Василий Лягоскин - Дома мы не нужны. Книга вторая. Союз нерушимый Страница 16

– Я бы лучше с итальянцем, с Валентино поработал.

– Да пожалуйста, сейчас пришлю – вот вместе с Малышевым пусть помогают – один держит, другой пилит.

– Так я сейчас свой генератор подключу, – засмеялся Левин, – болгаркой они вмиг все нарежут – успевать не буду.

– Ничего, – успокоил его комендант, – без работы не останутся.

Теперь оставалось пристроить к делу двух Сергеев – Благолепова с Ежиковым.

– Пойдемте, – махнул им Ильин, направляясь к гаражу – к той его части, где полиэтиленовой пленкой были заботливо прикрыты инструменты.

Валерий прихватил с собой на всякий случай два кейса – самых больших; а не подойдут – не беда – до места работы от гаража всего десять метров – ребята сбегают. Он привел их к пожарной машине – той, что удивила коменданта еще в первый день своей алюминиевой цистерной. Последняя была ровно отрезана так, что лишилась трети своей длины, но и в оставшейся части свободно поместилось бы не меньше двух кубометров воды.

– А больше и не надо, – решил Валерий, – кончится, еще накачаем. Ну что, орлы (это он уже вслух), Виталик ведь был прав. Водоснабжение на два часа – даже заводиться не стоит. Поэтому…

– Поэтому, – подхватил бывший поп, в последние дни показывающий чудеса хозяйственной сметки, – надо строить водонапорную башню. И построить ее можно…

Его рука протянулась в сторону трех деревьев, росших в двух – двух с половиной метрах друг от друга, образуя в проекции почти равносторонний треугольник совсем рядом с сельмагом, за оградой лагеря; на эти секвойи сам комендант давно положил глаз.

– Только как мы ее туда затащим? – ладонь Сергея похлопала по цистерне.

– Это уже другой этап; сейчас нам нужно ее подготовить.

Ильин принялся расстегивать пуговицы на рукавах – из них троих здесь только он знал, с какой стороны нужно браться за гаечный ключ. В этот момент где-то недалеко басовито затрещала, и тут же завизжала, очевидно вгрызаясь в древесину, пила – начались первые в этом мире лесозаготовки. Комендант примерился к первому болту – и теперь уже не отвлекался на посторонние звуки, пока цистерна не оказалась на асфальте. Это была пока заготовка – с несколькими отверстиями, часть из которых можно было использовать для подвода воды, трубы контрольного перелива, ну и, естественно, для подачи ее по потребителям (во как!). Эти мысли он обдумывал уже за пределами лагеря, пока перекатывали втроем не такую уж тяжелую цистерну к выбранным деревьям – было решено подготавливать ее к подъему на месте.

В воротах, роль которых по-прежнему играл кусок сетки-рабицы, скатываемый на день, они едва успели разминуться с первым караваном – верблюды неторопливо волокли по два хлыста. Рядом с доцентом шел улыбающийся Виталик с «Хускварной» в руке; он поспешил отчитаться – навалил столько, что верблюдам хватит трелевать до самого вечера.

– Ты там что – сплошную рубку устроил? – решил пожурить его комендант.

– Обижаешь, Валерий Николаевич. Что я, в лесу не работал? Настоящую рубку ухода устроил – даже весь сухостой повалил. Ну ничего – пойдет на дрова.

– Почему? И сухие на столбы кряжуй – в дрова только вершинки.

– Так они же через год сгниют, – попытался отговорить коменданта Дубов.

– А нам больше и не надо, – загадочно улыбнулся Ильин, – ты мне лучше вот что скажи – КАМАЗ свой завести сможешь?

– Пять секунд, – отрапортовал Виталик, – только что толку – с одной кабиной он далеко не уйдет.

– А нам и не надо никуда уезжать, – опять улыбнулся комендант, похлопывая в свою очередь по цистерне, – нам надо вот эту штуку наверх поднять.

Он поднял руку туда, где сходились вместе три кроны.

– У тебя лебедка рабочая?

– Конечно, – оскорбился Дубов.

– А трос какой длины?

– Сорок метров.

– Так, от КАМАЗа до деревьев метров пятнадцать, значит, метров на двадцать пять поднять можно; нам столько не нужно – метров пятнадцать максимум. Сможешь?

– Легко! Хоть сейчас.

– Сейчас не надо – нам еще емкость подготовить нужно. А ты иди пока столбы готовь.

– А чем ошкуривать их будем?

– Зачем? – теперь уже удивился комендант.

– Ну… так простоят подольше, да и красивее будет.

– Я же сказал – нам на год – больше не потребуется, а насчет красоты… Дети тут будут бегать, за столбы хвататься, платья и костюмчики об них вытирать – нам с тобой потом их мамы и бабушки спасибо скажут?

– Да, – согласился вальщик, – сосновая смола ничем не отстирывается.

Он пошел с пилой туда, где Игнатов уже освободил гужевой транспорт от поклажи. А комендант – к основной группе работников. Здесь работа тоже спорилась – одна траншея была готова; длинную трубу как раз примерялись скатить в нее. Комендант не вмешивался – назначил старшего – вот пусть и командует. Он лишь отозвал в сторону двух ковровских девчат – Раису с Ниной и еще двух парней покрепче.

– Пойдемте со мной, – скомандовал он, – все равно на каждую лопату здесь по четыре человека.

Парней он оставил у Виталика – пусть помогают; закончишь – начинайте ставить столбы. А с девчатами подошел к Левину. Тот с гордостью продемонстрировал свое творение – издали стенки этого длинного узкого ящика квадратного сечения можно было посчитать сплошными; но нет – как и было заказано, они были решетчатыми, с узкими щелями, в которые едва пролезал указательный палец коменданта.

– Класс! – поднял тот кверху теперь уже большой палец, – а теперь начинайте варить лестницу.

– Какую лестницу?!

– Длинной метров пятнадцать, – ответил Ильин на этот крик души, как раз три хлыста на одну сторону уйдет.

– Так ведь тут столько ступенек варить…

– Вот-вот, и понадежней – тебе самому по ним лазить придется.

– Куда?

– Вон туда, – палец коменданта опять показал на три вершинки, – мы скоро туда цистерну поднимать будем, под воду.

– Ну, Николаич, – восхищенно протянул бывший (а Валерий надеялся – и будущий) геолог Малышев, – все продумал.

– А как же, – важно кивнул Ильин, – ночами не сплю, за вас думаю.

Все рассмеялись и девушки с ними тоже. Комендант спохватился:

– Борис, командир ведь запретил за пределы лагеря без охраны?..

– Точно.

– А у этих красавиц как с оружием?

– У этих красавиц (щечки девушек от повторного комплимента заалели) с оружием все хорошо; лучше чем у тебя, Валерий Николаевич. Кого охранять нужно?

– Да вон доцента с верблюдами за столбами отправлять надо, а Виталик мне здесь нужен.

– Хорошо, – начальник охраны Левин повернулся к помощникам, – начинайте резать трубы на ступени… сантиметров по сорок хватит. А я пока оружие девчатам выдам.

Он направился вместе с Зиной и Раей к гаражу, у дверей которого маячил часовой с АКМ, а комендант – к цистерне, поднимать которую можно было очень не скоро.

Главная проблема здесь была в материале – алюминий сварке не поддавался, и потому весь крепеж, все сгоны пришлось подгонять путем резьбовых соединений – а это значит – сверлить отверстия (благо не вручную, а электродрелью), подгонять болты и сгоны. В общем, когда все было готово к подъему, со стороны кухни прозвучала громкая команда «Обед!»; Левин с Рубцовым практически одновременно доложили о выполнении работ, а доцент Игнатов повел распрягать (упряжь все из тех же брезентовых ремней) своих верблюдов…

В ворота медленно въехал «Эксплорер». Разглядев, кто сидит на передних сиденьях автомобиля, комендант сначала едва не сел где стоял, а потом первым помчался к черному внедорожнику, из которого профессора Романова, которого можно было узнать только по возмущенным крикам, вынесли на руках. Его лицо практически полностью закрывали бинты, пропитанные кровью. Лишь один глаз сверкал, да рот извергал какие-то возгласы, которые стали понятны, когда общее возбуждение немного схлынуло.

Оказалось, профессор прекрасно себя чувствует, нигде ничего у него не болит, голова, чтобы там ни говорила Таня-Тамара, не кружится. Только очень хочется есть; нет не есть – жрать! И как только он с этим делом покончит, тут же отправится назад, к полковнику Кудрявцеву – опять таки независимо от того, что думает никарагуанка.

Комендант успокоился. Профессора вместе с Таней-Тамарой повели в травмопункт (так теперь назвали фургон без колес), потом, конечно же, отведут в столовую – где словно специально к их приезду был готов обед, а комендант с дрожащими руками развернул первый бумажный пакет в необъятном салоне «Эксплорера».

– Ну не такой уж он и необъятный, – поправил себя Ильин, – передавая в руки Благолепова освобожденную из бумажного плена пачку насосов – их словно специально положили сверху, чтобы Валерий не рылся в этой груде, ожидая ранний инфаркт.

Насосы «Грюндфос» – даже все четыре вместе на вес были вполне посильны одному человеку. Ильин вдруг вспомнил, как много лет назад его попросили помочь поменять насос в родной деревне. Вот там был насос так насос. Поднятую с глубины шестидесяти метров восьмерку вдвоем было не поднять – так и грузили в тракторный прицеп краном…