Владислав Картавцев - Вера Штольц. Звезда экрана Страница 17

И тут произошло странное. Аполлинарий ни с того, ни с сего взял и пригласил Жанну прокатиться вместе с ним Швейцарию. В гости к Полине, подружку повидать и себя показать! Мотивируя это тем, что и для Полины будет сюрприз, и Жанне хорошо, и ему, само собой, тоже.

Трудно сказать, что вдруг накатило на Аполлинария, – может быть, типичная ностальгия по прошедшему отпуску, а может – обычное затмение, которое приходит в голову снизу (по позвоночному столбу, начиная с копчика и заканчивая шейными позвонками), но факт есть факт – он возьми, да и брякни Жанне, что хочет взять ее с собой!

Поначалу она восприняла его предложение, как шутку. Но ровно через минуту выяснилось, что Аполлинарий совсем не шутит, а говорит на полном серьезе:

– А скажи мне, шалунья, хотела бы ты со мной прокатиться в Швейцарию? Мне будет там тебя не хватать!

– Да что ты говоришь! Швейцария – это там, где много тучных овец, и каждая корова может летать от обилия шоколада в вымени?

– Да, это именно туда! Так хочешь или нет?

– Не шутите так с бедной женщиной! – Жанна повернула к Аполлинарию отяжелевшую от пива голову, медленно соображая, чего он от нее хочет. Все-таки, пиво, да еще и на жаре и в аэропорте – напиток совсем не освежающий, что бы там не твердила навязчивая реклама, которую, слава богу, наконец-то додумались убрать из телевизора.

– А кто сказал, что я шучу? – Аполлинарий вызывающе выпятил грудь и выкатил глаза, словно пытаясь уподобить их силу силе бластерной винтовки (фант.), способной в одночасье прожечь дыру в глухой бетонной стене.

– Тогда, да! – до Жанны, наконец, дошло, что нечего строить из себя глуповатую простушку, а неплохо бы ухватить быка за рога, пока удача не пролетела мимо, – а когда уезжаем?

– Когда? Да вот – как приедем, так через пару дней можно и махнуть!

– ОК! Договорились! – и внезапно ожившая Жанна быстро сделала громадный глоток из бутылки, опорожнив ее почти до донышка, и предприняла попытку от радости взгромоздиться на Аполлинария прямо посреди аэропорта – но вовремя одумалась. Окружение из египтян и туристов никак не способствовало проявлению излишних чувств – так что с девичьей благодарностью можно немного потерпеть!

Что же касается Аполлинария, то он воспринял согласие Жанны, как нечто само собой разумеющееся, а потому что и не могло быть по-другому! Эх, если бы он только знал, какую ловушку она ему уже подготовила, а теперь он еще и сам по доброй воле предлагал расширить и углубить ту яму, которую для него уже вырыли!

Там – в далекой Швейцарии Полина уже вовсю ждала его прилета и строила планы мести, а если он сдуру заявится к ней вместе с Жанной, можно лишь предполагать, какие замысловатые формы примет ее гнев!

Но все это будет позже, а пока мы оставляем парочку наслаждаться обществом друг друга и ждем их уже в Москве. В Аэропорту «Шереметьево – 2», готовыми к вылету, с деньгами в кармане и визами в паспорте. Кстати, деньги на поездку в Швейцарию опять дал ему его папа – горячо любимый и, безусловно, обожаемый. Но строго-настрого приказал не тратить понапрасну!

А вот и «Шереметьево – 2», и вокруг все оживленно снуют и предвкушают заграничный вояж. Отечественные туристы вперемешку с выделяющимися иностранцами представляют собой разношерстную толпу мелькающих там и сям человеческих единиц, готовых загрузиться на борт воздушного судна, что унесет их вдаль – В Европу, Америку или же вовсе в Пакистан. Это уж кто на что наработал!

Аполлинарий и Жанна благополучно прошли регистрацию на рейс Москва-Женева «Аэрофлота», сдали багаж и без приключений миновали таможню. И хоть и были уже слегка в подпиии (как уже неоднократно говорилось выше – чтобы бесстрашно летать), но никто им и слова не сказал. А все потому, что наша таможня по-настоящему толерантна и уважает панические чувства человека, охватывающие его лишь только при одном взгляде на большую крылатую железную птицу, шумно разогревающую моторы.

А аэропорте было шумно и тесно (сегодня была суббота, скоро Новый год, и многие россияне уже заранее отправлялись на рождественские каникулы поближе к шоколадным Эйфелевым башням, вкусному швейцарскому сыру или же австрийским песочным печенюшкам по пятьдесят евро за кило). Хотя хватало и иноземных подданных, которые, впрочем, тоже летели все исключительно российскими авиакомпаниями – а потому что значительно дешевле.

Хотя, нам-то какое до них дело? Пусть летят хоть на «Кукурзниках»! Нас больше интересуют наши герои, которые сразу после прохождения необходимых формальностей рванули в ближайшее кафе, где и принялись распивать пиво под сухие крекеры.

Во-первых, вкусно, во-вторых, не так дорого, как «Мартини», а в-третьих, пиво пить можно долго, и никто не поглядит на тебя волчьим взглядом, что, дескать: «Сидят здесь за столиками, ничего не берут, а только место занимают!» Словом, путем распития пива можно сэкономить не только деньги, но и отвести от себя лишнее негативное внимание.

Кстати, о деньгах. Не сказать, что Аполлинарий сейчас чувствовал себя, как Крез. Его личная финансовая пропасть все никак не спешила уменьшаться в размерах, и хотя сейчас к спасению сына подключился его отец Нил Вахтангович (который назначил нового старшего менеджера в контору Аполлинария, фактически взял ее под свой контроль и стал задействовать ее в своих новых бизнес-проектах), но денег было, как кот наплакал, и особенно с девочками по Швейцариям не покатаешься. Хотя – с самой любимой, конечно, можно. А самой любимой для Аполлинария сейчас была, несомненно, Жанна.

Со времени их разговора перед поездкой в Египет прошло всего каких-то две недели, а с Аполлинарием произошли огромные перемены.

Может, это было прощание с молодостью, а, может, просто что-то особенное на него накатило, но он стал ловить себя на мысли, что частая перемена девушек не способствует укреплению его здоровья и финансового благосостояния, и, наверное, есть смысл пока остановиться на одной – тем более, что она вытворяет в постели настоящие чудеса и во всех отношениях его вполне устраивает.

А поскольку с ним произошла такая неожиданная трансформация, он даже Полину стал воспринимать, не как свою бывшую любовницу (пусть и не очень удачную), а как чистого партнера по бизнесу, к которому он отправляется с деловыми предложениями.

– Да – так и есть! Полина – партнер, поэтому и Жанну ей показать незазорно, чтобы не думала, что я имею на Полину какие-то особенные планы! – Аполлинарий окончательно расслабился и стал думать о встрече с Полиной (безусловно, с удачным концом), как о нечто само собой разумеющемся.

В общем – так голубки и ворковали друг с другом, пока самолет, которого многие часто боятся (и совсем напрасно, кстати) уверенно не посадил их в Женеве, а оттуда их путь лежал уже непосредственно к Швейцарскому озеру и к Полине, которая, как думал Аполлинарий, еще даже и не догадывается об их приезде.

Само собой, подобраться непосредственно к вилле швейцарца у них бы ни за что не получилось, но Жанна по секрету сообщила Аполлинарию, что по утрам Полина (чтобы держать себя в идеальной форме) совершает пробежки в муниципальном парке, разбитом неподалеку, и ловить ее нужно именно там.

Это – если они хотят преподнести ей сюрприз. Если же нет – то тогда нужно просто звонить и прямо договариваться о встрече. Так что пусть Аполлинарий сам решает, как ему поступить, а она – Жанна будет рядом с ним, чтобы поддержать его в нужный момент.

Аполлинарий впал в задумчивость. С одной стороны, выскакивать, как чертик из табакерки, было дурным тоном, но с другой – вдруг Полина не захочет его даже и слышать, а если случайно столкнуться с ней лицом к лицу, то и возможности их игнорировать у нее будет не так много.

В общем – решено! Завтра они подкараулят ее в парке с утра пораньше, неожиданно выскочат из-за деревьев: «Сюрприз, сюрприз – а вот и мы!»

Вечером парочка заселилась в небольшую чистенькую швейцарскую гостиницу (аккурат напротив того самого парка), и Аполлинарий быстро отрубился. За сегодня он выпил столько пива, что им можно было с легкостью напоить половозрелого самца бегемота, измученного внезапной африканской жаждой.

Рядом с ним тихонько сопела Жанна, которая так и не смогла для себя окончательно решить, стоит ей завтра соваться к Полине, или же отправить Аполлинария одного, симулировав сильнейшее алкогольное отравление. Впрочем, утро вечера мудрее, а сейчас – только сон и еще раз сон!

Пробуждение выдалось нервным. Не успев как следует проснуться, Аполлинарий опять рванул за пивом, но вскоре вернулся в номер, недоуменно жалуясь, что, оказывается, здесь не продают алкогольные напитки до одиннадцати утра! И даже в баре в гостинице – что совсем уже безобразие! А у него так болит голова, что вот-вот взорвется, и что теперь делать – непонятно, потому что каждый шаг отдается у него в висках тупой болью.