Екатерина Риз - Жили-были Страница 17

Толя объявился сам. Вечером, в день сдачи. Позвонил, и как ни в чём не бывало, сказал:

– Привет, малыш.

Саша от его тона насторожилась. Совершенно не знала, как реагировать. Но ответила:

– Привет.

– Поздравишь меня?

Она выдохнула.

– Конечно. Поздравляю. Всё хорошо?

– Всё отлично. Ты искала меня?

– Не искала, – соврала Саша. – Волновалась немного.

– Мне нужно было время, чтобы мозги на место встали. Зато теперь я свободен, как ветер.

– Ты молодец.

Он рассмеялся.

– Хвали меня, хвали. – А затем спросил: – Ты придёшь? Мы у Потапова собираемся.

– Кто?

– Да все, – легко ответил он, а Саша тут же спросила:

– И Лика?

– Обещала придти, – не стал скрывать Толя, и Саше показалось, что она расслышала в его голосе что-то такое… то ли оттенок недовольства, то ли, наоборот, ожидания. И не осмелилась поинтересоваться, встречался ли он за прошедшую неделю с Ликой. Вместо этого пообещала:

– Я приду. Через час буду.

– Замечательно. Тебя встретить?

– Не думаю, что через час ты будешь в состоянии.

Он снова рассмеялся, и телефон отключил. А Саша замерла, сжимая трубку в руке. Хотелось зажмуриться и сделать что-то безумное, самое малое, закричать. Но закричать, значит, напугать бабушку. А этого не хотелось. И вместо глупых поступков, кинулась к шкафу с одеждой, а после к зеркалу. Почему-то показалось, что этот вечер может стать очень важным в её жизни. Возможно, самым важным.

И ради важного вечера, она, наконец, распустила хвосты, подкрасила глаза, а вместо любимых джинсов надела короткую юбку. Как именно ей сегодня может помочь юбка и макияж, думать отчего-то было страшно. Саша шла по улице и без конца юбку одёргивала. Старалась делать это незаметно, но из-за открытых ног, чувствовала себя едва ли не голой. Хотя, вокруг большинство девушек выглядели так, как она, наконец, пришла тёплая погода, и про куртки и штаны можно было позабыть. Многие так и сделали, с удовольствием, а вот Саше было непривычно. По пути зашла в магазин, купила бутылку вина и кое-какой закуски, на что денег хватило. Являться к вчерашним студентам, даже поздравлять, с тортиком и бутылкой шампанского, было глупо. Нечего и гадать, у Потапова сейчас идёт такое веселье, что им куда нужнее дозаправка, чем глупости в виде пирожных.

А чтобы отвлечь друзей от её вызывающего (по крайней мере, по мнению самой Саши) вида, она, как только вошла в комнату, где шло веселье, свой вклад в застолье и продемонстрировала.

– Я вам кое-что принесла!

– О, Саня пришла!

– Сашка, мы сдали! Всё кончилось!

Она рассмеялась.

– Поздравляю. Всех поздравляю, все молодцы. – Саша старалась улыбаться открыто и радостно, кое-кого даже расцеловала, а потом шлёпнулась на свободное место на диване. И тут же будто провалилась вниз. Её роста было недостаточно, чтобы за этим столом казаться взрослой. Над ней посмеялись, а она всем кулак продемонстрировала.

– Хватит смеяться.

– Не ржать, – прикрикнул Ефимов, и Саше пришлось закинуть голову, чтобы увидеть его. Когда она вошла, в комнате Толи не было, а теперь он появился из соседней комнаты и высился над ней.

На его окрик особо никто внимания и не обратил, за столом шумели, смеялись, разговаривали, уже напрочь позабыв про Сашин конфуз. А Толя присел на подлокотник дивана, на Сашу посмотрел, улыбнулся.

– Привет, я волноваться начал. Опаздываешь.

– Я пешком шла.

– Ну, и зря. Темно уже.

Саша только плечами пожала, а в следующий момент они вместе с Ефимовым поморщились, когда Алёнка Каравайцева вдруг запела. Новиков на гитаре играл, а она пела, что-то дворовое, хулиганское и беспардонное. И настолько же весёлое. Пела Каравайцева ужасно, но некоторые всё равно подхватили, и это было занятно. Правда, довольно громко.

– Сань, встань, – вдруг попросил Ефимов.

Она взглянула с удивлением, но поднялась, а Толя с подлокотника на диван съехал, а Сашу к себе на колени усадил.

– Так лучше? – спросил он.

Лучше ли? Ей потребуется несколько долгих минут, чтобы понять, прочувствовать, решить… хорошо ли ей сидеть у Ефимова на коленях. Осторожно окинула взглядом окружающих, но, кажется, все уже были достаточно навеселе, чтобы обращать внимание на то, кто у кого на коленях сидит.

– Лика здесь?

Толя на спинку дивана откинулся, на такую мелочь, как Саша на его коленях, вроде бы, и внимания не обращал. Устремил взгляд куда-то вдаль, а Саша, воспользовавшись возможностью, всмотрелась в его лицо. В отличие от остальных, Ефимов не выглядел пьяным, и уж тем более не выглядел весёлым и свободным, о чём кричали другие. Было очевидно, что его что-то беспокоило и выводило из себя. Лицо бесстрастное, но именно эта бесстрастность давала понять, что что-то явно не так. Поэтому Саша про Лику и спросила. Этот вопрос сам слетел с её языка. А Толя, услышав про Анжелику, перевёл на Сашу пристальный взгляд, его верхняя губа дёрнулась, и это выдало его с головой. Но сам вряд ли это знал. Как всегда улыбнулся, и коротко оповестил:

– Она уже ушла.

– Ушла?

Саша лихорадочно соображала. Вцепилась в мягкий подлокотник дивана, потому что сидеть у мужчины на коленях в напряжённой позе, оказалось не слишком удобно. Саша боялась ёрзать, боялась скатиться на диван, боялась… всего на свете боялась. А тут ещё недовольство и тщательно запертая внутри злость Ефимова, и его слова о Лике. Что значит, она уже ушла? Так быстро? Но почему?

– Ты с ней говорил? – спросила она негромко.

На губах Ефимова появилась какая-то хищная ухмылка, он снова смотрел в сторону, а пальцы нервно забарабанили по подлокотнику.

Саша головой качнула.

– Она всегда всё портит, – проговорила она чуть слышно и только для него.

Толя посмотрел на неё, они встретились взглядами, и Саша даже испугалась своих последних слов, не нужно было этого говорить. А Ефимов вдруг подался вперёд, сел нормально, и через неё к столу потянулся.

– Мих, давай выпьем, – обратился он к Старикову.

Саша наблюдала за тем, как Миша наполняет рюмки, а думать могла только о Толиной руке, что обняла её за талию. И не понимала, как другие не замечают, не понимают, что она сидит на коленях у Ефимова. Всем отчего-то было всё равно. А Толя заулыбался друзьям, поддержал чей-то тост, выпил, а Саша очень старалась не разглядывать его, не ловить его взгляд, пытаясь прочитать его истинные чувства и то, о чём он молчал, что скрывал от неё. Ей очень хотелось обнять его, уткнуться в его волосы… и просто его пожалеть. Сказать, что всё будет хорошо в его жизни, и без Лики. Без неё даже лучше. Что делать, если та собралась замуж?

– Всё нормально, малыш, – сказал Толя, в конце концов. Улыбнулся вполне задорно. – Съешь что-нибудь, я нервничаю, когда ты меня разглядываешь.

Саша улыбнулась через силу. Послушно повернулась к столу, обвела взглядом тарелки с едой. Если то, что осталось, можно было назвать едой. После чего головой покачала.

– Что-то не хочется.

Толя рассмеялся, пристроил подбородок на её плече, руками её обнял.

– Да, всё, что было съедобного, уже подъели. – Они ещё послушали, как Потапов поёт «Звезда, по имени Солнце», изо всех сил подражая Цою, а потом Ефимов проговорил ей на ухо: – Пошли отсюда.

Саша посмотрела на него. Пережила секундную панику в душе, после чего кивнула.

– Пойдём.

К ночи на улице похолодало. Саша зябко повела плечами, а Толя ей тут же на плечи свою куртку накинул. Та надёжно прикрыла её едва ли не до колен.

– Что ты вырядилась? – вроде как отругал её он.

От его замечания, Саша немного смутилась. Плечами пожала.

– Так праздник.

– Праздник, – повторил он за ней. Потом за руку взял.

– Тебе стало легче? – спросила она.

– Легче? Отчего?

– Ну… что с институтом всё закончилось.

– Это да.

Саша рискнула рассмеяться.

– Наверное, я с ума сойду от счастья, когда закончу институт.

– На самом деле, малыш, это страшно.

– Страшно?

– А думаешь, нет? До сегодняшнего дня всё в жизни было ясно. Чего хотели, чего ждали. Школа, поступление, институт, диплом. А теперь каждое решение нужно принимать взвешенно. Потому что дальше не исправить, дальше всё на чистовик. Никаких тебе экзаменов, которые можно пересдать.

Саша за руку его дёрнула.

– Перестань. Ты меня пугаешь.

– А ты думаешь, что наши сейчас празднуют? Они напиваются от страха.

Саша снова дёрнула его за руку и засмеялась.

– Хватит.

Ефимов обнял её за плечи.

– Ладно, не слушай меня. Я драматизирую.

Они некоторое время шли молча, и Саше очень хотелось спросить его про Лику, но она боялась. Боялась вызвать слишком бурную реакцию. Она сама с трудом переносила разговоры о свадьбе сестры, всю эту предпраздничную суматоху и обсуждения банкета. Каково, наверное, это было услышать Толе.