Александр Александров - Белый, белый снег… (сборник) Страница 15

– Э-эй! – крикнул я. – А ну, пошел!.. А-а-а-а-а!

И выстрелил из ружья в воздух. Потом, быстро выкинув стреляную гильзу, тут же вставил пулю… Прислушался.

Лай стал уверенно отдаляться. Я двинулся вперед, по дороге, держа наизготовку ружье со взведенными курками.

Миновав опасную ложбину, я остановился и принялся кричать, подзывая собаку.

– Абре-е-э-эк! Абре-е-э-эк!

Звуки моего голоса с трудом пробивались сквозь мрачную стену леса.

«Только бы собаку не потерять!» – мелькнула тревожная мысль.

– Абре-е-э-эк! Абре-е-э-э-эк! – снова закричал я. – На-на-на-а-а!

И тут, к своему удивлению, увидел бегущую на зов собаку.

– На-на-на! – радостно затряс я зажатым в руке куском хлеба. – Иди, Абрек, иди!.. На!

Пес, довольно виляя хвостом, принялся уплетать горбушку, а я тем временем достал поводок и прицепил его. Теперь можно было не волноваться, что собака убежит.

Мы немного прошли, и я увидел огромные медвежьи следы. Они были прямо на дороге. Чуть дальше я заметил развороченный трухлявый пень. Очевидно, косолапый хотел там чем-то поживиться – личинками или муравьями.

Я поставил в след свой сапог, сорок пятого размера. Ступня легко уместилась в нем, и еще место осталось. Огромные когтистые отпечатки медвежьих лап внушали трепет. Особенно усиливали ощущения стремительно надвигающаяся темнота и то, что я был один. Не считая Абрека, конечно…

5

– Так, где ты говоришь, видел следы? – Борисенок отложил в сторону надраенный до блеска карабин.

– Вот здесь, в низинке, возле ручья, – я ткнул пальцем в раскрытую карту.

– Ты подумай, – изумился Борисенок. – Совсем рядом.

Он достал сигарету, прикурил от свечи. Пламя сначала затрепетало, потом успокоилось… Под потолком, на полке, прибитой к стене, горела еще одна свеча. На раскаленной печи булькало варево из глухаря.

Эта избушка была попросторнее той, где мы вчера ночевали.

Тимка резал широкими ломтями хлеб, чистил репчатый лук… Абрек отдыхал под нарами, в дальнем от печки углу. Знал, где… В натопленной избе это было самое прохладное место.

Борисенок снял с печи готовую похлебку, поставил в центр стола. Закопченным половником мы разлили горячее варево по мискам. Это было что-то среднее между наваристым супом и жидкой кашей. Но пахло очень вкусно… Рецепт приготовления был прост. Сначала отварили нарезанное крупными кусками мясо глухаря. Потом высыпали в котел два пакета вермишелевого супа, накрошили картошки и заправили луком и чесноком. Добавили немного перчику – и кушать подано!

День, проведенный на свежем воздухе, не прошел бесследно – аппетит мы нагуляли отменный. Казалось, ничего не едали вкуснее… Только ложки постукивали в тишине.

– Э-э!.. Солдатик! – с улыбкой поддел Тимку Борисенок. – Мечи пореже… А то, как по куропаткам стрелять – так мимо; а как ложкой в рот – так без промаха.

– А сам-то чего не стрелял? – парировал Тимка.

– Из карабина? Влет? По куропаткам? – Борисенок вскинул брови. – Я тебе что, Чингачгук, какой-нибудь?

Несмотря на отличный аппетит, все сразу съесть нам не удалось. Пришлось часть оставить на утро… Тимка заварил вскипевший чайник, достал кружки.

– Слышь, это… – Борисенок хлебнул обжигающего чаю. – А ты правда что ли архитектором работаешь?

– Ну, да, – ответил я, тоже прикладываясь к кружке. – А что?

– Ничего, просто интересуюсь… И что ты там проектируешь?

– Разное… В основном – дома для состоятельных людей.

– Хорошо платят?

– По-всякому… Я же не один там.

– И машина есть?

– Есть.

– Какая? – в глазах Борисенка читалось откровенное любопытство.

– Да наша… Девятка.

– Ну-у, – разочарованно протянул Борисенок. – Я думал иномарка… Архитектор, все-таки…

– Архитекторы разные бывают, – улыбнулся я его наивности. – Не все же лауреаты госпремий…Конечно, мне хотелось бы сделать что-нибудь более серьезное, значимое. Как Росси, Клодт или Монферран… Иногда я чувствую, что готов к этому. Но… Деньги нужны. Чтобы серьезные инвесторы к тебе интерес проявили. А наша фирма маленькая, некому не известная. Так, делаем что-то, на жизнь хватает – и ладно.

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

1

шконка – кровать (тюремн.)

2

Лежневка – дорога, выложенная в особо непроходимых болотистых местах круглым пиленым лесом

3

Солонцы* – место, куда выкладывается соль, для приваживания копытных.