Виктория Ледерман - Первокурсница Страница 17

– Это моя дочь, – вымолвила наконец мама.

– Саша! – жизнерадостно представилась я.

– Очень приятно, – осторожно произнес Сергунчик.

– Саша, что ты здесь делаешь? Вы решили сходить в кино? – пыталась отвлечь меня от скользкой темы мама. Но не тут-то было.

– Сергей Палыч, вам тоже Джонни Депп нравится? Я так рада, что у нас с вами одинаковые вкусы! Когда вы переедете к нам, мы сможем ходить в кинотеатры все вместе, как самая настоящая семья, правда ведь? Я так соскучилась по семейным праздникам, по семейному уюту! Мне так нужен отец!

– Саша!

– Мама, ну ты же сама говорила, что мне не хватает отцовского влияния! Что без мужчины в доме я совсем отбилась от рук! Так я теперь жду не дождусь, когда в нашем доме появится мужчина и начнет на меня влиять!

– Саша, иди, тебя Яна заждалась, – с нажимом произнесла мама, глазами приказывая мне исчезнуть. Сергея Павловича, по-моему, забавляла эта ситуация, чего нельзя было сказать о маме. По крайней мере, теперь он смотрел на меня с живым интересом.

– Сергей Палыч, – не унималась я. – Я так рада, что у мамы появился наконец мужчина!

– Неужели? – нейтрально произнес он.

– Конечно! Попробуйте прожить на двенадцать тысяч в месяц, да еще тянуть на эти деньги студентку-первокурсницу! Ведь у молодых такие грандиозные запросы! А тут вы, такой солидный и интеллигентный, и зарплата, небось, хорошая.

– Саша! Прекрати! – вышла из себя мама.

Сергунчик обнял ее за плечи, удерживая от броска на меня.

– Ну мам, – заныла я. – Когда уже Сергей Палыч к нам переедет? Для него ты будешь готовить мясо, а не морковные котлеты, как для меня! Я уже отощала на зеленом пайке. Не поверите, Сергей Палыч, ночами свинина жареная снится!

– Могу тебя успокоить, Саша. Теперь, когда я знаю, что ты не против, я буду часто бывать у вас. Не переживай. И котлетки поедим из чистого мяса, и студентку-первокурсницу выучим, – сказал мне Сергей Павлович, смеясь одними глазами. Я даже подумала, что я ошибалась насчет него. На самом деле ничего дядька, с юмором. Поняв, что мне его не одолеть, а программу свою я уже выполнила – маму до белого каления довела, я быстренько распрощалась и побежала к нетерпеливо машущей мне Янке.

– Что, застукала матушку? – поинтересовалась Лисименко, когда мы пробирались между рядами к нашим местам.

– Ага. Она в шоке от этой встречи. Ну и как тебе мой новый папаня?

– Дедок! Толстый! Да еще ниже ее! Сколько ему лет?

– Сорок девять! А все туда же! В женихи!

– Не говори. Старичье!

Мы успокоились и перестали клеймить старшее поколение, потерявшее всякий стыд, только когда в зале начал медленно гаснуть свет.

Глава 15

Взяв у барной стойки по коктейлю, мы с трудом пробрались сквозь скачущую бешеную орду к единственному незанятому столику. И вовремя это сделали. Народ в клубе все прибывал, и мест катастрофически не хватало. Диджей надрывался в микрофон, стараясь разогреть зал. А зал уже и так был готов – волна человеческих тел выплеснулась с танцпола и заполнила проходы между столами. И этот единый и в то же время разрозненный живой организм ревел, визжал, дергался, пульсировал и непрерывно перемещался во всех направлениях. Звук добирался до нас не только через уши: мы чувствовали его всем телом через пол и сиденье стула и даже через плотный тяжелый воздух, обволакивающий нас.

Я вспомнила, как однажды затащила сюда Кирилла, который смог вынести эту атмосферу не более десяти минут и сбежал. Сказал потом, что теперь понимает, что чувствует бедняга, который по роковой случайности взялся за оголенный провод вольт этак под четыреста. И еще сказал, что получил ощутимый пинок по всему организму.

Не знаю, может, это дело привычки, но мы с Янкой почему-то чувствовали себя здесь нормально и даже могли беседовать (то есть орать друг другу в ухо) о своем, о женском.

– Мы с Витьком поругались, – сообщила она.

– Это тот, гаишник? А чего поругались?

– Потому что он дурак.

– Это и по фотке видать!

– Прикинь! Мы собирались в гости на Новый год, к моим друзьям с работы. А его вдруг назначили дежурить. Представляешь? Прямо в новогоднюю ночь. И он мне теперь запрещает идти в гости, – пожаловалась Янка.

– Как это запрещает? – изумилась я.

– Вот так! Сиди, говорит, дома. Раз я не могу, то и ты не пойдешь!

– А ты что?

– А я что, сама себе дура, что ли? Я ему говорю – ну конечно! С какой это радости мне праздника лишаться? А он твердит: если не можем вместе, то и поодиночке не пойдем. Идиот!

– И что?

– Да ничего. Я сказала, что пойду в любом случае.

– А он?

– Если пойдешь, говорит, можешь тогда чувствовать себя свободной! Прикидываешь, какой урод? А я ему – я и так свободная, еще никто не купил. Будет он за меня решать, куда мне ходить, как себя вести!

– А представляешь, если такой диктатор мужем станет! – припугнула я возмущенную подругу. – Если уже сейчас условия диктует, так после загса вообще на цепь посадит! Будешь ему тапки после работы подавать и пятки на ночь чесать.

– Лучше сразу сдохнуть! – фыркнула она.

– Парень тебя любит ровно до порога загса, пока ты ему не принадлежишь окончательно и бесповоротно! А потом он начинает любить чужую, далекую и недоступную, а свою только контролирует – где была, сколько денег истратила и что сегодня на ужин. Жена уже не человек, а так, бесплатное приложение к плите, раковине и стиральной машине, – философски изрекла я.

– Но не у всех же так! – возразила Янка.

– У всех! – отрезала я.

К нам, дергаясь и пританцовывая, подкатил развеселый тип и, наклонившись над столиком, обнял нас обеих.

– Девчатки, чего сидим? Быстренько встаем – и на танцы!

– Отвали! – огрызнулась Янка.

– Ты чего? – удивленно шепнула я ей. – Пусть еще по коктейлю нам купит, станцуем с ним, а уж потом отошьем.

– Да у него кольцо, – громко сказала Янка, – пусть катится к своей жене!

– Я же не замуж вас зову, – весело оскорбился парень, – а танцевать. А к своей жене катиться я не могу. Она у меня в роддоме, рожает.

– Вот и шагай, рожай вместе с ней, – брезгливо сказала Янка.

– У нее без меня лучше получится! Я в таких делах не помощник! – захохотал парень и снова нырнул в бурлящий человеческий водоворот.

– Вот сволочь! – в сердцах воскликнула подруга.

– Как тебе красочная иллюстрация к выдвинутым мною тезисам? Все подтверждается и доказывается. Все они уроды и недоумки. Исключений нет и не предвидится, – вынесла я вердикт и сама отправилась за следующей порцией коктейля.

После третьего бокала нас порядком развезло, насущные проблемы уже не мучили своей неразрешимостью, да и вообще, жить стало как-то веселее и приятнее. Янка жизнерадостно поведала мне о крысиной сущности своей рыбной хозяйки, о ее баснословной алчности и о своей горькой участи в рыночной кабале. А также о том, что все ее дамские силы на исходе и что лучше бы она училась сутками напролет, чем торчать за прилавком. В ответ я принялась с жаром убеждать ее, что учиться ничуть не лучше и неизвестно, чьи дамские силы подвергаются большей нагрузке, мои или ее. А тут еще экзамены сразу после праздников, а перед ними – целых шесть зачетов, не сдав которые не допускаешься к сессии. И к тому же никакая учеба не лезет в голову, забитую любовными страданиями.

Услыхав про любовные страдания, Янка вцепилась в меня клещом и не отстала, пока не высосала из меня одну за другой все трагические подробности моей неразделенной страсти, вплоть до имен главных действующих лиц и названий улиц. Но о баллончике с лаком и о кладовке со всякой рухлядью мне удалось умолчать.

– Как он выглядит? – с интересом спросила Янка. – Такой приятный, небритый, с длинными волосами? На Волка похож.

Я вытаращилась на нее.

– Геныч? На волка? Ты рехнулась?

Тут до меня дошло, что она описывает мне Саню.

– Ты с ним на опеле каталась, а я рехнулась! – возмутилась Янка. – Я вас видела. Еще подумала – вот Тюлькина отхватила! Такой классный тип!

– Да это совсем не он! – закричала я. – Это придурок с пятого курса. С сентября за мной таскается. Да и не похож он на волка, с чего ты взяла?

– Да не на простого волка. Фильм есть про какое-то там королевство. Американский, много серий. Мы же с тобой смотрели еще в десятом классе. Там главный герой – Волк. Ну оборотень. Обалденный такой. Помнишь?

Я пожала плечами. Кроме Геныча, мне теперь никто обалденным не казался.

– И что у вас с ним? – спросила Янка.

– Теперь уж точно ничего. Я ему этот опель разбила.

– Как разбила?

– А вот так! Везла от Кирилла котенка и упустила его. Зверь залез под педаль тормоза. А этот ослина стал тормозить и ка-ак надавит на педаль! Чего ржешь-то, чего смешного? У кошки чуть кишки не вылезли, а она ржет, как волшебная кобылица! Ну вот, затормозить не вышло, мы и врезались в сугроб. Фара – вдребезги, и еще чего-то там. Я взяла котенка, хлопнула дверью и ушла. Больше этого «Волка» не видела.