Игорь Соколов - Любовь по Цикенбауму Страница 18

– Зачем мы живем?! – спросил я Цикенбаума утром…

– Чтобы пить и любить, а еще ломать головы над всякими тайнами! – улыбнулся мне профессор Цикенбаум, и слегка покачав своей серьезно научной головой, отправился в университет, где его ждали уже слегка удовлетворенные им и мною девы, а ваш покорный слуга остался с куском древнего пергамента на берегу Оки изучать по нему Вселенную, все более обрастающую тайнами и загадками… Аминь!…

Жизнь – это чудовищный эксперимент

– Жизнь – это чудовищный эксперимент, – вздохнул Шульц выпивая водку и поглядывая сверху на Оку…

– Это почему?! – с любопытством поглядел на него профессор Цикенбаум…

Но Шульц то ли сделал вид, что его не слышит, то ли на самом деле не слышал его, задумавшись о чем-то своем…

Загадочно выл ветер в голых ветвях берез и я стоял прислушиваясь, рядом…

– И ветер воет, и дев нет, – похлопал я по плечу Цикенбаума, но он отмахнулся от меня…

– И все же дорогой Шульц, объясните нам, почему это вы считаете нашу жизнь чудовищным экспериментом?! – опять спросил Цикенбаум у Шульца…

– Потому что только чудовище могло создать что-то себе подобное и дать ему абсолютную свободу! – криво улыбнулся Шульц, уже выпивая водку из горлышка бутылки…

– Да разве это свобода, если мы ничего не знаем, и так ничего и не узнав, умираем, – грустно взглянул на него Цикенбаум…

– Незнание и есть часть чудовищного плана того, кто нас создал! – злорадно усмехнулся Шульц…

– Выходит, он боится нас, если ограничивает наш кругозор, – задумался я вслух…

– Выходит, что так, – согласился Шульц…

– Это довольно мрачная теория, – вздохнул профессор…

– Другой у меня нет, – пожал плечами Шульц, – и вообще разве вы сами не ощущаете того вакуума, в котором находитесь?!…

– А ему некогда чувствовать ваш ваккум?! – улыбнулась голая дева, неожиданно выпрыгнувшая из-за дуба и обнявшая Цикенбаума…

– Значит, профессор, вы теряетесь в вакууме женских лон?! – загадочно улыбнулся Шульц…

– Что-то типа этого! – сказал я за профессора, который уже тихо стонал за кустами, упав с девой на траву…

– Кажется, мы им мешаем совокупляться, – заметил с волнением Шульц…

– Нисколько, профессор абсолютно лишен комплексов! – улыбнулся я, – и все же в чем вы видите план того чудовища, которое создало нас?!

– Это не чудовище, оно как и мы несчастно и борется с самим с собой, – уже тихо прошептал задумавшийся Шульц…

Профессор Цикенбаум с девой уже кричали от наслаждения, а мы одинокие и неприкаянные сидели и думали черт знает о чем…

– А почему люди так мало задумываются о нем?! – спросил я…

– Возможно, чтоб не сойти с ума, – задумался Шульц…

– И чтобы видеть, и слышать друг друга, и друг в друге исчезать, – прошептал я, ощущая внезапное и чарующее прикосновение своей нежной Стеллы…

– Но вот, и вы уже в потоке бытия, – тяжело вздохнул Шульц и встав, пошел с бугра к Оке, размахивая пустой бутылкой…

– Какой странный человек, – задумалась Стелла, а потом поцеловала меня и я заплакал, мне было жалко всех, и себя, и Стеллу, и Шульца и Цикенбаума с девой, потому что я ощущал нашу несчастную связанность, и только потонув в волшебном лоне Стеллы, и вскрикнув от наслаждения, я забыл о чудовищном плане нашего Создателя…

Лишь под утро снова ощутив ее прелестное лоно, я подумал о том, что оно и есть та самая ловушка, в которую мы попадаем для бесконечного созидания себя своими же живыми силами и подобиями, и мне стало также хорошо, как и плохо, ибо на мгновение я ощутил себя тем самым несчастным Создателем, который постоянно мучается, создав нас, как и мучается от собственного же чудовищного плана, каким часто становится наша странная жизнь…

Жизнь – это очень интересный эксперимент

– Так вы до сих пор утверждаете, что жизнь – это чудовищный эксперимент?! – усмехнулся Цикенбаум, приобняв притихшую от наслаждений деву и попивая со мной водку на бугорке…

– Да, я всегда это буду утверждать! – понуро свесил голову Шульц.

Кажется, что он в этот момент глядел на Оку и на множество обнаженных дев с веселым смехом плавающих в Оке и уже насладившихся нежностями профессора Цикенбаума…

– А может, вы переносите все свои несчастья на свое мировоззрение?! Экстраполируете, так сказать?! – улыбался и подмигивал мне Цикенбаум, покачивая головой в сторону Шульца…

– Нисколько, – Шульц неожиданно рассмеялся и тут же внезапно стал серьезен, – люди никогда не смогут осознать себя теми, кто они есть!

– Это вы уже говорили! – Цикенбаум чокнулся со мной и выпил водки… Дева лежащая с Цикенбаумом слегка похрапывала, создавая тем самым веселое настроение, но Шульц оставался невозмутимо печален…

– А вы никогда не задумывались, почему люди себя редко спрашивают и своем Создателе и о себе самих?! – спросил Шульц Цикенбаума…

– Ну, потому что они и так знают, что вопроса на ответ, то есть ответа на этот вопрос не существует! – вздохнул Цикенбаум…

– Кажется, они сошли с ума! – шепнула, обнявшая меня Стелла…

– Они всегда сходят с ума, сначала от водки и от дев, а потом уже и от своего ума! – иронично заметил я…

– А я думаю, – сказал Шульц, потерев себе переносицу, – что они просто боятся, и страх парализует их мысли! Таким образом, страх и незнание сообща подтверждают всю чудовищность устроенного над нами эксперимента!

– А я, вот, ничего не боюсь и все-равно ничегошеньки не знаю о том, кто нас создал и что ему от нас нужно?! – усмехнулся профессор Цикенбаум…

– Ну, допустим, что ему ничего от нас не нужно, но разве это меняет суть дела?! – почему-то обиженно вздохнул Шульц…

– Это ничего не меняет, – в тон ему вздохнул Цикенбаум, – но в свою очередь, я думаю, что девы и водка искупают всю чудовищность его эксперимента! – и снова заулыбался…

– Вы животное – Цикеннбаум! – выкрикнул Шульц…

– Ну, допустим, животное, но разве вы только что сами не наслаждались с девой в Оке?!

– Даже если я и наслаждался недавно, то потом я даже не сохраняю и памяти об этом! – выпрямился перед Цикенбаумом с гордостью Шульц…

– Ну и зря, наслаждения надо помнить, они даже в памяти помогают нам со многими проблемами! – улыбнулся Цикенбаум…

– И как им не надоест друг другу компостировать мозги! – прошептала Стелла, уже целуя меня…

– М-м-м-м! – промычал я в поцелуе, что означало мое абсолютное согласие с ней…

– Человек всегда ищет тождества со своим Создателем, так как не видя его, он постоянно себе его представляет собой! И возможно, что эта конструкция со временем действительно будет иметь место, – задумался Цикенбаум…

– Вы думаете, что человек станет Богом?! – усмехнулся Шульц…

– А почему бы и нет, – Цикенбаум крепко прижал к себе деву, зарываясь носом в ее светлые пшеничные волосы… Она продолжала сладко похрапывать, веселя нас со Стеллой… А девы внизу в Оке плавали, и тихо стонали, изнывая от желания слиться с профессором…

– Профессор, а вы хотите, чтобы вас все любили?! – спросил Шульц…

– А кто же этого не хочет, голубчик?! – засмеялся Цикенбаум…

И дева, обнимавшая Цикенбаума, проснулась и стала его целовать, одновременно утягивая его вниз с бугра к Оке…

– Вот так люди и теряют разум, и никакие им вопросы становятся не нужны, как и поиски смысла, – грустно прошептал Шульц…

– Да возьми любую из дев и наслаждайся! – крикнул ему обернувшийся на мгновенье Цикенбаум и полетел с девой в Оку, где куча сладострастных дев облепили его со всех сторон…

– И вы туда же! – взглянул на наше совокупление со Стеллой печальный Шульц… Но мы не ответили… Мы просто наслаждались друг другом и Создателем, который прятался в глубинах наших гибких и нежных тел…

– Нет, жизнь все-таки не чудовищный, а очень даже интересный эксперимент, – прошептал Шульц, но тут же умолк, увлекаемый в Оку еще одной сладострастной девой…

Тишина нашей Жизни и Смерти

Мы шли с Цикенбаумом по незнакомой земле и вокруг царила странная тишина…

– А куда мы идем?! – спросил я его…

– А разве это имеет какое-то значение?! – усмехнулся он…

– Арнольд Давыдыч, это вы?!

– Я-то это я, в вот что с тобой?!

– А что со мной?! – испуганно спросил я…

– Да ничего с тобой, просто ты чего-то нервный какой-то?!

– Но мы же ничего не знаем, где мы и зачем мы тут, и людей что-то не видно!

– Ах, ты об этом! Главное, идти, понимаешь, и мы обязательно кого-нибудь найдем! – улыбнулся мне Цикенбаум…

– И дев, и водку?! – усмехнулся я…

– И дев, и водку! – прокричал профессор Цикенбаум, и его крик эхом пролетел по склонам гор и дальше вниз к озерам или морю, которое превратилось в высыхающие озера и светилось уже странным светом…