Александр Намгаладзе - Записки рыболова-любителя. Часть 6. Ельцинские времена. Том 6.1. Главы 557-624 Страница 19

Короче, договорились. И после некоторой волынки Ейбог прислал мне двух своих (бывших наших) плотников. Одного из них, Гену-алкоголика, пришлось, впрочем, в первый же день прогнать по причине невменяемого состояния, того и гляди с балкона свалится.

А второй, тёзка мой, Александр Андреевич Киричевский, огромный мужик, за метр девяносто, непьющий совсем (бросил!), не стал отказываться от моего предложения ему помогать вместо Гены и взял меня в подмастерья. Мы с ним вдвоём всё и сделали, невзирая на морозы, точнее не всё, конечно, а каркас и крышу.

В сумме дней за пять управились, но с перерывами, разумеется. Тёзка мой торопыгой оказался:

– Давай, давай, пошевеливайся, нечего тут вылизывать, так с тобой много не заработаешь! – и халтурщиком поэтому.

Со своей спешкой закосил стояки для рам (ушли от вертикали), мне потом самому пришлось в одиночку всё исправлять, пазы расширять, сдвигать стояки: заделывать ошибочные вырезы.

Но самое весёлое было, конечно, крышу крыть (лизолом поверх ДВП), особенно её последний, крайний участок. У тёзки от высоты голова кружилась, поэтому заканчивал крышу я, находясь в таком положении: стоя на хлипкой лестнице над пожарным люком снаружи постройки (на высоте 9-го этажа!), а Киричевский изнутри страховал меня, придерживая руками за талию.

Заплатил я Ейбогу «по калькуляции» через его бухгалтерию, получив квитанции – за материалы, включая стёкла, и работу, и за всё менее тысячи рублей, считай, бесплатно. Спорить, разумеется, не стал.

В институте, конечно, знали, что Ейбог у Намгаладзе балкон стеклит, я и не собирался это скрывать, но цену, которой очень Галя Сазанова интересовалась, не выдал – коммерческая тайна, мол.

А с балконом мне ещё изнутри работы предстояло на всю зиму: обшивать, тепло-, влагоизолировать, пол делать, полки, дверь делать к пожарной лестнице и т.д., и т.п., чем я и занимался довольно плодотворно, используя накопленный материал от упаковок, в которых мне мебель доставляли, да ещё прикупив в «Юном технике» обрезков ДВП и фанеры.

И один лист ДВП я сподобился большой купить: 1.5 на 3 метра. Мы его с Сашулей вдвоём тащили за рейки, которые я прибил к листу, по гололёду с таким парусом! Это было 5-го декабря, в день рождения Саши Боголюбова, у которого мы были вечером в гостях вместе с Овчинниковыми и Власковым, накануне его 50-летия, которое он улетал отмечать в Ростов к своим родителям.

Ему Ольга подарок преподнесла к юбилею – ушла к другому. Я об этом узнал, пригласив Власкова как обычно с женой к себе на день рожденья (у нас они подряд идут: мой, Боголюбовский, Власковский). Вот тут он меня и ошарашил.

Оказывается, у них давно уже (года четыре – как Власков говорит) разлад наметился, да дети сдерживали, Тимофей нынче в последний класс пошёл, а Иван – в первый. Но тут Ольга кого-то нашла себе, женщина она интересная, молодая, зарабатывает больше Власкова, а тот кроме работы и детей ничем не интересуется. Вот и приехали.

Осунулся Власков, дети с ним остались, Ольга прибегает их навестить, подкармливает иногда, на воскресенье Ивана забирает. В общем, ничего хорошего. Жалко Власкова.

А Митя в Москве на такие футболы шикарные ходил: ЦСКА – Барселона 1:1 (Кубок европейских чемпионов), Спартак – Ливерпуль 4:2 (Кубок обладателей Кубков), платил по 120 руб. за билет, под дождём и снегом на игре «Спартака», но всё равно доволен – какие команды!

И кто бы мог подумать, что в ответном матче ЦСКА выиграет у обладателя Кубка чемпионов на его поле 3:2, проигрывая 0:2! Долго будут Барселоне армейцы снится.

А то, что «Спартак» обыграл «Ливерпуль» и в гостях, как сенсация уже не рассматривалась, «Спартак» фаворитом считался.

Пивоваров всё не выздоравливал и очередной (15 октября) Учёный Совет по Уставу я решил провести опять в Апатитах, хотя очередь была Мурманска. Соображений было два. Первое – экономическое, мурманских членов Совета в наличии было немного, и их можно было на УАЗике в Апатиты свозить, в то время как апатитянам пришлось бы ехать поездом большой толпой по свежим ценам на билеты, которые с непривычки выглядели непомерно высокими.

Но главное соображение было не это. Мне хотелось отмести все обвинения в том, что я специально в прошлый раз затягивал Совет, чтобы перенести обсуждение лазутинских предложений по Уставу в Мурманск, и доказать, что для меня проблемы «чужого поля» не существует.

Этот мой фокус произвёл впечатление, но не более того. Очередное обсуждение по главному вопросу – о статусе Апатитского отделения – оказалось таким же бесплодным, как и предыдущие.

А тут подоспело очередное Постановление Президиума РАН, призвавшее к очередному сокращению бесперспективных направлений, а точнее, сетовавшее, что предыдущие призывы такого рода должного воплощения в институтах не получили.

ПГИ это, пожалуй, касалось, в наименьшей степени: мы провели реорганизацию с сокращением, перешли на потемное финансирование и нам было чем отчитаться по части реализации предыдущих Распоряжений вышестоящих инстанций.

Но Пивоваров счёл необходимым воспользоваться удобным случаем и прищучить, наконец, неугодного Лазутина.

– Всякие дебаты по Уставу отставить. Предстоит новое сокращение. Кто останется, тот и будет новый Устав принимать, – заявил он мне в больнице, куда я пришёл его навестить и получить ценные указания.

Надо сказать, что нашёл я его в больнице в физически очень плачевном состоянии. У него была аденома с сильнейшим воспалительным процессом, лежал с катетером, параллельно геморрой замучил, а он ещё и голодал – всё равно, мол, проблемы с выводом отходов, а голодание Пивоваровы с успехом пробовали. Короче, похудел и ослабел наш директор основательно.

Но, повторяю, только физически. В голове у него кипела куча руководящих намерений, которые он выписывал на бумажках, меняя варианты, в виде проектов приказов и распоряжений.

Основная новая идея была следующая: объявить приоритетными четыре научных направления – оптические, магнитные, ионосферные и экологические исследования (в соответствии с основными видами наблюдений в этот раз), а не приоритетные сократить, как велено.

Аэростатным и космическим лучам, т.е. лазутинскому направлению, в этом варианте места не находилось. Мне было поручено донести эту идею до Учёного Совета и заручиться его поддержкой как мерой, принимаемой Институтом в ответ на последнее Постановление Президиума РАН.

На очередном Совете (22 октября), теперь уже в Мурманске, я всё это доложил. Так, мол, и так. Обсуждение Устава велено отложить. Будет сокращение. Кто останется, тот и будет Устав принимать. В качестве меры по выполнению Постановления Президиума РАН и повторяющего его Постановления Президиума КНЦ директор предлагает количество приоритетных научных направлений сократить до четырёх, и я назвал каких.

Антилазутинский характер предложения Пивоварова был очевиден, а сам Лазутин в Мурманск не приехал, он, похоже, просто игнорировал Учёные Советы в Мурманске, все Пивоварову подпевают, не хрена, мол, туда и ездить.

В самом Совете у Лазутина сторонников-то совсем немного, не зря же его прокатили на утверждении замом директора по Апатитскому отделению, но и допустить такое откровенное попирательство остатков лазутинского направления Учёный Совет счел для себя неприличным. Эдак сегодня ты, а завтра я.

К тому же – экологические исследования только начались в институте, это новое неразвитое направление, с чего бы это ему стать приоритетным?

Сошлись на том, что направлений можно оставить и четыре, из них три первых не вызывают возражений, а в качестве четвёртого предлагаются атмосферные исследования, куда можно и лазутинцев засунуть, и экологию. Но конкретное содержание направлений нужно будет определить позднее по результатам годовых отчётов по темам, как же иначе?

Пивоваров был недоволен таким решением, но сопротивляться не стал. А следующий Учёный Совет, последний в октябрьской серии (29.10) утвердил процедуру принятия годовых отчетов по темам.

572. 1 ноября телеграмма от Ивана: «Родили мальчика 3650/53». У деда Андрея на 75-летии. Все совместители и долгострои остались на своих местах. Обида Ляцкого на Мальцева

31 октября – открытие лыжного сезона. На пластике мучился по ближнему озеру около часа: снега мало (хотя весь октябрь стояли морозы), палки лёд царапают, нет толчка для конькового хода.

На следующий день катался там же на деревяхах – получше. В этот день (1 ноября) в Калининграде Ирина второго сына родила. Иван прислал телеграмму: «родили мальчика 3650/53».

А через день мы с Сашулей и сами были а Калининграде, Сашуля взяла отпуск Иринке на первых порах помочь, а я приурочил командировку к юбилею деда – 75 лет. В этом году маме нашей (14 октября) исполнилось бы 70. Совсем немного, а сколько времени её уже нет. 14 лет.