Александр Асмолов - Ключи от дома (сборник) Страница 15

Гусары считали ниже своего достоинства купаться на общественных пляжах вместе с приезжими. Они отправлялись на противоположную сторону бухты, куда ещё не добралась цивилизация. Обрывистые берега с узкой полоской крупных булыжников у самой воды напоминали времена нашего детства. Тогда ещё не было пляжей, переполненных отдыхающими, машинами и ларьками. Мы ходили в походы, куда теперь можно доехать на машине и выпить в баре холодного пива. Нетронутые когда-то места вдоль моря от Геленджика до Анапы теперь шумят ночными дискотеками. Но мы знаем «белые пятна» где всё осталось по-прежнему. Однако, уже изменились мы сами. Рассекая упругими животами встречный ветер, мы сидели около носового орудия на палубе быстроходного катера, который домчал нас к некому островку детства с припасами, о которых мы когда-то и не мечтали. «Пронзительный» лег в дрейф недалеко от берега. В этом было нечто символическое, мы не ступили на островок своего детства, но были рядом. Как во снах, которые порой возвращают в те далёкие времена.

Все бросились купаться, пока матросики слаженно по-военному натягивали тент, ставили стол и украшали его южными дарами. Корабельная палуба заполнилась несвойственными ей ароматами. Гусары не спеша, пошли на абордаж. Было где размахнуться, произнести тост, вспомнить о былом и разомлеть от всего этого.

К полуночи веселая компания устала и решила освежиться. Скинув последние одежды, они попрыгали в море, гармонично воссоединяясь с природой. Пошалив немного, они успокоились и стали покачиваться на волнах вместе с катером, как большая «противоводочная» флотилия. Ночной бриз, соленая вода и огромные звезды над головой удивительным образом очистили сознание. Осталось только пьянящее чувство свободы и братства. Вместе с одеждой они скинули с себя все наносное и ненужное. Вспомнив давно ушедшие годы, они резвились в теплых волнах летней ночи, заражая и меня какой-то бесшабашной радостью. А потом, укутавшись в полотенца, сели на корме и запели старые русские песни. Как наши родители, собираясь после войны за небогатыми столами, всегда здорово пели.

«Пронзительный», понимая настроение команды, шел на самых малых оборотах, бесшумно скользя по отражению звезд и далеких прибрежных огней. И я вдруг увидел, вернее, почувствовал рядом тех самых пацанов, выручавших друг друга на школьной контрольной и в драке с ватагой с соседней улицы, которые могли прыгнуть из окна за поцелуй любимой девочки и отойти в сторону ради друга. Я понял: они собирались здесь, чтобы вспомнить и заново пережить то, что так дорого нам с детства, о чём мы мечтали и хранили в памяти. О чём пели они под Андреевским флагом.

Последний день одиночества

Он проснулся с предчувствием, что сегодня случится то, о чем он так давно мечтал. Бросив все дела, он выкатился на улицу и начал слоняться по городу. Какая-то внутренняя уверенность наполняла его радостью, и он не замечал ни скверной погоды, ни косых взглядов прохожих. Именно сегодня он должен встретить её. Эта мысль пульсировала во всем теле, придавая новые силы. Как часто этот милый образ посещал его тревожные сны. Это не были четкие контуры лица или фигуры, это были ощущения. Чувство любви заполняло его сердце, и удивительная нежность к этой незнакомке превращала его в счастливчика, захлёбывающегося от восторга.

Когда он со стоном просыпался, видение исчезало, и он долго потом не находил себе места. Душевная пустота ещё несколько дней преследовала его. И только большой город с тысячами улиц и горящих по ночам окон как-то спасал его. С необъяснимым упорством он слонялся по всем его закоулкам, то ли ища чего-то, то ли убегая. Почему он так страдал от одиночества, какая сила влекла его к неведомой избраннице? Он не знал ответа. Замкнувшись от всего мира, он заглушал боль какой-то ненужной суетой, изматывающей все оставшиеся силы.

Сегодня его охватило волнующее нетерпение. Оно подталкивало его вперед и вперед, манило непонятно откуда-то возникшей уверенностью, что встреча состоится. Как охотник, он рыскал среди тысяч и тысяч встречных в поисках того, что сам бы не смог четко сформулировать. Но он был уверен, что не ошибется. Он беззастенчиво заглядывал в глаза встречным прохожим, пытаясь найти её Лица мелькали сплошным потоком, но ничто не волновало его. Кто-то не обращал внимания на его настойчивость, кто-то недовольно отворачивался, кто-то возмущенно ворчал, но сегодня ему не было дела до их мнения. Сегодня он должен её встретить. Если бы она только знала, как он будет любить её. Как преданно и верно он будет ждать её. Он мечтал, что сможет охранять её сон, защищать от всех врагов и сражаться с ними до последнего своего вздоха. Только бы встретить её. Она сама поймет, почувствует это без лишних слов.

Почему так создан мир, или он сам рожден таким, но потребность любви изводила его. Неужели другие могут так бездушно проживать свои дни, заботясь только о себе. Возможно, они так владели своими чувствами, что замыкали их на себя. Легко встречаться и так же легко расставаться, заботясь только о себе. Может, они научились скрывать свои переживания, а он скулит только потому, что ещё слишком молод и не понял главного. Впрочем, он действительно так и не понял до сих пор, зачем создан этот мир и что он в нем должен делать. Лишь одна уверенность была в нем непоколебима: он должен её найти. Со временем это стало навязчивой идеей, целью его жизни.

Он не знал, как она будет одета, какие будут у неё духи, да и будут ли. Он не знал цвета её волос, но был уверен, что от их аромата его голова закружится. Он не знал, что она скажет ему при встрече, но не сомневался, что сердце застучит сильнее от её голоса. Он узнает, почувствует её. Даже издалека. Стоит ему только увидеть её глаза. Он никогда бы не смог сказать, что он ожидал увидеть там, но твердо был уверен, что не ошибется никогда.

Однако если быть честным, то нужно добавлять – теперь не ошибется.

Однажды ему уже так показалось. Правда, это было очень давно, и он вычеркнул из памяти все воспоминания, связанные с этой горькой ошибкой. Он даже не сразу осознал, что остался один, что его просто выкинули, как ненужную вещь. Долго он боролся с непониманием, обидой и болью, клокотавшими в груди. Он не мог поверить в такое предательство. Жизнь, казавшаяся солнечной сказкой, обратилась холодной ночью. Но ему повезло. Однажды утром он увидел, как занимается заря. Тогда он решил, что не будет закрывать глаза, каким бы ярким ни было солнце. Уж лучше пусть оно сожжет, убьет его, чем жить с такой болью. Радужные круги и слезы заслонили весь мир, яркий свет заполнил все его сознание, и что-то произошло тогда. После этого ему стали сниться эти странные сны о незнакомке, наполнив, казалось, бесцельную жизнь новым смыслом. Он стал искать встречи с ней. И сегодня это непременно должно было случиться.

Осенний парк был удивительно хорош. Листопад нарядил в сказочные одежды старые скамейки и давно не убиравшиеся аллеи. Откуда-то из голубой высоты бесшумно опускались на землю разноцветные послания угасшего лета и шуршали под ногами с легкой грустью о чем-то своем. И было так приятно, едва нарушая тишину, бродить по этому шелестящему разноцветному ковру, как бы путая следы и уходя от одиночества. Это была граница между минувшим и предстоящим. И сердце наполнялось нежной грустью, потому что помнит только тепло и доброту. Тут не было тех, кто помнил зло. Те, чьи сердца были полны болью и ненавистью, рвали друг друга на куски в каменных коробках, с маниакальной верой в то, что вершат справедливость. Упокой их грешную душу, Господи. Здесь же, собирались светлые души, умеющие любить и ценившее это больше всего на свете. Наверное, поэтому он забрел сюда в поисках своей избранницы. А может быть, провидению было угодно совершить что-то высокое в этот теплый осенний день. Кто знает, но так бывает, что в нашей суетной жизни мы вдруг останавливаемся и, удивленно озираясь по сторонам, ощущаем непонятную душевную радость. Вроде бы ничего необычного не происходит, но хочется раскинуть руки, закрыть глаза и прошептать: «Хорошо-то как, Господи!». Наверное, те, кто ищет и ждет, более восприимчивы, они могут почувствовать чужую радость.

Он сразу узнал её. Она сидела на скамейке и ела мороженое в хрустящем стаканчике. Их глаза встретились. Да, это была она. Не осознавая, что делает, он медленно подошел к ней и, склонившись, положил голову ей на колени. Глубоко вдохнул и закрыл глаза, как будто собираясь шагнуть в пропасть. В этот миг он доверил ей свою судьбу, свою жизнь. И если бы она прогнала его, невидимое лезвие гильотины рубануло бы сверху, и вмиг его жизнь была бы кончена. Сердце дрогнуло и остановилось. Наверное, в такие моменты душа готова покинуть бренное тело, если не случится заветное. Она ждет приговора, застыв на миг, в который вся прошедшая жизнь мелькает яркой вспышкой, повторяя в деталях всё пережитое.