Александр Кормашов - Комбыгхатор Страница 15

В-третьих, особенно радует совершенно новое (неизвестное до сих пор) дополнение к известной раскамневской мысли: «Бог существует даже в утверждении: «Бога не существует», а именно вот эти его слова: «Также ничто не есть в равной степени плоть от плоти слова как слово «слово».

И, наконец, в-четвертых. Что радует даже больше – это то, что редакция наконец-то вняла многократным просьбам Селенского общества слеповидящих, президентом которого я являюсь, и издала все 30 томов «Комментариев» в переплетах с глубоким тиснением. Именно это я и предлагал сделать, начиная еще с 10-го (юбилейно-прижизненного) издания «ВТС», но и сегодня я страшно тронут, что редакция пошла даже дальше.

Советую всем читателям немного расслабиться, взять книгу в руки, закрыть глаза и погладить рукой по обложке, как по той, так и по другой. Вы сразу почувствуете множество мелких пупырышек. Обращаю ваше внимание на тот факт, что отныне вся площадь всех первых и последних обложек всех тридцати томов «Комментариев» заполнена содержанием Первого и Основного тома, текст которого набран здесь так называемым рельефно-точечным шрифтом, состоящим из шести точек (три из которых, признаться, изобрел я). Согласитесь, что данная идея редакции поистине революционна и совершенно незаменима для слеповидящих.

Огорчение вызывает лишь небольшой полиграфический брак. Это – отсутствие в Первом и Основном томе первых тридцати двух страниц. К сожалению, нет и самой первой страницы, отдаваемой по традиции наиболее полному изложению законов существования в классической их редакции (к чему, горд сказать, я тоже приложил руку, будучи членом редакционной комиссии). Ситуация совершенно безвыходная, и, конечно же, данный брак был бы совершенно не извиним, если бы ответственный редактор 17-ого издания «ВТС» Грум Гржыч не принес своих извинений.

Впрочем, верю, никакой полиграфический брак не может, не должен и не поставит истинного раскамневеда в тупик. Всем желающим предлагаю выйти из Печатного тупика на проспект Коровьего Водопоя, отсчитать семь домов по направлению к реке Полюсне и зайти в недавно торжественно мной открытый «Клуб любителей существования». Здесь вы всегда можете прочитать на стене за спиной портье, на салфетках в баре, а также на белье в номерах эти три знаменитейшие закона:

1) Все существующее существует по определению.

2) Все несуществующее не существует лишь до момента постановки вопроса о его существовании или несуществовании.

3) Несуществование чего-либо не отменяет его существования.

Но в целом, 17-ое издание можно считать удачным. Верю, что постоянные читатели «ВТС», как и верные носители научного багажа О. Раскамнева получают еще один стимул для достойного существования на годы вперед, вплоть до 18-го издания.

До следующей рецензии!

Давид Нектор

(По просьбе автора всю сумму гонорара за данную рецензию редакция «Вопросов критиковедения» пересылает на счет подписки «Создателю ВТС – новый пригрузочный камень для соления огурцов!» в ОЕЕ «Благое дело» ИМУ 0000000001 р/счет 90099760061000875201 «Селенское общество слеповидящих» ф-л банка «ВТС-Банк» г. Селенск к/счет 90099760061000875202 БЫК 04400970)

#9

Журнал фенологических наблюдений

(тетрадь ученическая, Арт. 1006, 12 листов)

Ржи Ольги Ольгердовны,

учительницы труда и биологии Селенской средней школы,

проживающей по адресу улица Прибродная,

школьное домовладение,

представленный в качестве

вещественного доказательства №1

в Селенский народный суд

при рассмотрении гражданского дела

о расторжении брака

и возвращении девической фамилии Раскамнева

30 апреля. Возила на огород навоз и копала грядки под лук, когда увидела первую пчелку. Надо же, удивилась, и как раз на Зосима-пчельника! Сосед в этот день всегда выставляет ульи на пасеку.

Как вспомнила, что на прошлой неделе он назвал меня пчеломаткой, так пошла в огород, села на пороге сарая и начала плакать. Мне ли не знать, что такое пчелиная матка? Мать-одиночка, десяток любовников – но все трутни, полсотни тысяч детей – но одни девки. Да все к тому же старые девы. Нет! Это еще страшней, чем иметь мужем Ржи!

3 мая. С утра был заморозок, до t° – 4, потом потеплело, но вдруг полетел очень мелкий сухой снежок, а к вечеру стала мести метель.

Дура же я была, посадив вчера лук! С 18.02 до 18.45 вытаскивала обе грядки обратно. С 18.48 до 19.00 сидела на пороге сарая и плакала.

Господи, как же я ненавижу этот скворечник с кукушкой! Вытирая глаза, я дала себе честное слово, что как только Ржи вернется с рыбалки, я поставлю перед ним ультиматум: или развод, или пусть снимает с рябины такие часы-скворечник! Тем более, когда скворцы научатся открывать дверцу, им пора уже будет снова лететь на юг.

Как же я понимаю бездетных птиц!

4 мая. В 6 утра t° была минус 3, ветер северо-западный, с порывами до 8—10 м/сек. Высота снежного покрова 5 см.

Ржи, наконец, вернулся с рыбалки. Злой, простуженный и неопохмеленный. Съел сковородку мяса с картошкой, после чего лег спать, а мне заказал уху. Я пошла на базар, купила хорошей рыбы и сварила замечательную уху.

Господи, как он ругался! И это уха! И это уха, я спрашиваю? И недосолено-то! И рыба-то у тебя переварена! И картошка-то у тебя недоварена! Спасибо, что вода кипяченая!

Это стало последней каплей. Теперь я твердо решила подать на развод. Я знаю, что скажу судьям, после чего они нас немедленно разведут. Граждане судьи, скажу я им, заявляю со всей ответственностью, я всегда варю суп в кипяченой воде!

12 мая. Вчера было жарко, плюс 7, ветер северный, но умеренный. Пока досажала картошку, вся взмокла, рубашку хоть выжимай. А кому жаловаться? Бабий пот мужик в среду пропьет. Слава Богу, наступала суббота, а по субботам Ржи топит баню. Протопила, конечно.

Ржи ничего не пишет. Всю неделю он копался на дальнем коровьем выгоне, откапывал упавший метеорит. Наконец, вчера докопался, позвал было мужиков помочь вытащить, но пока те закусывали – стемнело. Домой пришел такой грязный, что прежде чем пустить в баню, я его долго мыла на огороде из шланга. Пока я мыла его, он рассказывал, что камень не просто метеорит, а… – прошу внимания, граждане судьи! – часть марсианской стелы или даже скрижалей с высеченным на них алфавитом. Якобы три последние буквы марсианский скрижалей были точно из латинского алфавита. Икс, игрек, зет. Правда, последняя улеглась набок (ночью он рисовал эти буквы на моем животе пальцем прямо в том месте, где у меня был аппендицит) и поэтому походила на латинскую «N». Как же мне в тот момент мечталось быть такой же холодной, как этот метеорит!

После двух часов ночи, убедительно доказав, что с Марса на Землю попала не только жизнь, но и вся римская культура, он, счастливый, уснул, только я взяла тачку и покатила ее на коровий выгон. Достала из ямы метеорит, привезла, сгрузила в сарай, села на порог и заплакала. Плакала с 2.48 до 3.05. А потом так обиделась на него, что взяла эту чертову каменюгу и со зла закопала на огороде в том самом месте, где он клялся мне вырыть пруд. Пусть теперь попыхтит. А уж этим соседским Витьке и Митьке я еще покажу, как правильно писать буквы!

Легла было спать, да опять беда – разбудила. Ахти мне – и проснулся! И вскочил мой Ушанчик! (Приснилось, наверно, что-то.) Не давал мне спать до шести утра, а потом он опять уснул, ну, а я побежала доить корову. Слава Богу, что сегодня воскресенье, а то белья накопилось – на детский дом и еще одного беспризорника.

4 июня. Погода чудесная. Поют соловьи. Занималась в теплице огурцами, перцем и помидорами. Приходил папа. Прогнал меня отдыхать и все грядки прополол сам.

Ржи папу не понимает. Ржи говорит, что копаться на огороде – это «чисто дамское дело». Но я-то хорошо знаю, почему он выражается столь галантно. Всему виной его картофелекопалка. Она же сажалка. Она же косилка. Она же комбайн для уборки полегших хлебов. Она же болотоход для собирания клюквы. Потому что на воздушной подушке. (По мнению папы, такую газовую турбину впору ставить на истребитель вертикального взлета.) На мой огород этот аппарат залетает только через мой труп, а поэтому Ржи уже год не желает знать, в какой стороне от дома у него находится огород.

Спасибо и на этом.

В прошлом году лето было очень сырое, и Ушан подрядился летать над мокрыми сенокосами и просушивать скошенное сено в валках. Доныне все наволоки по берегам реки Полюсны напоминают такыр, а чтобы расплатиться за лес и 2-ую Восточную улицу, Ржи даже продал права на издание своего романа «Спасение автобусов», который начал писать незадолго до нашей свадьбы. Правда, я тоже ему помогла – продала даже бабушкин подарок на свадьбу, старинную швейную машинку. А какая хороша была вещь! На чугунной станице, с дубовым столом, с ножным приводом и подогревом для ног. Но последнее – это уже Ржи постарался, но пока не было подогрева, машинка работала исключительно. Проданная, она стояла в доме поэта Коровьебродского, обложена кирпичом и накрыта мраморной полкой – единственный во всем Селенске камин, который не требовал дров. Зимой, говорят, младший сын Коровьебродского делал на моей швейной машинке шашлык. И хотя я бабушкину реликвию в прошлом месяце выкупила назад, шить на ней все равно уже больше нельзя: нитки постоянно перегорают. Ушан перетащил ее к себе в кабинет и сказал, что будет жечь рукописи.