Вацлав Михальский - Собрание сочинений в десяти томах. Том девятый. Ave Maria Страница 2

– Ма, всего семь часов, а уже темно, и так половина года…

– Половина жизни в потемках и в холоде – это правда.

– Я бы сейчас водки выпила. У нас есть?

– Есть. Давай выпьем. – Мать прошла к буфету, достала из известного ей укромного местечка чекушку водки, или, как ее любовно называли в народе, «маленькую». – У меня для этого случая и сало есть, и соленые огурцы, и лук, и хлеб. Гулять так гулять! – весело добавила мама. – Чего-чего, а водку мы с тобой, кажется, никогда в жизни не пили!

– Точно, еще не пили! Пора начинать, – засмеялась Александра, и на душе у нее стало так радостно, так спокойно… За мамой, действительно, как за каменной стеной. А немножко водки она всегда держит в доме в лечебных целях – для компрессов, для растирок. Вот они сейчас и полечатся.

В четыре руки они мигом накрыли на стол.

– На правах младшей я буду виночерпием, – сказала Александра, вспомнив похожие слова Папикова, обращенные им к Адаму в палаточном городке под Ашхабадом.

– Сейчас выпьем и как запоем, – смеясь, сказала мама, – давно мы с тобой не пели!

Веселое мамино настроение тут же передалось Александре, ей даже спать расхотелось. Она сбила сургуч с горлышка бутылки, вынула штопором пробку – в те времена еще были пробки, еще не придумали запечатывать водку алюминиевой фольгой.

– Так, ну я наливаю на мизинец, – Александра налила по чуть-чуть водки в стаканы.

Они только собрались поднять бокалы, как в дверь негромко постучали.

– Господи, кого это принесло? – в сердцах пробормотала Александра, вставая из-за стола.

– Не спеши, – приостановила ее Анна Карповна, проворно заткнула пробкой бутылку и поставила ее под стол, стаканы с налитой водкой отодвинула в дальний угол стола и накрыла чистым полотенчиком, которое они имели в виду употребить в виде салфетки одной на двоих.

– Так я откину крючок? – шепотом спросила Александра.

Мать кивнула в знак согласия.

Александра пошла открыть входную дверь.

– Ой, вернулась! – прямо с порога бросилась ей на шею Ксения и заплакала у нее на груди.

– Входите, дети, входите, не напускайте холода, – радостно сказала Анна Карповна.

– Все, Ксеня, все, – успокаивала гостью Александра, – садись к столу, как говорят алкаши, третьей будешь, – добавила она с нервным смешком.

– Так, Саша, клади Ксении огурчики, сало, картошку, – сказала Анна Карповна, доставая из-под стола чекушку водки. – И третий стакан-бокал подай гостье.

– Ой, а я никогда в жизни не пила водку, – смущенно проговорила Ксения.

– Иногда можно, – сказала Анна Карповна, – и повод есть, и погода располагает.

Александра налила в стакан Ксении водки и сказала:

– Ты как выпьешь, сразу воздух выдохни и хлебом занюхай.

– Ладно, – браво согласилась Ксения.

– Давайте, девочки, – Анна Карповна сделала паузу, – давайте выпьем за главное: веру, надежду, любовь, взаимопонимание… а все остальное приложится и образуется. Давайте!

Они звучно сдвинули стаканы.

Ксения смело выпила водку и в тот же миг стала пунцовая, а на глазах ее выступили слезы.

– Хлебушком занюхай, хлебушком! – настаивала Александра. – И салом закуси с огурчиком.

– Ой, ма, какие у тебя вкусные огурчики! Такие солененькие, прелесть! Мне со вчерашнего дня их хотелось или с позавчерашнего… Так хотелось, что прямо во рту у меня стоял вкус соленых огурчиков.

Анна Карповна переменилась в лице и внимательно посмотрела на дочь долгим изучающим взглядом.

Все трое закусывали в охотку и раскраснелись, разрумянились, даже Анна Карповна.

– Давайте сразу по второй, – предложила Александра, которой хотелось набраться смелости.

– Куда спешить? – улыбнулась Анна Карповна.

Пауза затянулась. Ксения напряженно молчала. Она почувствовала в поведении Александры что-то странное.

– Да, – словно прочитав ее сомнения, сказала Александра, – я привезла его из Ашхабада.

Зрачки Ксении расширились. Она поняла все правильно.

– Он здоров? – наконец вымолвила Ксения.

– Выздоравливает. Он был ранен мародерами. Там мы сделали операцию. Двадцатого прилетели в Москву. Кроме Адама, привезли еще троих раненых. С сегодняшнего дня ему разрешено вставать с постели. Лечение еще недели на три. Через два-три дня, когда он окрепнет, я отведу тебя к нему.

– И меня пустят? – недоверчиво спросила Ксения.

– Пустят. Я понимаю, что ты имеешь в виду, но он больше не заключенный. Он свободный гражданин, капитан медицинской службы в отставке Адам Домбровский.

– Он Половинкин.

– Нет. Запомни, Половинкин погиб в Ашхабадском землетрясении. Половинкина больше нет, есть Домбровский.

– А в поселок ему нельзя возвращаться? – робко спросила Ксения.

– Нельзя. Он будет жить и работать в Москве. Молчавшая до сих пор Анна Карповна вставила реплику:

– Ты не пугайся, Ксения, даст бог, все уладится.

– Я не за себя, я за него…

– Вижу, что не за себя, – сказала Анна Карповна, – и за него, и за ваших деток ты не волнуйся, все утрясется.

– Спасибо, – все с той же робостью в голосе сказала Ксения, и в это время в дверь громко постучали.

– Входите! – крикнула Александра, забывшая накинуть крючок.

В дверь постучали еще громче.

– Открыто, чего ломитесь?! – вспылила Александра. – Входите!

Наконец дверь приоткрылась, и в нее просунулось нечто громоздкое и не сразу понятное, что это человек в мокрой плащ-палатке.

– Дверь за собой притягивайте! – крикнула, вставая из-за стола, Александра, готовая едва ли не к рукопашному бою.

Вошедший сбросил с головы мокрый капюшон, и перед ними оказался рыжий-рыжий растерянный паренек лет девятнадцати.

– Товарищ генерал, я новый вестовой, товарищ генерал на сутки дежурить заступили в штабу, меня узнали послать, приехали ихняя жена? – путаясь от волнения, скороговоркой выпалил вестовой.

– Приехали, – неожиданно подбоченясь, отвечала Александра, – так и передай генералу: ихняя жена приехали!

– Есть! – козырнул солдатик.

– К пустой голове руку не прикладывают, – отметив, что вестовой без головного убора, употребила старую армейскую шутку Александра. – Вопросы есть?

– Никак нет. Разрешите идти?

– Идите.

– Стой, деточка, стой! – Анна Карповна проворно сделала три бутерброда с черным хлебом, салом и солеными огурцами дольками. – На, деточка, – подала она бутерброды солдату.

– Не надо. Нас кормят.

– Бери, бери, – командным тоном распорядилась Александра, и вестовой взял бутерброды.

– Спасибо! – громко поблагодарил он, выходя за дверь под дождик.

– Как говорят на флоте, рыжий – к удаче! – весело сказала Анна Карповна. – А ты, генеральша, смотри как раскомандовалась. А ну-ка наливай, Саша!

Александра налила всем по второй порции водки.

– Давайте за Адама, – сказала она просто.

Чокнулись. Выпили.

– Ты хлебушком занюхивай, хлебушком, – как и в первый раз, настоятельно советовала Ксении Александра. – Вот. А теперь сала, огурчика. Не зря говорят: первая рюмка колом, а вторая соколом. Ну что, нормально, Ксень?

– Нормально, – отвечала Ксения, все еще соображающая насчет «генеральши» и, поэтому даже водку выпившая почти как воду, не придавая ей никакого значения.

– А насчет жены генерала, Ксень, ты не ломай голову. Это я генеральская жена, а муж у меня Ванечка-генерал. Мы даже официально зарегистрированы.

– Настоящий генерал? – растерянно спросила Ксения.

– Натуральный.

– Я их только в кино видела, а так нет, – оторопело проговорила Ксения.

– Увидишь. Я тебя познакомлю.

И в эту минуту Ксения поверила, и ее юное лицо преобразилось. До этого оно было хорошеньким, а теперь стало прекрасным. Его словно осветили загоревшиеся глаза, глаза, наполненные торжествующим светом любви. Впервые в жизни Александра увидела вдруг осчастливленного ею человека.

Вот так рыжий солдатик, сам того не ведая, расставил все по местам. Александра, конечно, могла и раньше сказать Ксении о Ванечке, да не было у нее на это сил, не хватало решимости. До Ашхабада она еще надеялась, сама не зная на что, и скрыла Ванечку-генерала от Ксении, тем более что сделать это было совсем не трудно. Да, до Ашхабада она на что-то смутно надеялась, и оказалось, что не зря: ведь там она не только встретила Адама, но и привезла его в Москву.

– По третьей? – обреченно спросила Ксению Александра.

– По третьей, – мгновенно уловив слом в настроении Александры, сказала Ксения, и тут же торопливо добавила: – Можно я тост скажу?

– Конечно, скажи, обязательно скажи, – подбодрила ее Анна Карповна. – Мы тебя слушаем!

– У меня есть мама, есть бабушка, есть Александра и Адам, я очень богатая, а теперь ты, Саша, делаешь для меня то, что делаешь. Вы теперь моя самая родная родня! – не видя от застивших глаза слез поднятых хозяйками дома стаканов, Ксения все-таки нашла их и чокнулась.

Она выпила водку одним махом, но не совсем удачно. Какая-то капелька попала ей не в то горло, Ксения закашлялась, а Александра стала не сильно бить ее кулаком по спине, приговаривая: