Александр Строганов - Сочинения. Том 9 Страница 16

МАРИ Какая прелесть! Кто сделал такого Щелкунчика? Наверное, это наш крестный?

ОТЕЦ Не знаю. Он уже так давно в нашем доме. Он уже был в нашем доме, когда вы появились на Свет. Не вы ли, дорогой Дроссельмейер, принесли его к нам в дом?

ДРОССЕЛЬМЕЙЕР Нет, нет.

ОТЕЦ Нет, конечно, это – слишком простой механизм для такого мастера.

МАРИ Но он так хорош!

МАТЬ Мари, ты снова фантазируешь. Неужели ты не видишь, что он вовсе не хорош собой. В нем даже есть что-то неприятное. Он слишком похож на человека.

МАРИ Нет, нет, милая мама, он прекрасен!

Подходит Фриц.

ФРИЦ Дайте-ка мне полюбоваться на этого красавчика.

МАРИ Только взгляни, Фриц, не правда ли, прелесть?

ФРИЦ Да уж, ничего не скажешь! (Звонко смеется.) Хочу посмотреть его в работе.

Фриц набирает горсть орехов, и все сразу засовывает в рот Щелкунчику.

МАРИ Что ты делаешь, Фриц? Не нужно!

ФРИЦ Хочу посмотреть его в работе.

МАРИ Папочка, останови его!

ОТЕЦ Не волнуйся, Мари, я думаю наш Щелкунчик справится.

ДРОССЕЛЬМЕЙЕР Осмелюсь заметить…

Поздно. Раздается треск «крак-крак!» – и нижняя челюсть Щелкунчика некрасиво повисает.

МАРИ (Со слезами на глазах.) Зачем, зачем вы это сделали?

ОТЕЦ Ничего страшного, Мари, успокойся.

ФРИЦ Что за дурак! Берется орехи щелкать, а у самого зубы никуда не годятся. Верно, он и дела своего не знает. Отдай его мне, Мари. Не беда, если он и остальные зубы обломает, да и всю челюсть в придачу. Нечего с ним, бездельником, церемониться.

МАРИ Нет, нет, не отдам я тебе моего милого Щелкунчика. Посмотри, как он жалобно глядит на меня и показывает свой больной ротик!.. Ты – злюка, ты бьешь своих лошадей и даже позволяешь солдатам убивать друг друга!

ФРИЦ Так полагается. Тебе этого не понять. А Щелкунчик не только твой, но и мой тоже.

МАТЬ Все же надо было остановиться, Фриц. Ты же знаешь, как чувствительна твоя сестра.

ОТЕЦ Все в порядке. Ничего страшного не произошло. Нечего плакать над каждой сломанной вещью. И потом, хорошие вещи не ломаются. Не так ли, дорогой Дроссельмейер?

ДРОССЕЛЬМЕЙЕР Осмелюсь заметить…

ОТЕЦ Ну, довольно. Раз тебе, милая Мари, Щелкунчик пришелся по вкусу, так ты уж сама и заботься о нем, и береги его, хотя, как я уже сказал, и Фриц может пользоваться его услугами… На этом – всё… Давайте же, наконец, посмотрим, какой сюрприз нам приготовил досточтимый советник Дроссельмейер. Его сюрпризы всегда так неожиданны.

Звучат аплодисменты. Покрасневший от смущения Дроссельмейер подходит к своему чемоданчику, который находится здесь же, на Рождественском столе, открывает его, что-то поворачивает внутри и, о, чудо! Под звуки механической музыки все, кто находится в зале, превращаются в кукол. Да, да, именно в механических кукол, которые, расположившись в одной, известной только ему, Дроссельмейеру, последовательности, принимаются совершать механические движения. Гусары поднимают и опускают свои сабли. Барышни поворачиваются то в одну, то в другую сторону. Отец грозит пальцем. Мама разводит и сводит руки. То и дело кланяется Фриц. В этом странном спектакле не участвует только Щелкунчик, Мари и, конечно же, сам мастер.

МАРИ Что это, крестный?

ДРОССЕЛЬМЕЙЕР Это мой сюрприз.

МАРИ Останови их! Слышишь, останови! Что ты наделал, гадкий крестный?!

Мари без чувств падает на пол.

Щелкунчик подходит к ней, нежно берет на руки, относит в детскую и бережно кладет на кровать.

Дроссельмейер улыбается и закрывает двери, ведущие в зал, оставляя их вдвоем.

Никто не обратил внимания на Мышиного Короля, что давно уже, посмеиваясь, наблюдает за происходящим из плохо освещенного угла детской.

Картина третья

В детской, освещенной только одной свечей, той самой, что оставил для крестников Дроссельмейер, Мари и Щелкунчик. Еще в детской игрушки в шкафу, но стоит ли о них говорить, коль скоро они за стеклом и неподвижны.

Мари приходит в себя. Праздничного шума из-за дверей в зал уже не слышно. Наверное, торжество давно закончилось и все – в своих спальнях.

Мы не знаем, как много времени провела Мари без чувств. Первый, кого она видит – это Щелкунчик, который преданно сидит подле ее кровати.

МАРИ Ах, Щелкунчик, миленький пожалуйста не сердись, что Фриц сделал тебе больно. Он ведь не нарочно. Просто он огрубел от суровой солдатской жизни, а так он очень хороший мальчик, уж поверь мне. Я буду беречь тебя и заботливо выхаживать, пока ты совсем не поправишься и не повеселеешь. Вставить же тебе крепкие зубки и вправить челюсть – дело крестного Дроссельмейера. Он на такие штуки мастер.

При упоминании имени Дроссельмейера Щелкунчик корчит злую мину, и в глазах у него появляются колючие зеленые огоньки.

Мари уж совсем было, собралась напугаться, но поняла, что черты Щелкунчика искажает свет мигнувшей от сквозняка свечи. Проходит какая-то секунда и вот перед ней вновь печально улыбающееся лицо доброго человечка.

МАРИ Ах, какая я глупая, ну чего я напугалась? И даже подумала, будто деревянная кукла может корчить гримасы. Все-таки я очень люблю Щелкунчика, ведь он такой потешный и такой добрый. Вот и надо за ним ухаживать, как следует. Вот что, милый Щелкунчик, это не дело, что ты сидишь здесь на каменном холодном полу. Пойдем, я покажу тебе твою кровать.

Мари подводит Щелкунчика к шкафу с игрушками. Оттого, что шкаф огромен, для Щелкунчика находится место на одной полке с мадмуазель Трудхен.

МАРИ Я думаю, мадмуазель Трудхен, вы не будете возражать, если с вами в комнате поселится этот великолепный кавалер. Конечно, нет, я знаю, мадмуазель, какая вы кокетка. Вы умудряетесь даже заигрывать с противным капралом. А уж от такого соседства вы просто будете в восторге.

Щелкунчик укладывается на кроватку с накрахмаленными простынями и воздушными подушками.

МАРИ Удобно ли тебе, милый Щелкунчик? Верно, отродясь у тебя не было такой кроватки?.. Спокойной ночи.

Щелкунчик грустно улыбается.

Мари закрывает двери шкафа и отправляется к своей кровати.

Она не сразу укладывается спать. Она усаживается на краешке и долго всматривается в темноту, пытаясь различить дорогие ее сердцу черты новой куклы. Быть может, Мари задремала на минутку, но она не сразу обратила внимание на странный неприятный скрип, который вдруг стали издавать часы. Мы видим, как циферблат в мастерской Дроссельмейера будто бы задышал. Из его отверстия одна за другой, и очень быстро, стали выскальзывать тени. Вот они уже покрывают пол в детской. Кажется, что пол шевелится. Мари забирается с ногами на кровать. Легко представить себе, как страшно бедной девочке, если нам, знающим, что это всего лишь представление, и то не по себе. Из шкафа раздается незнакомый неприятный голос.

ГОЛОС Тик-и-так, тик-и-так! Не хрипите громко так! Слышит вас Король Мышиный. Трики-трак, бум-бум. Ну, часы, напев старинный! Трики-трак, бум-бум! Ну, пробей, пробей звонок: королю приходит срок!

Скрип часов прекращается, и они бьют двенадцать раз.

Под напором невидимой тяжести двери в зал приоткрываются и тени устремляются туда, сливаясь с кромешной темнотой. Из шкафа слышится перезвон колокольчиков, а сам шкаф начинает тревожно светиться. На шкафу Мари видит сидящего на корточках, свесив полы своего желтого сюртука, крестного Дроссельмейера. Мастер дрожит от страха.

МАРИ Послушай, крестный, зачем ты туда забрался? Слезай вниз и не пугай меня, гадкий крестный.

Дроссельмейер не обращает внимания на Мари. Он сейчас больше похож на куклу. Мари подбегает к шкафу и колотит по нему, пытаясь согнать своего крестного. Тщетно. Звон разбитого стекла. Мари склоняется губами к руке. Она поранилась. Дроссельмейер по-прежнему неподвижен. Из шкафа лицом и ладонями к стеклу прижимается Щелкунчик. Ему жаль Мари. На его глазах слезы. Всем своим видом он просит выпустить его.

Мари не видит Щелкунчика. Она занята пораненной рукой.

Доводилось ли вам когда-нибудь слышать мышь? Если да, то вы представляете себе эти особые звуки с шуршанием, попискиванием и цокотом острых лапок. Можно, если не иметь врожденного страха, вытерпеть эти звуки. Кому-то они покажутся даже забавными. Но если представить себе тысячу мышей, находящихся в помещении одновременно, уверяю вас, от интереса не останется и следа. Интерес уступит место отвращению, а может статься и ужасу. Именно звуки мышиной своры проникают в детскую, когда двери из темного, со множеством снующих огоньков глаз, зала широко открываются и перед взором Мари оказывается сам Мышиный Король. У него глубокая тарелка с заливным, которое он поедает лапами, размазывая по лицу и роняя на грудь.