Иосиф Гольман - Защитница. Тринадцатое дело Страница 16

Единственная официальная встреча предстояла с нынешним исполняющим обязанности начальника РОВД Городка Георгием Витальевичем Слепневым. И то, по вопросу, имеющему к юриспруденции лишь косвенное отношение.

Дело в том, что Николай Клюев из положенных ему четырех лекарств получал в камере лишь два. Формально было сообщено, что остальные относятся к разряду запрещенных, в связи с присутствием наркосодержащих компонентов. Неформально – что так решил лично Слепнев, используя снабжение лекарствами как один из рычагов давления на будущего процессуального противника.

И сейчас Олег Всеволодович собирался с ним говорить на эту тему, имея на руках заключение, в котором черным по белому было написано, что лекарство наркотиком не является.

Документ тоже появился не сам по себе. Его составил друг лечащего врача Клюева, к которому Ольга подъезжала в Москве. На факс или мэйл рассчитывать не стали, так как важна была большая синяя печать, это заключение завершавшая.

С самим лечащим врачом, Михаилом Аркадьевичем Гохманом, Олег также, еще будучи в Москве, побеседовал по телефону. Положив трубку, весь покрасневший и с гневными глазами, кратко пересказал Ольге разговор.

Оказывается, Гохман на встречу к Слепневу ходил сам. Рассказал тому и про необходимость совместного приема Клюевым всех препаратов, и про отсутствие наркосодержащих компонентов в запрещенных к передаче лекарствах.

Слепнев, улыбаясь, в ответ объяснил пожилому врачу, что теперь в Городке все решает он, Георгий Витальевич. Пока еще майор, но представление на повышение уже ушло в Москву. И должность, которую он твердо намерен занять, даже не подполковничья, а полковничья.

Гохман осведомился, какое отношение это имеет к лечению лейомиосаркомы носоглотки. В ответ услышал, что теперь он, Слепнев, имеет прямое отношение ко всему, что происходит в Городке. Более того, без его высочайшего повеления ничего в Городке происходить и не будет. Так что пусть заведующий ЛОР-отделением и дальше им заведует, ни во что ненужное не встревая. Во избежание, как говорится, последствий.

Ошарашенный Гохман, после долгой паузы, задал последний вопрос: не стыдно ли будущему полковнику так разговаривать с человеком, который лечил его родителей, его жену, да и его самого?

Тот сразу посерьезнел, чуть сбавил тон и чрезвычайно откровенно поделился с врачом сокровенным.

Нет, не стыдно.

Мир так устроен, причем – не им, Слепневым.

Он всегда был так устроен.

Кто сильный, тот и прав.

Против доктора, к его счастью, Слепнев ничего не имеет. Если, конечно, доктор не станет ему, Слепневу, сильно мешать.

В этом случае майор лишится хорошего врача, а доктор – всего сразу. Причем врача при таком раскладе найти будет легче, чем работу, свободу и здоровье.

В общем, все очень конкретно объяснил.

У доктора даже давление поднялось.

Он вышел из кабинета, не протянув будущему хозяину Городка руки.

– Как все запущено, – прокомментировала Ольга рассказ партнера-любимого.

Да, в стране победившей Вертикали все потихоньку двигалось в сторону феодальщины и средневековья.

Впрочем, Шеметова никогда не сочувствовала идеям, что, мол, пора валить. Отчасти потому, что не считала другие места свободными от недостатков. Отчасти – потому что твердо была убеждена: загнать все в русло большого и маленького деспотизма уже не получится.

Причем – не только у нынешних вертикальщиков, но и вообще ни у кого. Трагедия, если и повторяется, то, как правило, фарсом.

Хотя, конечно, все эти маленькие и большие деспоты проходят по конкретным людским судьбам. А конкретному человеку масштаб трагедии не важен – миллионы ли пострадали от беспредела, или всего-навсего двое-трое, коли в числе этих двоих-троих – ты сам, собственной персоной. Со своей единственной, богом и родителями данной, жизнью.

Короче, пусть общественные процессы, даже негативные, идут своим чередом, а Ольгина профессиональная жизнь – своим. Пока что у нее есть и силы, и желание с этими негативными процессами драться.

Первая деловая встреча состоялась в кафешке при автозаправке. Именно здесь пару лет назад Толя Клюев обработал кулаками пухлые щеки московского мажора, чуть не сбившего с ног его любимого папу Ваню.

Такое странное место для рандеву выбрал Михаил Петрович Косицын, адвокат Володи Власова, бывшего одноклассника Николая Клюева.

Одноклассники – это уж на всю жизнь. А приятелем он теперь точно стал бывшим, потому что именно Володя, в присутствии Косицына, подписался под признанием, где рассказал, как они с Клюевым Николаем (точнее – Клюев с ним) обстреливали дом нынешнего руководителя РОВД из гранатомета РПГ-7.

Признание было написано максимально «комфортно» для Власова. Он сам не стрелял, базуку и боеприпас – да, таскал, не более того – даже не знал заранее, зачем Клюев притащил его на этот тихий бережок. Ну, и поскольку здорово разбирался в оружии, помог привести реактивную гранату в боевое положение и зарядить гранатомет – мысли ж не было, что будут по живым людям палить.

Красной нитью в его показаниях проходила любовь к оружию. Потому и поперся с Николаем в лес, что хотелось «в полигонных условиях» опробовать как базуку, так и якобы бывшие при них гранаты РГД-42 и Ф-1.

Гранаты предположительно были приобретены Клюевым у «черных копателей», и Власов, любитель и знаток оружия, помог привести их в боевое состояние.

Единственная реальная вина Власова – именно он посыпал дорожку отхода красным перцем. Собачки служебные потом обчихались, и след не взяли.

Перец Володя захватил из дома, несколько упаковок, полные карманы, так что не жадничал, сыпал щедро. А взял по просьбе того же Клюева, намекнувшего ему, что потом, после стрельб, собирается подломить некий магазинчик.

Короче, Володя, согласно этой бумаге, конечно, не ангел. Но уж точно не потенциальный убийца и террорист. Так, мелкий жулик, правда, с любовью к оружию.

А потому, после подписания сего документа подследственный был отпущен из ИВС под подписку о невыезде.

Кто просидел хоть денек в следственном изоляторе, тот понимает разницу между арестом и подпиской о невыезде…

Олег, Ольга и Михаил Петрович сидели за крохотным круглым столиком в полутемной кафешке.

Дебелая буфетчица, добрая знакомая местного адвоката, явно хорошо к нему относилась. И чай налила в особенную, не общепитовскую чашку, и кафешку на четверть часа закрыла, повесив табличку, и даже крутым бочком к немолодому адвокату игриво прижалась.

Михаил Петрович ответно ей улыбнулся, он, видать, тоже питал к даме теплые чувства. Наверное, и место встречи по этому же поводу подобрал.

Сам Косицын выглядел, честно говоря, не очень. Глазки умные, однако, окруженные темными, нездорово отекшими кругами. Большой нос и дрябловатые не по возрасту щеки часто прорезаны тонкими сине-красными жилками. Не нужно было быть медиком, чтобы определить вредные привычки юриста.

Ольга и Олег заранее знали о пагубных пристрастиях Косицына. Но из соображений тотальности исследования решили его не пропускать. Старательным многое удается из того, что не получается у ленивых.

– Ну, что, друзья, намерены сокрушить местную Немезиду? – хрипловато хихикнул Михаил Петрович.

– Да бог с ней, с Немезидой, – улыбнулась Ольга Викторовна. – У нас задачи попроще.

– Как вы видите ваши цели? – посерьезнел юрист. Москвичи уже знали, что когда-то он действительно был хорошим юристом. Служил в прокураторе. И как многие пьющие прокуроры, заканчивал профессиональную карьеру здешним же адвокатом.

– Вытащить невиновных из тюрьмы, – ответил Олег. – Вот и все цели. Власть свергать не намерены.

– И слава богу, – сказал Косицын. – У всех свергателей жизнь короткая.

Мужик явно начинал томиться, и Багров догадывался – почему.

– Вы выпить не хотите, за встречу? – наконец, прорвало того.

– Я за рулем, – вежливо отказался Олег Всеволодович. Он быстро терял надежду на хоть какую-то пользу от этой встречи, и не собирался ее затягивать.

– А я – не против, – к большому удивлению Олега Всеволодовича, вдруг сказала его партнерша. – Времени немножко есть.

– Отлично! – обрадовался Михаил Петрович и сделал знак прибирающейся у стойки буфетчице. – Валюша, налей нам по чуть-чуть.

– Здесь нельзя, – попыталась посопротивляться дама, но Косицын обезоружил ее улыбкой. Улыбка у него и в самом деле была хорошая, не прокурорская какая-то.

Впрочем, Багров все равно не понимал, зачем терять время на пожилого алкоголика. Весь его послужной список протестовал против каких-то совместных игр. Похоже, женское чутье Ольги дало сбой.