Александр Чиненков - Господин судебный пристав Страница 2

Красавицу – стоило ей появиться одной на улице – преследовали юноши: они преграждали путь, чтобы посмотреть в упор и восхищённо прошептать: «Ну и красавица!» Сидеть бы Мадине дома и не высовывать нос за ворота, если бы… Если бы не один молодой человек, который часто сопровождал девушку в её прогулках по городу и быстро ставил на место всех, кто осмеливался попытаться к ней приблизиться. Звали его Кузьма Малов.

Несмотря на великолепные внешние данные: красоту, богатырскую фигуру и огромную силу, которым позавидовал бы любой мужчина, Кузьма служил всего лишь конторщиком в городской Управе. Юноша стыдился своей должности и ненавидел её. Конторщиков он считал крысами и крючкотворами и глубоко сожалел, что вынужден по воле родителей заниматься «недостойным его» делом.

Сегодня Мадина, когда дядя Сибагат, как обычно, дремал после обеда на террасе, тихонечко выскользнула из дома и вошла в вишнёвый сад. Она быстро шла среди цветущих кустов, лицо её разрумянилось от предстоящей волнующей встречи. Она даже не замечала вдыхаемого аромата и не слышала жужжания тысяч пчёл, собирающих нектар с цветов.

Вскоре вишнёвые кусты остались позади. Девушка вышла к старой одинокой яблоне, росшей в конце сада. Под её тенью царила приятная прохлада. Солнечные лучи не могли пробиться сквозь густую листву. В это укромное местечко, где слышалось жужжание пчёл и щебет птиц, любила приходить Мадина, чтобы побыть в одиночестве, а иногда… чтобы встретиться с Кузьмой и поговорить с ним.

Подойдя к яблоне, девушка нежно обняла её ствол, словно приветствуя лучшую подругу, глубоко вдохнула подувший от реки прохладный ветерок и присела на скамейку.

Спустя четверть часа Мадина встрепенулась и поднялась. Ветви вишнёвых кустов раздвинулись, и к её «укромному местечку» вышел Кузьма Малов. Глядя на неё, молодой человек странно усмехался, и это не понравилось девушке. Лёгкая тень скользнула по красивому лицу Мадины, она надула губки и сделала вид, что приход Кузьмы вовсе не произвёл на неё впечатления.

– Почему так неласково ты смотришь на меня? – опешил Малов.

– Потому что ты это заслужил. Ты… – девушка не договорила, догадавшись, что он нарочно, чтобы подразнить её, пришёл с насмешливой улыбкой. Она не захотела наговорить ему резких слов и поэтому замолчала. Кузьма провёл ладонью по лицу:

– Не серчай, задержался чуток. Было много работы, и я не смог уйти пораньше, как обещал.

– Ничего страшного, – пожав плечами, улыбнулась Мадина. – Я даже и рассердиться не успела.

– А я спешил доделать постылую работу и к тебе бежать, – признался Кузьма. – Будь моя воля, давно бы уже распрощался с конторой, только вот родителей огорчать не хочу.

– Ну почему ты всегда так плохо отзываешься о своей работе? – полюбопытствовала девушка. – Я, конечно, в ней ничего не понимаю, но…

– Не по мне служба эта, – ответил Кузьма, тяжело вздыхая.

– А какая работа тебе нравится? Уж не приказчиком ли в магазине, как твой батюшка работал у моего отца?

– Нет, и эта мне не по нутру, – ещё раз вздохнул, отвечая, Кузьма. – Я бы кузнецом поработал или в железнодорожных мастерских… Ну, паровозником на худой конец. Но только не «канцелярской крысой», кем служу сейчас в Управе.

Мадина промолчала, а Малов пристально посмотрел на её почему-то раскрасневшееся лицо.

– Твой отец, как и ты, тоже вон какой огромный, а работал приказчиком у моего отца и не стыдился этого, – сказала вдруг девушка. – Я его хорошо почему-то запомнила. Он мне всегда казался не человеком, а горой!

– Будь жив твой отец, мой бы, наверное, и сейчас у него работал, – нахмурился Кузьма. – Они очень хорошо друг с другом ладили. Если бы не беда, твой дядя так бы и оставался сапожником, а мой отец…

Он не договорил, нахмурился ещё больше, а в его глазах загорелся огонёк.

– Ну чего тебе сделал мой дядя? – укоризненно покачала прелестной головой Мадина.

– Не мне лично, а моей семье, – уточнил Кузьма. – Он уволил моего отца и оставил нашу семью без средств к существованию.

– Но-о-о… Дядя объяснил мне, что твой папа… Как это говорится… Был нечист на руку?

– А что он мог ещё сказать? Он же должен был как-то оправдать свой поступок перед тобой и другими.

– А если дядя мой прав? Он же… Мадина замолчала, не находя слов.

– Как твой дядя мог судить о порядочности моего отца? – взволновался Кузьма. – Твой отец, что, подпускал его к своим делам купеческим? Твой дядя был всего лишь бедным сапожником и в ваш дом его пускали только из жалости. Если бы не пожар, унесший жизни твоих родителей, то твой дядя и сейчас был бы всё тем же сапожником, нищим и…

– Не говори так про него, – насупилась Мадина. – Он спас меня, вынеся из горящего дома, рискуя своей жизнью! Он уже столько лет заботится обо мне! Он заменил мне родителей, он…

– Благодаря тебе он завладел капиталом твоих родителей, – продолжил за неё, горько усмехнувшись, Малов. – Теперь он купец, уважаемый человек. Про таких, как он, говорят – из грязи и в князи!

– Неправда! – возмутилась девушка. – Дядя только распоряжается моим капиталом! Он мой опекун, он…

Она закрыла лицо и всхлипнула.

– Почему ты так его ненавидишь, Кузьма? – спросила она дрожащим голосом. – Он же и к тебе хорошо относится. Я уверена, что он уже не раз пожалел о своём поступке в отношении твоего отца…

Кузьма молчал, очарованный красотой девушки. Мадина перестала плакать и вытерла слёзы. Она глубоко дышала, щёчки её раскраснелись. Она была сейчас неподражаемо прекрасна, и Кузьма…

Лицо молодого человека сначала побледнело, а потом его покрыл яркий румянец. Горящими глазами он пожирал красавицу. Сделав шаг, он потянулся губами к её лицу, но тут же отпрянул. Девушка попятилась и оглянулась, будто испугавшись чего-то.

– Ты ждёшь ещё кого-то в своём укромном местечке? – поинтересовался Кузьма удивлённо.

– Я? – брови Мадины взметнулись вверх, и она тут же лукаво улыбнулась. – А ты что, ревнуешь?

– Я? – Малов растерялся, но тут же взял себя в руки. – Ничуть не бывало, – сказал он уныло. – Просто мне не нравится, что этот хлыщ из судейской канцелярии чего-то зачастил в ваш дом.

– Это ты про Азата Мавлюдова? – хихикнула красавица. – Так он не ко мне, а к дяде приходит. Какие-то общие дела связывают их.

– Что-то я в этом сомневаюсь, – погрустнел Кузьма. – Я думаю, что только одно общее дело связывает их – это ты, Мадина.

– Да будет тебе, – лицо девушки залила краска смущения. – Мы с Азатом только здороваемся при встрече. У меня есть ты, и больше мне никого не надо.

– Твои слова как песня для моего слуха, – прошептал восторженно Кузьма, беря Мадину за руку. – Я никому тебя не отдам, даже если все городские юноши вдруг решат послать сватов к твоему дяде!

– Ты так сильно меня любишь? – улыбнулась девушка, ласково глядя на раскрасневшееся лицо молодого человека.

– Больше жизни! – воскликнул Кузьма, позабыв об осторожности. – Только ты одна существуешь для меня, и я приложу все усилия, чтобы убедить твоего дядю отдать тебя за меня замуж.

– Нет, ничего у тебя не получится, – вдруг погрустнела девушка. – Ты православный, а это главная причина для отказа. Мой дядя – ревностный мусульманин, и… Он не отдаст меня за тебя.

Малов подался чуть вперёд, обнял Мадину за талию, притянул её к себе, и в этот момент…

– Мадина? Где ты? – послышался окрик Сибагата Халилова. – Иди в дом, у меня есть дело к тебе.

Услышав голос дяди, девушка встрепенулась, отстранилась от Кузьмы и с сожалением посмотрела на его побледневшее от волнения лицо.

– Прости, любимый, но мне пора, – прошептала она с сожалением.

– Подожди, останься, – прошептал Малов, не отпуская её. И в эту минуту над садом снова зазвучал требовательный голос Сибагата.

Кузьма вздрогнул, на его лице появилось выражение гнева, но он сдержал себя.

– Хорошо, я пойду, – сказал он, дыша учащённо. – Как жаль, что приходится расставаться, а я так много собирался сказать тебе.

– Ничего не поделаешь, в другой раз, – бросив в сторону дома тревожный взгляд, ответила Мадина. – Мы ведь расстаёмся не навсегда, правда?

– Всего лишь до завтра, – улыбнулся Кузьма и пристально вгляделся в красивое лицо девушки. – Ты будешь ждать меня на этом же месте?

– Здесь, завтра, в это же время, – поспешно прошептала Мадина, собираясь бежать к выходу из сада.

– Я с ума сойду от ожидания, – вздохнул Кузьма и поцеловал девушку в её румяную щёчку.

Как только он отпустил её, Мадина тут же исчезла в цветущем кустарнике, а Малов лишь с сожалением проводил её взглядом. Выбравшись на улицу, Малов осмотрелся. Никого. Не зная, чему посвятить появившееся свободное время, он несколько минут потоптался на месте в раздумье, а затем решил просто прогуляться по улицам родного города.

Кузьма Малов не спеша прогуливался по улицам Верхнеудинска. «Середина мая 1916 года, – думал Малов, не спеша шагая по улице. – Весна нынче наступила рано…»