Ирина Семина - Женщина с Планеты Любви. Теплые сказки о любви, цветах и кошках Страница 16

Дальше был ужин, на который подали только овощное рагу, кефир и минералку.

– Безобразие! Это что, еда? – фальцетом закричал нервный мужчина. – Я не наелся! У меня гастрит! Я должен правильно питаться!

– Слушай сюда и запоминай, – поманил его пальцем старшина. – Правильное питание производится по следующей формуле: завтрак съешь сам, обед раздели с другом, ужин отдай врагу. Пусть враг, чтоб он был здоров, тратит силы на ночное переваривание! А мы дадим желудку отдых, чтобы он тоже мог как следует выспаться. Ясно?

– А я так не считаю, – заупрямился голодный мужчина. – Вот и врачи высказывают мнение, что…

– Цыц! – беззлобно прикрикнул на него старшина. – По этому вопросу существуют два мнения – одно неправильное, а другое мое. С неправильным вы жили до сих пор. А мое усваивайте по ходу сборов и не тяните резину в долгий ящик. Задача ясна?

– Ясна, – тяжко вздохнул нервный. – Можно я тогда сразу спать лягу? Пока снова не проголодался?

– И я! И я! – раздались робкие голоса с разных сторон.

– Никакого отбоя – в постель только через меня! – сообщил старшина своему сомнительно отужинавшему отряду. – У нас еще культурная программа не охвачена. Так что сейчас все на танцплощадку!

– Куда??? – ужаснулась Горбунова, но благоразумно решила не возникать.

На танцплощадке она вдруг опять развеселилась. В самом деле! Уж если выпала такая возможность – не морочиться завтрашним днем, не думать о работе и о домашних делах, не варить борщ на завтра и не щелкать пультом телевизора, выискивая хоть что-то приличное, так нужно хотя бы удовольствие получить! И она зажигала от всей души! Резвилась, отплясывала, участвовала в конкурсах… В общем, вспомнила молодость. Нервный трижды приглашал ее танцевать и оказался в целом вполне приятным мужчиной, культурным и начитанным. Горбунова от такого внимания даже раскраснелась и от души хохотала его шуткам. Так что, когда музыка перестала играть, ей даже жалко было.

Уже в казарме всем дали выпить по стаканчику какого-то травяного чая, в котором явственно слышались и мелисса, и душица, и мята, и мед, и еще что-то. Чай был вкусный и как-то… успокаивал, что ли? От него впечатления дня мигом улеглись, а по организму разлилось приятное тепло.

…Когда старшина-вожатый наконец-то протрубил на горне «отбой», Горбунова ощутила такую любовь и нежность к суровой казенной койке, что сама удивилась. Душа просила отдыха. И сна. Сна!!! Бессонницы даже на горизонте не наблюдалось. Но программа сегодняшнего дня еще не была исчерпана. Вожатый уселся с баяном посреди казармы (или это все-таки была палата пионерлагеря?), тихонько заиграл что-то задушевное, дождался, когда все улягутся, и заговорил:

– Ну вот и вечер… Можно глубоко вздохнуть… Как это приятно – после такого разнообразного дня вытянуться на коечке, расслабить руки и ноги, распрямить спинку… Ничего не давит на живот, желудок свободен… Травяной чаек согревает, расслабляет, успокаивает… Дышим, дышим полной грудью… Медленно, мерно… Поблагодарим себя за то, что дали телу много движения… Не смотрели ужасов по ящику… Не читали на ночь газетных новостей… Не зависали за компом… Скажем спасибо за то, что не переедали… Не пили кофе… Не выясняли отношений… Не трещали по телефону… Как хорошо было поработать… подвигаться… потанцевать… принять контрастный душ… Как чудесно будет повторить это завтра… Послезавтра… И всегда… Какие приятные воспоминания… Они превратятся в чудесные сны… Восхитительные сны… Сигнал тревоги прозвучит в ноль часов ноль-ноль минут… Вот только неизвестно, утра или вечера… А пока спите… Спите…

– Какой еще сигнал тревоги? – сонно подумала Горбунова. – Я его просто не услышу…

Но она услышала. Когда затрезвонил сигнал, она с сожалением открыла глаза – ей снилось что-то очень спокойное и приятное, из чего и выплывать-то не хотелось. Впрочем, она быстро сообразила, что это звонит будильник.

– Как??? Уже утро??? – удивилась Горбунова. – Так я что, действительно спала? Всю ночь???

По всему выходило, что так оно и было.

– Так это что… сон такой был? – озадачилась Горбунова. – Но какой четкий! И старшина этот… Как живой! С усами!

И вдруг она вспомнила, как во сне стояла под знаменем, сделанным из ее любимой простыни в цветочек, и звонким пионерским голосом давала клятву:

«Перед лицом своих товарищей торжественно клянусь соблюдать правильный режим питания, много двигаться, физически трудиться, избегать негатива, давать себе приятные впечатления и ощущения и смотреть по ночам чудесные сны! Клянусь!»

– Клянусь! – машинально повторила Горбунова.

Будильник одобрительно звякнул, ухмыльнувшись своим округлым циферблатом со стрелками-усами, словно старшина-вожатый напоследок шепнул ей: «Сон – нормальное состояние здорового человека! Я вас научу любить и ненавидеть!»

– Так точно! Люблю поспать! – с чувством сказала ему Горбунова и помчалась в ванную – под контрастный душ, а потом в жизнь – где больше не было места бессоннице.

* * *

Женщина хохотала. Искренне, от души. До слез.

– Давно так не смеялась, – сообщила она. – Оказывается, жизнь-то продолжается! Это я из нее немножечко выпала. Но теперь я в нее обратно впаду.

– Мгммм, лучше впадать в жизнь, чем в депрессию, – промурлыкала Кошка.

– Рада, что понравилось, – застенчиво дохнула нежным ароматом Сирень.

– О! Наконец-то в глазах появился свет, – отметила Звезда. – А то я стараюсь, стараюсь, а там все тускло. Но вот теперь – хорошо. Тело начало подавать признаки жизни.

– Да, но в бессоннице был определенный положительный момент! – спохватилась Женщина. – Она дарила мне много времени. А если я буду сладко спать по восемь часов в сутки, у меня почти не останется времени на все остальное!

– Ну, вот уж ни за что не поверю, – возразила Звезда. – Время не добывается на рудниках и не продается в магазинах, оно есть у всех, просто научись им правильно распоряжаться.

– История! История! У меня есть история! – залопотала Сирень. – Очень увлекательная история про Время!

Временные трудности

Со мной стали происходить совершенно странные, необъяснимые вещи. Мне вдруг перестало хватать времени. Вот только что его было до фига, и дни иной раз тянулись долго и нудно, как осенняя слякоть. А тут вдруг – раз! – и не стало. Не успеешь утром проснуться – уже ночь приближается, а я еще столько не успела сделать!!! Вот если бы в сутках было двадцать восемь часов! Или даже тридцать шесть!

А потом – и того хлеще: все мои часы словно сбесились. Они стали показывать разное время, останавливаться, ломаться, спешить и отставать, из-за чего я сама сделалась совершенно не пунктуальной. Дольше всех держались большие настенные часы, но однажды и они присоединились к общей неразберихе: я с изумлением увидела, что минутная стрелка на них дернулась, подумала немного и пошла в обратную сторону. В общем, время взбунтовалось.

– Женечка, что делать? – набрала я номер своей лучшей подруги. – Это же ужас какой-то! Ни одних правильных часов в доме! Живу в каком-то безвременье! Мне на работе уже замечание объявили!

– Погоди! Я сейчас примчусь, и все расскажешь! – тут же отозвалась падкая до сенсаций Женька.

Мы живем неподалеку, минутах в пятнадцати ходьбы. Но Женька появилась в рекордно короткие сроки, по-моему, практически мгновенно. Хотя я могла и ошибаться – правильное ощущение времени у меня уже давно потерялось.

– Рассказывай! – выпалила Женька, стаскивая сапоги.

Я даже удивилась: обычно она сначала требует чаю с пирожными, за чаем вываливает на меня целый ворох своих новостей (Женька журналист, и новостей у нее всегда много), а уж потом слушает меня. Но сейчас она пребывала в непонятном возбуждении, аж глаза горели.

– Жень, ты сама глянь – все часы или стоят, или показывают разное время, – сказала я.

– А починить? – тут же отреагировала Женька.

– Да я в часовую мастерскую хожу как на работу! Вроде починит – а они опять… – расстроенно ответила я, безуспешно пытаясь завести мой любимый будильник.

– Не мучай механизм, – отобрала у меня будильник Женька. – Я знаю, куда ты попала, подруга.

– Я попала, это точно, – с тяжелым вздохом признала я.

– Это у тебя временные трудности! – объявила Женька.

– Ничего себе временные! Да нет ничего более постоянного, чем такое «временное», – тяжко вздохнула я.

– Я знаю, в чем тут дело, – загадочно сверкнула хитрыми глазищами Женька.

– Ну так говори!

– Давай чаю и пирожных, а я тебе выложу всю инфу в лучшем виде! – сказала Женька, просачиваясь на кухню.

Инфа оказалась неожиданной. Оказывается, пронырливая Женька, собирающая материал для своих статей и заметок повсюду, обратила внимание на то, что люди стали часто жаловаться на время. «Нехватка времени» стала звучать как диагноз, вроде «почечной недостаточности» или «вегетососудистой дистонии». Истории со спешащими, стоящими и отстающими часами Женька слышала то тут, то там. Ее это заинтересовало, и она провела собственное журналистское расследование, в ходе которого пробежалась и по часовым мастерским.