Арина Ларина - Ключи от счастья Страница 2

– Нельзя так про себя говорить, Кирюха! – ужасалась Наташка. – У тебя глаза красивые, волосы вьются сами, пусть и не так, как тебе хочется, а тебе идёт, между прочим! И ты стройная, как модель! А ещё умная, интересная, добрая, отзывчивая, честная… Себя надо любить и уважать, тогда и окружающие будут относиться к тебе так же. А если ты сама себя презираешь, то никому в голову не придёт тебя любить.

Это всё была чистейшая демагогия, болтовня, проще говоря. Красивые умные фразы хороши для статусов в социальной сети, а в жизни они не работают.

Тем более что сама Наталья, толстенькая, приземистая кубышка с круглыми щеками и тощей белобрысой косицей, себя особо не любила, не уважала, страшно переживала, мечтая похудеть, а пока обходилась приключениями придуманной ею Натанэллы.

Иногда жизнь в параллельном, пусть даже нафантазированном мире может примирить с унылой реальностью.

И вот Наташки больше не было рядом. Книжка с приключениями уехала вместе с нею как прощальный подарок, а бедная Кирюша осталась один на один с новой жизнью.

Как оказалось – оставаться ещё хуже, чем уезжать.

Неожиданно выяснилось, что все в классе давно поделились на группы, пары и сообщества по интересам, а мадемуазель Иванцова болталась в пространстве лишним элементом.

И если сперва она ещё надеялась, что всё как-то само собой решится, то вскоре стало ясно, что ничего подобного. Одиночество никуда не исчезает. Оно прилипает как банный лист и отравляет жизнь. С ним надо бороться.

Кира боролась, но пока счёт был не в её пользу.

Попытки наладить отношения с девочками в классе оказались неудачными. Нельзя сказать, что её вот прямо гоняли и шугали, но общались без особой охоты, словно по необходимости и из вежливости. Не говоря уже о том, что вежливыми были далеко не все. Некоторые одноклассницы просто затихали при её приближении и отходили, чтобы продолжить обсуждать свои секреты.

Вот так. А у Киры общие секреты были только с Наташкой, которая до сих пор так и не объявилась в социальной сети. Даже посоветоваться не с кем. И не пожаловаться.

К концу первой четверти одиночество начало тяготить, и в какой-то момент Кира вдруг поняла, что постоянно общается лишь с теми, кто временно поссорился с подружками. Помирившись, девицы тут же забывали про одноклассницу, а она, словно кукушонок, тоскливо искала новое гнездо.

Это было ужасно унизительно, тем более что многие её зависимым состоянием беззастенчиво пользовались, одалживая и не возвращая косметику, списывая уроки и подъедая Кирины шоколадки. Она была рада помочь, лишь бы удержать очередную приятельницу рядом. И чего ради?

Однажды после школы Кира тоскливо брела домой, размышляя, что сделать, чтобы у неё появилась подруга. Настоящая, как Наташка. Потому что, кто не в курсе, совсем без подруги в школе ну никак нельзя. Это просто невыносимо стоять одной на переменках, знать, что никто не займёт тебе место в столовой, что не с кем будет сесть на экскурсии… Да куча мелочей, которые невозможно рассказать взрослым, потому что они не поймут, посчитав ерундой. А на самом деле вся жизнь состоит из таких мелочей! И вовсе это не мелочи!

После столь непозитивных рассуждений Кире и вовсе захотелось зареветь от жалости к себе. Но тут сзади раздались торопливые шаги и невнятный женский голос. Её явно догоняла какая-то дама, болтавшая по телефону.

– …Если ты не можешь переломить ситуацию, выжми из неё максимум пользы, – поучала дама невидимого собеседника. – Любой минус может стать плюсом, просто надо посмотреть на него под другим углом…

Невольно ускорившись, Кира почти перешла на галоп. Ей вдруг стало ужасно интересно, что ещё скажет эта тётка. У самой Киры как раз была ситуация из сплошных минусов, а тут бесплатная консультация на бегу, пусть даже и не к ней относящаяся. А вдруг? В их с Наташкой книжке в таких случаях всегда случались чудеса и прилетала добрая волшебница, разруливавшая все напасти.

– …Не ной! – Женщина едва ногой не топнула, видимо, собеседник не внял её советам. – Не показывай людям свою уязвимость, они при случае с удовольствием ударят по слабому месту. Будь сильной, даже если внутри ты себя такой не чувствуешь. Слабость можно показывать лишь тем, кому доверяешь, остальные пусть думают, что тебе здорово быть вот такой – одинокой, независимой и гордой. Над тобой смеются – посмейся с ними. Когда человек смеётся над собой, у окружающих быстро пропадает охота делать то же самое…

Не разбирая дороги, Кира понеслась домой, судорожно повторяя услышанное. Сбросив ботинки и куртку, она рванула в комнату и торопливо, то и дело зачёркивая написанное и остервенело грызя карандаш, сформулировала основное, что смогла запомнить.

Так началась ещё одна новая жизнь Киры Иванцовой. Уже без фей, лучшей подруги и фантазий. Это была реальная жизнь, к которой тоже нужно было привыкать. В конце концов, однажды это всё равно случилось бы. Пора было взрослеть и учиться жить.

А общество, надо сказать, было так себе. Это вам не в сказке, где все честные, благородные и великодушные. Класс у Киры подобрался о-го-го. Какие там эльфы и феи?! Во главе – небольшая группа жёстких, не склонных с сантиментам лидеров, далее – сочувствующие им подпевалы, и в самом низу этой незатейливой схемы – банальные трусы, не желавшие идти против потока. Этакий коллектив единомышленников со строгой иерархией, отторгавший чужаков. А Кира была именно чужаком.

Имелось ещё несколько индивидуумов вне классификации, наверное, это было здорово, иначе можно было бы вообще разочароваться в людях.

Раздевалка встретила Киру невообразимым шумом, от которого моментально заложило уши. Всё как всегда. Сесть некуда, под ногами мельтешат малявки, дерутся мальчишки из средней школы, беззвучно разевая рот, что-то орёт дежурный учитель.

Жизнь вокруг бурлит, такое чувство, что всем весело, и только неприкаянной Кире тоскливо.

– О, привет, Кирюха! – радостный вопль прямо в ухо выбил её из печальных раздумий, как кеглю в боулинге.

Вот, наверное, единственный человек, который был искренне счастлив её видеть. Кстати, тот самый вышеупомянутый индивидуум, не подпевала, не трус – Леонид Мазаев собственной персоной. Он же Лёнчик, он же Мазай, он же Мазя, хулиган, раздолбай и юморист – румяный, очкастый, длинный и вполне симпатичный. Некоторые девочки по нему даже сохли, Кира это точно знала.

А некоторые, между прочим, думали, что Мазай сохнет по Кире.

Ха-ха-ха. Лёня был настолько сам по себе, что по определению не мог ни в кого влюбиться. Кира была в этом уверена. От неё Мазаю требовались домашние задания – алгебра, геометрия, физика и далее по списку.

Мазя преданно блестел очками, нежно тряс Кирину руку и заботливо интересовался:

– Всё сделала? И даже физику решила? А никто не решил! Молодец ты, Иванцова! Просто офигительная умница! Уважаю!

Лёнчик обвешивал её комплиментами, как новогоднюю ёлку игрушками – старательно и с удовольствием. Причём совершенно искренне. Если б ему Кира не дала списать, то уж кто-то бы точно дал. А если бы и не дал – подумаешь, двойка. Мазай выше оценок.

Мама Лёнчику давным-давно сказала, что главное – не оценки, а знания. Леонид усвоил обе части высказывания, но опирался в основном на первую, утешая и себя, и мамулю тем, что он всё знает, просто оценки необъективно ставят. Кстати, Лёня действительно был далеко не глупым парнем, но ленивым до безобразия. Во всяком случае, тратить время на домашки он не планировал. В жизни существовала масса более интересных вещей. А уж когда рядом есть отзывчивая Иванцова, то и вовсе нецелесообразно самому что-то там решать. Тем более что Кирочка почти всегда всё делала без ошибок.

– Отличница ты моя, – умильно улыбался Лёня, пока Кира рылась в сумке. Что ей, домашек жаль? Да на здоровье, пусть списывает! И Мазай ей чисто по-человечески нравился, не как парень, а как один из немногих, кто не признавал ни лидеров, ни установленной ими системы взаимоотношений в классе.

Отличницей Кира не была, но голова у неё варила явно на уровень выше среднего. Хотя, по сути, наверное, была она всё же отличницей, просто когда у тебя есть враг, нет, даже не так – Враг, с большой буквы, и враг этот – учитель, который самозабвенно пакостит тебе на протяжении нескольких лет, то спасибо, что хоть на второй год не оставляют.

– Кирюша, ускорься. – Мазай полез лапами в её сумку, решив помочь в поисках вожделенной физики. По физике ему грозила тройка, можно было и пережить, но мама расстроится. Она вбила себе в голову, что Лёня – технарь, а потому по техническим предметам ему нужны вменяемые оценки. Вменяемые – это хотя бы четвёрки.

Но умница Иванцова впала в прострацию и таращилась куда-то, блаженно моргая.

– Кирюх, ты чего приморозилась-то? – пихнул её в бок Лёня. – Стихи сочиняешь, да? Или живот болит? Давай всё потом. Вот дашь физику и медитируй себе, хоть на урок не ходи, я тебе разрешаю.