Мариам Петросян - Дом, в котором… Том 3. Пустые гнезда Страница 15

Химеру настигает приступ удушья.

Только близко знакомый с Лордом человек способен уловить все нюансы его игры в самовлюбленного красавца и насладиться ею. Спирт жжет адским пламенем, злоба Химеры заполняет все пространство вокруг, просачиваясь через люк даже к далекому Шакалу, а мне смешно, потому что Лорд смертоносен в роли Прекрасного Принца, смертоносен и совершенно невыносим.

Он снисходительно осматривается и роняет:

– Я так понимаю, ты здесь спряталась, чтобы побыть наедине с собой. Знакомое состояние…

– Неужели, – язвит Химера. – Кто бы мог подумать, что тебе оно знакомо. Ну, если ты такой проницательный, давай, вали отсюда. Оставь меня наедине с собой!

– Не могу, – разводит руками Золотоголовый. – Спуск для человека в моем состоянии значительно более труден, чем подъем. Кстати, – поворачивается он ко мне, – я показал лучшее время, чем ты, спор можно считать решенным в мою пользу. Руки победили ноги, теперь это общепризнанный факт.

Химера смотрит на меня с ужасом.

– Как вы его до сих пор не придушили? – спрашивает она.

Я оглядываю чердак. Серые дощатые стены, покосившиеся шкафы по углам, сломанная мебель – все покрыто толстым слоем пыли. Только плед, на котором сидит Химера, выглядит сравнительно новым. Плед и стоящая на нем кофеварка. Довольно загаженная. Лорд тоже замечает кофеварку.

– Эй, не угостишь нас чашечкой кофе? – спрашивает он.

– Не угощу.

Я подхожу к люку. Далеко внизу Шакал нервно раскатывает взад-вперед. Увидев меня, врезается в стену и едва не переворачивается вместе с Мустангом.

– Приведи кого-нибудь, кто поможет нам слезть! – кричу я ему.

– А кто там у вас? – подозрительно спрашивает Шакал. – С кем вы там разговариваете? Я, между прочим, не глухой. И все слышу. Что происходит, Сфинкс? У вас там с кем-то свидание, да? Между прочим, ты проиграл, если тебя это еще интересует.

– Езжай за подмогой, – говорю я ему и отхожу от люка, чтобы не провоцировать его на новые вопросы. Слышно, как он внизу яростно чертыхается, со злости пихая лестницу колесами.

– Кто у вас там? – спрашивает Химера.

– Малыш Табаки, – величественно сообщает Лорд. – Он засекал время.

– Он, я надеюсь, сюда не полезет?

– Он наверняка не станет этого делать, – Лорд фиксирует в моей грабле фляжку с водой. – Его возможности не так велики, как наши со Сфинксом.

Химера закатывает глаза.

– Не переигрывай, – прошу я Лорда. – С ней что-то не так, не стоит ее еще больше заводить.

– Как скажешь, Сфинкс, – соглашается Лорд. – Просто я не знаю, как говорить с человеком, обзывающим меня последними словами еще до того, как я успел его разглядеть.

Химера смотрит на него, потом на меня. Закусывает губу. Кажется, до нее начинает доходить, что все это время она вела себя не совсем правильно. Пожав плечами – платье держится на них без бретелек, каким-то чудом не сваливаясь, – достает из-за кофеварки мешочек с кофе. Высыпает в кофеварку горстку.

– Будет вам кофе, – говорит она. Изо всех сил стараясь быть любезной. От этой любезности сводит скулы.

Лорд откашливается и бросает на меня изумленный взгляд. «Что ты ей сделал, признавайся?»

– Ничего. Клянусь, – отвечаю вслух.

Химера встает, ковыляет к нагромождению мебели в углу и включает стоящий там телевизор. Возле телевизора – ряд пустых пластиковых бутылок. Она пинает их, и они рассыпаются.

– Воды мало, – говорит Химера. – Может не хватить.

В ярком платье на фоне чердачной пыли она выглядит совсем неуместно. При ходьбе из-под подола выглядывают грубые ботинки, как у не до конца преобразившейся Золушки.

Я сажусь рядом с расстеленным пледом, но не на него, Лорд подползает ближе. Втроем мы молча смотрим на экран. Бородач в оранжевом спасательном жилете рассказывает о чем-то, стоя на надувном плоту. О чем он рассказывает, нам не слышно.

– Звук не удалось отладить, – говорит Химера мрачно. – Я подключилась к антенне, но звука нет. Может, из-за этого его и выкинули.

Мы с Лордом переглядываемся.

Кофеварка не так удивительна, многие таскают их по Дому в рюкзаках. Попытка починить старый телевизор – другое дело. Это говорит о том, что Химера провела здесь немало времени.

– Ты с кем-то поссорилась? – осторожно спрашивает Лорд.

– С твоей задницей, – немедленно следует ответ. – Не суй нос не в свои дела, ясно?

– Ясно.

Кофе нам достается по полпорции на двоих. Химера злорадно вручает Лорду пластиковый стаканчик с кофе на донышке и говорит, что уступает нам свою долю. Мы делаем по два глотка, после чего стаканчик демонстративно комкается и выбрасывается.

Золотоголовый раздражен, хотя по нему этого не видно. Ложится, облокотившись на рюкзак, и строит предположения.

– Ясно, она здесь не потому, что с кем-то поссорилась, – говорит он задумчиво. – Такая скорее разнесет своим обидчикам черепа, чем станет из-за ссоры отсиживаться на чердаке.

– Не забудь про платье, – напоминаю я. – Может, у нее здесь свидание? Тогда понятно, почему нас так мило встретили.

– Свидание? В этом случае кто-то очень не торопится на него прибыть, – Лорд кивает на бутылки возле телевизора. – Я бы сказал, он запаздывает на пару дней.

Химера сидит, окаменев. Стиснув темные по сравнению с лицом руки на коленях. Нам с Лордом не обязательно переглядываться, чтобы продолжать игру. Мы слишком часто играли в покер в паре.

– Не пойму, как она сюда влезла в этом платье, – продолжает Лорд. – Оно совсем не годится для восхождений.

О не годящихся для восхождений ногах он не упоминает, и это правильно.

– Прошла через крышу, – вступаю я. – Через второй чердак. Туда ведет простая лестница, а ключ можно как-нибудь раздобыть. Если очень нужно…

– Может, она от чего-то прячется?

– В этом платье?

– Может, у нее не было времени переодеться?

– Хочешь сказать, это ее повседневный наряд?

– Кто-то ей носит еду.

– Это точно.

– Кто-то из девушек в курсе…

– Можно спросить у них.

– Например, у Рыжей…

– Хватит! – визжит Химера, заткнув уши. – Прекратите сию же минуту!

Мы прекращаем. И молча ждем.

– Вы еще хуже, чем я думала, – говорит она растерянно. – Вы – полное дерьмо. Неужели нельзя оставить человека в покое?

В голосе жалобные нотки. Для Химеры это полное поражение, и меня не удивляет, что она вдруг разражается слезами, но Лорд потрясен, полон раскаяния и готов немедленно сдаться. Я качаю головой, он отворачивается со страдальческим видом.

Химера ничего не замечает. Она утопает в слезах. Зеленая тушь оказалась водостойкой, не течет и даже не размазывается, но на Химеру и без того больно смотреть.

– Что случилось? – спрашиваю я. Так мягко, что сам пугаюсь своего голоса.

Химера вытирает нос.

– Ладно, – говорит она с отвращением. – Я расскажу. Вы ведь не отстанете.

Она отворачивается.

– Окна нашего корпуса выходят на воспитательские, – говорит, не глядя на нас. – И крыша видна тоже. Не так давно один парень хотел с нее спрыгнуть. Даже соскользнул и повис на руках, но не сумел разжать пальцы. Не смог. Я знаю, как это бывает. Я-то знаю. Потом я его видела опять. Там же. Как он стоит и смотрит вниз. Просто смотрит, и все. Я раздобыла ключ, и когда в следующий раз его увидела, тоже влезла сюда. Мы с ним поговорили о всяком, он даже рассказал, почему хотел спрыгнуть…

Я слушаю эту незамысловатую историю как что-то до боли знакомое. Могу поклясться, что впервые, но ощущение узнавания необычно сильное. И я не понимаю, откуда оно взялось.

Химера достает из лежащей на пледе пачки сигарету. Пальцы у нее дрожат. Длинные ногти покрыты зеленым лаком.

– Вот и все, – говорит она. – Мы стали встречаться здесь иногда. Это был наш секрет. Довольно долго. Еще до Закона. А недавно я увидела сон. Нехороший. Притащилась сюда и сижу, как дура. Конечно, это смешно – платье и все такое, стерегу третий день, а его все нет, мало ли что увидишь во сне, но я не могла оставаться на месте, все думала, а вдруг это вещий сон, именно этот, и я не успею. А теперь можете уржаться вволю…

Из люка выныривает Горбач в рваной лоскутной рубашке и в шахтерской каске с фонариком. Горб, босые ноги и торчащие из-под каски черные кудри придают ему слегка потусторонний вид.

– И ему не забудьте рассказать, – тычет она в Горбача сигаретой. – Пускай посмеется. Размалеванная дура засела на чердаке, это ж сдохнуть можно, до чего забавно.

– Кто он? – спрашиваю я.

– Не твое дело.

– Эй, вы собираетесь спускаться? – спрашивает Горбач. – Табаки сказал, вроде вы хотели…

Я смотрю в глаза, обведенные зеленой тушью, и вижу в них радужную воронку коридора, уводящую куда-то… еще не ступив в этот коридор из несказанных слов, которые различаю, как шепот, знаю – он заканчивается дверью. Запертой дверью, за которой прячется некто, хорошо мне знакомый. Кого я узнаю по запаху, даже не открывая двери. Я делаю шаг…

– Не смей влезать в меня! – визжит Химера, и я еле успеваю уклониться от скользнувших в сантиметре от моего лица изумрудных ногтей.