Маша Трауб - Чужой ребенок Страница 2

Лариса промолчала. Она видела свекровь Даши – они шли из магазина. Ритуля шла немного косолапя, так же как бабушка, и хмурилась так же.

– А Данюсик в кого пошел? – не унималась Даша.

– Не знаю. Скорее всего в дедушку.

Даша задумалась, но уточнять не стала – в какого именно дедушку? Лариса никогда ни про какого дедушку не рассказывала.

– А бывает так, – вытаращив глаза, говорила Даша, – что ребенок ну вообще ни на кого не похож.

– Бывает, – согласилась Лариса.

– Вот ведь беда, – сокрушалась Даша.

– Почему?

– Так ведь кто поверит, что ребенок родной? Все ж будут думать, что чужой.

– Ой, Даш, ты слышишь звон, а не знаешь, где он.

– Какой звон? При чем тут звон? Звонок, что ли? Телефон?

Даша лезла в сумку, Лариса закуривала сигарету.

Данька рос. Лариса водила его по секциям – художественная школа, музыкалка, плавание. Каждое утро выкладывала на тарелочку витамины – чтобы рос, чтобы не болел. Заставляла заниматься. Читать, считать, рисовать, развивать логику. Каждый день. Данька начинал кричать заранее. Но Лариса была непробиваема – заниматься. Потому что надо. Все говорили, что она – замечательная мать. Ребенок интересующийся, но… несдержанный. Малейший раздражитель, и Даня начинал кричать и драться. С ним никто не мог справиться – ни учителя, ни тренеры, ни воспитатели. Только Лариса. Просто потому, что он ее боялся.

Когда Лариса приходила его забирать с плавания пораньше, Даня все время косился в ее сторону. Другие дети кричали: «Мама, смотри, как я могу, видела?» Мамы или папы кричали в ответ: «Отлично, чемпион!» Дети ошалело улыбались. А Лариса сидела, уткнувшись в книгу, и ждала, когда закончатся занятия. На сына не смотрела. Даня и не просил посмотреть. Иногда они сталкивались взглядами, и сын замирал – видела она или нет, как он прыгнул с бортика? Но Лариса только перелистывала страницу.

Все думали, что она просто спокойная, уравновешенная женщина, которую ничто не может вывести из себя. Никто не замечал, что она была все время «в низком старте», в постоянном напряжении. Боялась, что сын что-нибудь «выкинет». Точнее, знала, что он «выкинет», и просто ждала момента.

Была тренировка по плаванию. Лариса читала, но в какой-то момент стала смотреть на дорожку. Она знала: что-то должно случиться. Слишком спокойно Даня вел себя в последнее время. У нее были свои приметы – хорошо долго не бывает. Надо ждать плохого. Много смеяться – к слезам.

Даню обогнала девочка – Таня – и первой коснулась бортика. Даня в воде толкнул Таню – она влипла в бортик. Рассекла бровь. Лариса сидела в ступоре. Подбежали бабушка Тани, тренер, еще один тренер. Девочку вытащили из бассейна, завернули в полотенце, побежали за аптечкой, звонить в «Скорую», звать уборщицу – на кафель с Тани лилась кровяная вода. Даня сидел в воде. Другие дети вылезли и толпились вокруг Тани. Только один Даня остался в бассейне. Он замерз без движения – губы посинели.

Лариса встала и тоже пошла к этой кучке вопящих, суетящихся людей. Никто из них не видел, что именно Даня толкнул Таню в бортик. Думали, что случайность. Дети всегда толкались, выясняя, кто первый поплывет или прыгнет, стоило тренеру отвлечься на секунду.

– Ее Даня толкнул, – вдруг сказала другая девочка. Лариса напряглась. Она видела, как сын отплыл от бортика к другому краю бассейна.

– Танечка, тебя кто-то толкнул? – спросила у внучки бабушка.

Таня не могла сказать ни да, ни нет. Она вообще не могла говорить из-за льющейся крови. Только плакала.

– А ты сама видела, как он Таню толкнул? – спросила девочку Лариса.

– Нет, не видела, – ответила девочка, – он всегда толкается. И меня тоже толкал.

– Даня, вылезай! – крикнула сыну Лариса.

Он вылез с другой стороны бассейна, там, где нет лестницы. Неудачно поставил ногу и шмякнулся на скользкий кафель. Лариса не двинулась с места. К нему подбежал тренер и поднял. Данька в этот момент расплакался.

– Потри, потри, пройдет, – говорил тренер, решив, что мальчик сильно ушибся. Данька плакал от страха перед мамой.

– Зачем ты это сделал? – спросила Лариса сына по дороге домой.

Даня молчал и сопел.

– Ты понимаешь, что ты сделал? – опять спросила она.

– Никто не видел.

– Я видела.

– Ты никому не сказала.

– Потому что я хочу, чтобы ты сказал.

– Я больше не пойду на плавание.

– Пойдешь.

– Не пойду.

Лариса развернулась и со всего маху залепила Дане по уху. Это был первый раз, когда она ударила его по голове. Он задохнулся и затряс головой. Но не заплакал. Лариса шла по дорожке, не останавливаясь. Даня ее догнал и ударил сумкой по спине.

– Да как ты смеешь? – заорала она. – Дрянь такая! Да я тебе сейчас… не знаю, что сделаю…

Даня убежал.

– Иди сюда, я сказала, – кричала Лариса, – немедленно подойди, а то хуже будет.

Даня не шел.

– Ну подожди, я тебе дома такое устрою!..

– Я не пойду домой, – крикнул он.

– Придешь, никуда не денешься. Иди сюда…

– Ты меня не поймаешь! – крикнул с надрывом Даня.

Лариса его догнала. Было нечестно – Даня зацепился ботинком и упал. Она била сына с остервенением. Он лежал и пытался укрыться ладошками. А потом вдруг развернулся и ударил ее ногой в живот. В тот момент Лариса подумала, что сейчас забьет его до смерти. Так отлупит, чтобы вообще забыл, как его зовут.

– Женщина, что ж вы делаете? – услышала она голос.

К ней шла бабушка с внуком.

– Разве ж так можно? Нашла с кем связываться. Дите же. Вон он уже дрожит от страха. Сорваться больше не на кого? – говорила бабушка.

– Не ваше дело. Не вмешивайтесь. Я мать, – сказала Лариса, но появление этой бабушки вернуло ее к действительности. – Вставай и пойдем, – велела она Дане. Тот поднялся и поплелся следом.

Дома они не разговаривали. Лариса ждала, что он подойдет. А Даня занимался своими делами, как будто вообще ничего не случилось.

– Ты хоть понимаешь, что натворил? – зашла к нему в комнату Лариса.

Данька закрыл уши руками. Он всегда так делал, когда она начинала кричать. Затыкал уши. Лариса знала, что он все равно ее слышит, но этот жест ее раздражал до такой степени, что хотелось… Кончалось тем, что она подходила, хватала сына за руки и кричала:

– Не смей затыкать уши, когда я с тобой разговариваю! Не смей! Понял?

Данька вырывал руки и пытался заткнуть уши снова. А в последнее время вообще взял моду – ложился в кровать, укрывался с головой и тихонько плакал.

– Вставай! – кричала Лариса, которую трясло уже от одного вида сына. Она срывала одеяло и пыталась его поднять. Данька хватался за пододеяльник, простыню, чтобы укрыться с головой.

Она буквально отволокла его на следующую тренировку. Но признаваться было некому – Тане наложили швы, и она не ходила в бассейн. Старый тренер уволился, пришла новенькая девочка, которая явно боялась детей и не знала, что с ними делать.

Ритуля на горке, Таня в бассейне…

Лариса с самого начала знала, что будет непросто. Наследственность. Но ни один врач не сказал бы Ларисе, когда именно и в чем эта наследственность скажется. Можно только корректировать.

Сын рос. Лариса его корректировала. Под себя. Но Даня был другой, совсем другой.

– Детишек, их видно, – говорила Дашка, глядя на дочку. – Уже в пять лет видно, какие они будут.

– Это точно, – соглашалась Лариса. Ритулю уж точно видно. Будет копия Даша. Такая же туповатая и добрая. Со своим маленьким мирком и маленькими проблемками.

А Данька… Лариса никогда не умела считать, гуманитарий, а у сына – явные математические способности, хотя и на технаря не тянет. Она любила играть в слова, придумывать рифмы. Но Даня заходился в крике, когда она сажала его за занятия по русскому – гласные, согласные, твердые, мягкие, ударные, безударные. По десять раз одно и то же, как горох об стену. Позже Лариса заметила, что сын «выключается». Сидит, кивает, но не слышит. Лариса объясняла, как могла. Даня отвечал наугад. Лариса злилась и кричала:

– Ты гадаешь, а не думаешь. Думай, а потом говори.

Однажды она не выдержала.

– Господи, почему ты такой тупой? – сказала она и хлопнула книгой.

– Я не тупой! Не говори так. Не тупой, – закричал он в истерике, – уходи, уходи отсюда!

Лариса вышла из его комнаты, оторопев от неожиданной вспышки гнева сына. Так она поняла, что он тщеславен. Но не амбициозен. Хочет, чтобы его хвалили, но так, чтобы палец о палец не ударить. Получается – хорошо, не получается – хрен бы с ним. Получалось с математикой. Он легко считал в уме, прибавлял, отнимал. Но если в слова Лариса могла и поиграть, и сочинить стишок, то с цифрами не знала, что делать. Ну, примеры написать. А его надо было увлечь. Увлечь она не могла, потому что не знала как, да и не хотела. И интерес к математике у сына угас.

Лариса прилично рисовала – всем, что под руку попадется. Краски, карандаши, мелки… А Данька рисовал из-под палки, хуже Ритули. Корявые птички, перекошенные деревья.