша обида вас больше не отравляет.