Борис Давыдов - Обочина Страница 17

Не думал, не гадал Денис, что разговор у них с отцом на эту тему прервётся на долгие годы.

Глава 10. Каждому – своё

Как не вязалась утренняя больничная обстановка с настроением проснувшегося Дениса. «Неужели я действительно влюбился?» Уже сама мысль об этом вызвала непередаваемый восторг. Что-то похожее он испытал и при первой встрече с Юлей. Правда, там был иной восторг – восторг молодого, здорового мужчины, больше недели не спавшего с женщиной и вот встретил не женщину – королеву. Но сейчас он – любовник этой королевы. Счастливый любовник! А может быть и счастливым мужем.

Умывшись и позавтракав, он вышел в больничный сад. Всё вокруг зеленело, всё цвело. На разные голоса пели птицы. «Юля, Юлия, – повторял он, – бывают же такие вдохновляющие имена». Лишь во время встречи с женой он вынужден был погасить полыхающую радость. Немного печалило то, что увидится он с Юлей не скоро, только во вторник, когда она снова заступит на дежурство.

Думая о ней, он лишь на мгновение вызывал в памяти кушетку, обнажённое тело Юлии. Мечты его по бóльшей части были целомудренны, ему хотелось увидеться, просто поговорить, посидеть рядом. С женой он твёрдо решил развестись. Правда, Юля просила не спешить, проверить свои чувства. Но что проверять, Денис был в них уверен.

«Любил ли я Алёну? – спрашивал он себя. – Нет. Ревновал немного, вот и всё. Иногда хотел её как женщину. Но желание близости и любовь, говорят, далеко не одно и то же. Если же у нас с Алёной и была любовь, то… странная какая-то, неправильная. Да и детей у нас с ней нет. А дети – связующее звено. Без детей семья не семья. Да и женился я, по правде сказать, по-дурацки: надоело по грязи и сугробам из деревни в город ходить».

Обдумав всё это, Денис с нетерпением стал ждать встречи с Юлей, чтобы сказать ей: «Я люблю тебя! Будь моей женой!»

Юля тем временем решила всё-таки выяснить: кому же мог насолить деревенский парень, чтобы его ни за что ни про что заточили в инфекционное заведение? Кому он дорогу перешёл?

Узнав фамилию терапевта, давшего Денису «путёвку» в стационар, Юля в понедельник поехала в поликлинику.

Одетая соответствующим образом, около часа дня она вошла в кабинет под номером двадцать.

– Здравствуйте, – сухо поздоровалась она, внимательно посмотрев на женщину привлекательной внешности, не старше тридцати пяти лет. – Я дочь… – Юля назвала фамилию своей матери, профессора-хирурга, главврача знаменитой в областном центре клиники.

– Очень приятно познакомиться с дочкой Надежды Петровны, – с почтением привстала со стула терапевт.

– Я не думаю, что наше знакомство окажется приятным, – отчеканила Юля. Она села на стул, услужливо предложенный ей медсестрой, и, глядя в лицо терапевту, строго спросила: – Скажите, кто вам посоветовал «упечь» в инфекционное отделение абсолютно здорового человека. Удивлены? – насмешливо улыбнулась она. – Пятнадцатого мая, утром, на прошлой неделе, – сделав паузу, продолжала она, – к вам обратился молодой человек, блондин…

– Извините, пожалуйста, – перебила Юлю терапевт. – Танюша, – обратилась она к медсестре, – ты постой немного за дверью, чтобы ко мне никто не входил… Я вспомнила вашего больного, то есть не вашего, извините, а моего. Но он сам мне признался, что у него… диарея.

– Я же вам объяснила, почему он так поступил, – жёстким голосом произнесла Юля. – В общем, я пришла не расследование проводить, а узнать: кто вам посоветовал или кто просил отправить Кириллова в стационар. Если будете говорить неправду, то у вас, и не только у вас, будут неприятности… если у Кириллова взять анализы. Скажете правду, об этом ваше начальство не узнает.

– Я всё поняла, – побледнела терапевт, – и юлить перед вами не буду. Скажу начистоту: попросил меня об этом мой старый приятель, главный инженер винзавода. Такой коти-и-ще, – закрыв глаза, покачала она головой, – жуткий. И он мне честно сказал, что хочет «заняться» новенькой секретаршей. А её муж, вроде бы, помеха ему… Короче, уговорил он меня, а я попросила знакомую в инфекционном отделении.

Выслушав признание, Юля брезгливо поморщилась и поднялась со стула. Она уже закрывала за собой дверь, когда услышала за спиной: «Только вы никому…»

В понедельник Алла снова надумала съездить к Денису. Хотя и была накануне у него, но нахлынувшее желание гнало её в объятия мужа. «А вдруг и с ним получится, как с Самсоном».

Своё решение о поездке к Денису Алла приняла до обеденного перерыва. А в перерыв её вызвал Самсон и, заперев дверь, вкрадчиво сказал:

– Алёнушка, мне очень хочется посмотреть, как ты выглядишь в новых трусиках. Надеюсь, ты в них сегодня?

– Решили о своём подарке напомнить? – дерзко спросила Алла.

– Не только, – масляно улыбнулся Самсон. – Есть желание пообщаться с тобой. Целые сутки уже представляю одно и то же, как я раздеваюсь, как снимаю с тебя французские трусики, как ты садишься мне на колени. Начинаешь потихоньку кусать меня от страсти, задыхаться от возбуждения. Ты представляешь, Алёнушка?

Самсон говорил вкрадчивым голосом о том, что будет дальше, как им хорошо будет… Алла замерла, будто под гипнозом; слова любовника с каждой минутой всё сильней распаляли в ней закипающую страсть. Она боролась с этой напастью, старалась думать о муже, но мысли путались.

Распалялся от собственных слов и Самсон. Ему уже нестерпимо хотелось Аллу, он почти физически осязал её упругие, гладкие ягодицы, груди… Он отлично знал, что она недолго будет противиться и сама упадёт в его объятия.

Он взял её руку и поцеловал. Алла нахмурилась, но руку не вырвала, из кабинета не побежала. Казалось, она ждёт, что будет дальше. И Самсон пошёл дальше. Он обнял её за талию, притянул к себе. Алла издала слабый стон, провела тыльной стороной ладони себе по лбу, точно пытаясь унять головокружение. Это отдавало душещипательной сценкой из жизни кисейной барышни. Как-то странно усмехнувшись, Самсон немедля приподнял подол её платья…

Алла откинула голову назад. Ей было сладостно до умопомрачения, но мозг всё ещё противился. А Самсон гладил её животик, по сантиметру опускаясь ниже и ниже.

«Нет, только не поддаться, устоять».

Но не выдержала, сдалась. «К чему бороться с собой? – малодушно подумала. – Ещё один разок, а там – конец».

– Самсончик, – словно в полусне, прошептала она. – Любимый… я хочу… люблю тебя…

Самсон ликовал. «Что, сдаёшься, похотливая сучка?»

…Минуты через три, когда Алла почувствовала в себе душевный подъём, она вдруг услышала:

– Давай одеваться, мне кажется, нас подслушивают. А после работы ко мне домой приедешь.

Алла молча, с недовольным видом встала с кресла…

Самсон, уже одетый, дожидался её.

– Самсон, я к Денису сегодня хотела съездить.

– Езжай, – пожал он равнодушно плечом. – От него ко мне приедешь.

Алла недоумённо посмотрела на Самсона: всё-таки она рассчитывала на то, что он отвезёт её к Денису. Прикусила от обиды нижнюю губу, отпустила.

– Хорошо, я подумаю.

Вялой походкой она пошла из кабинета.

Самсон смотрел ей вслед и ухмылялся.

Придя в себя от унизительных, как ей показалось, действий Самсона, Алла от злости не знала, что делать. «Мерзавец! – мысленно ругала она его. – Почему не захотел в кабинете? В тот раз было хорошо, и вдруг плохо стало, подслушивает кто-то. И с Денисом не получится. Где с ним, в кустах? А может, попробовать?! – Подумав, она лишь сильнее обозлилась на себя. – Куда ему тягаться с Самсоном».

И всё-таки к концу рабочего дня Алла решила съездить к мужу. «А вдруг?» – лелеяла она слабую надежду. Но – не получилось. Денис был хмур и на её ласки, ухищрения отвечал пожатием плеч, а в конце отшатнулся от неё, отрезав:

– В кустах я не хочу. Когда вернусь домой, другое дело…

«Хорошо хоть еды идиоту не привезла, – с ожесточением думала Алла, шагая к автобусной остановке. – Условия ему в кустах не подходят, деревенщина проклятущая. Могла бы аборт сделать, а теперь рожу тебе от чужого мужика. Ты будешь нянчить его, а я буду посмеиваться, де-ре-вня. А пока ты прозябаешь в поносном отделении, я каждую ночь буду проводить с Самсончиком, чтобы на всю жизнь натешиться».

Постояв недолго на остановке, Алла не выдержала и взяла до дома Самсона такси. Не опасаясь, что в этом доме могут жить и другие работники винзавода, которые её знают. «Плевала я на всех!»

Едва Самсон открыл дверь, как она кинулась ему в руки:

– Самсончик, любимый, одного тебя люблю.

– Может, сначала выпьем? – спокойно спросил тот, снимая с Аллы платье.

– Нет, нет, потом, – отмахнулась она.

– Алёна, я сразу ставлю тебе условие, – с ходу заявил он.

– Мой милый… ставь любое условие.

Самсон слащаво улыбнулся, но Алла не заметила этого. Голая, она бухнулась на колени и стала обнажать любовника.